Вот представьте: сидит напротив нас неоднократная обладательница Кубка мира, трехкратная чемпионка планеты, да еще и двукратная мировая рекордсменка по водным лыжам. Прописанная в Швейцарии. Тренирующаяся в Испании. Но в душе — самая что ни на есть наша. Сидит — маленькая такая, взлохмаченная — и тянет сигареты одну за одной. А на наши недоуменные вопросы весело отвечает, что у нее сейчас межсезонье и потому о спорте она старается не думать: может и покурить запросто, и выпить...
Зато когда пойдут тренировки да старты, тут уж Елена Милакова начнет вкалывать так, что никому и не снилось! Иначе разве стала бы она одной из сильнейших воднолыжниц планеты? Впрочем, Лена и без всего этого — собеседник первостатейный. Сейчас сами убедитесь.
“Могу смеяться и плакать одновременно...”
— Смотрите — у меня сейчас руки трясутся. Только не подумайте, ради Бога, что я какая-нибудь алкоголичка: просто от природы человек слабый — даже в школе на линейках три раза в обморок падала... Зато — духом сильная.
— А часто, к примеру, плачешь?
— Да постоянно! Порой хочется побыть одной, а друзья достают, порой — наоборот. Могу вообще плакать и смеяться одновременно...
— У вас же жуткая эмоциональная нагрузка, как после нее расслабляетесь?
— Выступление длится 10—15 секунд, казалось бы, всего ничего — но нагрузка действительно сумасшедшая. После приезжаешь домой, ешь все подряд и спишь, спишь, спишь... Короче, чем меньше думаешь о спорте в дни отдыха, тем лучше.
— А за что можно любить такой вид спорта, как водные лыжи?
— Думаю, за риск. Скорость — около 100 километров в час. Если сорвешься, вода покажется хуже асфальта. Можно разбить все что угодно... А самая травмоопасная дисциплина — фигурное катание. Правда, там многое зависит от человека, который отцепляет тебя от катера, если ты падаешь. “На отцепе” сидит, как мы говорим. Поэтому туда я никогда не посажу некомпетентного человека... Хотя вот в прошлом году получила травму независимо от отцепляющего. Просто в процессе вращения колено уже повело. С другой стороны, я рада, что это случилось в фигурном катании, а не в прыжках с трамплина. А то я бы потом боялась прыгать...
— Друг над другом спортсменки подшучивают?
— Еще как! Лыжи воруют, крепления могут задом наперед переставить. Поэтому профессионалы лыжи берут с собой даже в гостиничный номер, кладут рядом с собой на кровать. Переживаешь за них постоянно. Я, к примеру, когда в аварию попала, первым делом бросилась лыжи смотреть... Но вообще-то мы все — как одна семья. Если что-то случилось с креплением, тебе дается три минуты “на ремонт”. И все бегут помогать: кто с отверткой, кто еще с чем... У меня, кстати, был случай. Стою на старте, а ремешок порвался пополам. В принципе не смертельно, но нога-то болтается. Первый прыжок: в душе — паника, на глазах — слезы. Но хоть убей надо попасть в финал. Не знаю как, прыгнула на 50 метров — и попала!
— А по жизни случалось в экстремальные ситуации попадать?
— Совсем недавно была история, перед чемпионатом мира: можно сказать, второй раз родилась. Ехали мы с подругой в Италию. И попали в аварию: дорога была мокрой, машину повело так, что нас раза три швырнуло об бетонный бордюр. Хорошо, более-менее обошлось. Но самое интересное, что это произошло на глазах у полицейских. Они разбирались в это время с другим столкновением. Я — в шоке, подбегаю к ним, кричу: “Я — криминал!” А полицейские меня успокаивают: “Ты не виновата, не волнуйся...” Как это не виновата, когда ехала со скоростью 120 км/час на таком маленьком повороте? А закончилось все тем, что подруга вытащила из машины мои брошюрки, показала им — полицейские заинтересовались, еще и автограф попросили. Даже протокола никакого не завели...
— А в России узнают?
— В Рыбинске — да, но редко. Что-то типа: “Где-то я вас уже видел...” Смешно, да? Я, правда, в газеты нечасто попадаю. Почему? Помню, когда мы в Японии были, ко мне подходит менеджер американской команды и говорит: “Лена, знаешь, почему не ты появилась на страницах газет, а твоя соперница-американка, хотя она заняла пятое место? Потому что она выступала в купальнике, а ты в шортах...” Но я не могу выступать в купальнике: он то сдвинется, то забьется куда-нибудь. Неудобно.
“Воевала даже с родителями!”
— Скажи, как ты оказалась в столь нестандартном виде спорта?
— Случайность чистой воды. Занималась плаванием. После тренировки нам разрешили попрыгать с трехметрового трамплина. Все испугались, одна я прыгнула. Тренер по водным лыжам заметил, подошел и говорит: “Раз ты такая смелая, мы хотим тебя взять...” Прокатилась, мне понравилось...
— И начались жесткие тренировки?
— Ну да. Было и по три раза в день!
— Ребенку не хотелось бросить все и пойти играть в куклы?
— Может, и хотелось, не помню. Я настолько полюбила этот вид спорта, что очень много лет воевала даже с родителями. Они были категорически против, мечтали видеть меня в искусстве. Я ведь в школе очень хорошо рисовала...
— И хорошо училась?
— До шестого класса. А потом пошли сборы. В школе появлялась на два месяца. Преподаватели заходят, восклицают: “О, у нас новенькая!” “Да вы что, — говорю, — я здесь уже пять лет учусь!”
“Муж — аристократ и коммунист. Но мы с ним в разводе...”
— Швейцарское гражданство получить, мягко говоря, трудно. Колись: как тебе это удалось?
— Насчет трудно — это вы правы. Чуть ли не сложнее всего в мире. Я вот, например, стала гражданкой Швейцарии только спустя семь лет после своего замужества. Сначала ждать надо пять лет, еще полтора-два года уходит на оформление бумаг...
— Муж — швейцарец, естественно?
— Естественно. Сам он не воднолыжник, но очень увлекается спортом. У него даже клуб свой воднолыжный есть. Так, собственно, и познакомились — когда-то завязалась дружба между двумя клубами: наш, из Рыбинска (где родилась Елена. — Т.А., Д.Л.), помогал им в плане тренировок, швейцарцы нам — материально... А уже 19 лет от роду я уехала за границу, потому что вышла замуж за Эрика.
— Говорят, он богатый человек, к тому же настоящий аристократ?
— Да, его род — один из самых старинных в Швейцарии. Причем корни идут еще от короля Франции. Есть, конечно, и семейная книга с генеалогическим древом, и герб свой, и флаг, да чего там только нет... Я видела эту книгу — удивило, что там нет женских имен. Оказывается, таковы правила: считается, что женщины после замужества меняют фамилию и поэтому род не продолжают...
— Вообще швейцарцы — скучноватый народ...
— Не спорю. Но Эрик — исключение из правил. Живой, эмоциональный... И — без ума от России. Живет здесь по три-четыре месяца в году, выучил язык, историю знает настолько здорово, что может сесть и поспорить с любым нашим ученым. У него в библиотеке — 5 тысяч книг, и больше половины — о нашей стране.
Кстати, его больше всего интересует Россия в период после революции, когда уже СССР образовался. Он ведь, честно говоря, коммунист. Ни в какой партии, естественно, не состоит, но идеологию в целом поддерживает.
— Разногласий на политической почве не возникало?
— Еще как возникало! Ругались даже. Он же все понимает и принимает не так, как я. Надеюсь, что, пожив в Рыбинске, Эрик скоро во всем сам разберется. Ведь там провинция, жизнь очень медленно меняется...
— Представляю картину семейного ужина с аристократом — вино красное, свечи, все чинно...
— Эрик — уникальная личность, — хохочет Елена. — По крови — аристократ, а по жизни... цыган какой-то. У него маленькая квартирка, две комнаты, как в русской “хрущевке”. Он может пригласить гостей человек десять и всех их оставить ночевать. Бывало, прихожу домой, а там гости штабелями спят, на матрасах. Бывало, приезжаем на соревнования, а у нас денег нет на гостиницу. И он мне предлагает переночевать в машине. Конечно же, я отказывалась, потому что если я не высплюсь, то о каком выступлении может идти речь?
— И вот так все время ругаетесь?
— Вообще-то мы уже два с половиной года официально разведены. Ну так получилось... Но остались большими друзьями. Он приезжает ко мне с подругой в Испанию, где я живу и тренируюсь. Я к нему со своим другом-голландцем — в Швейцарию... Впрочем, если официально, то он не живет в Швейцарии, он оттуда выписался. Там живу я. А Эрик сейчас больше времени проводит в России. Он любит ее гораздо больше, чем родную страну. Наше кино, детские стишки, культура — он просто балдеет от всего этого...
“Нас считают мошенниками!”
— Интересно: почему два твоих мировых рекорда так долго утверждали?
— Это нормально. Создается специальная комиссия, которая месяца два-три обсуждает твое достижение. Особенно тяжело в фигурном катании. Кому-то фигура понравилась, кому-то — нет. Самое обидное, когда через некоторое время твой рекорд отменяют... Но бывает и наоборот: побила рекорд, но узнаешь об этом значительно позже.
— А на допинг в вашем виде спорта проверяют?
— Конечно. Только как-то очень странно: выбирают русских и белорусов. Я понимаю, если победителей, но на последнем чемпионате мира на контроль пошла девочка, которая заняла девятое или десятое место.
— Отчего такая несправедливость?
— Они считают, что мы мошенники. И понять их можно: мы все жалуемся, плачемся, а в итоге завоевываем первые места. Американцы никак в толк не возьмут — как же так можно?! Ни финансирования, ни внимания, ни амуниции — и все равно выигрываем. Загадка русской души...
— Кстати, в Америке тебе не раз предлагали контракты, верно?
— И сейчас предлагают.
— Почему не соглашаешься?
— Начнем с того, что я не люблю американцев. Страна у них замечательная, но сами люди слишком уж меркантильные. Нет у них европейского размаха души. И невежды. Хорошо хоть, ходят ли у нас по улицам медведи, пока не спрашивали — зато у моей знакомой, гречанки, как-то поинтересовались: “Правда, что у вас в Греции женщины до сих пор носят тунику?” Причем спрашивали студенты университета... Да что там говорить, они Швейцарию от Швеции не отличают!
“Может, отучусь — и пойду к вам в “МК”...”
— Какие планы на будущее?
— Хочу стать фотографом или оператором. У меня уже около сотни собственных кассет: все они, конечно, жутко непрофессионально сняты, но сам процесс мне очень нравится. Я вообще натура ностальгическая: очень люблю старые фотографии, к примеру... Да, кстати: может, отучиться — и пойти к вам в “МК” работать?
— А кто ж против — приходите!
