Он никогда не дает интервью, его редко показывают по телевизору, и для большинства обывателей его имя — пустой звук: “Владимир Евтушенков? Это тот, который пишет стихи?..”
Нет, стихов, в отличие от поэта Евтушенко, он не пишет. Нет времени, да и, наверное, таланта. Зато Владимир Петрович Евтушенков необычайно талантлив в другом: он знает, как делать деньги. Созданная им в 1991 году Акционерная финансовая корпорация “Система” сегодня считается одной из крупнейших в стране, ее годовой оборот превысил 2,5 млрд. долларов, а акции входящих в нее компаний с успехом продаются на западных биржах. “Системе” полностью или частично принадлежат ОАО “Детский мир”, МТС, МГТС, страховая компания “РОСНО”, ВАО “Интурист”, АООТ “Микрон” (а также ряд других электронных предприятий Зеленограда), интернет-компания “Точка RU”, газеты, радиостанции, рекламное агентство.
О Евтушенкове ходит масса слухов. Говорят, что он самый влиятельный человек в Москве, что без стука входит к Лужкову и вообще является его близким родственником. Начальный капитал “Системы” — это якобы бюджетные деньги, а все свои многочисленные активы Евтушенков приобрел только благодаря близости к крупным столичным чиновникам. Они, мол, не только дружат, но и состоят в одной масонской ложе. Рассказывают еще... Да много чего рассказывают! А Евтушенков ничего не опровергает. Более того: он заранее согласен со всем, что про него говорят. “МК” стоило огромного труда “раскрутить” Владимира Петровича на откровенный разговор...
— Кажется, Людовик XIV говорил: “Государство — это я!” Вы можете вслед за ним сказать: “Система” — это я!”
— Абсолютно нет. Это прозвучало бы самонадеянно и, я бы даже сказал, нагло. Но такой период был. Это закономерно: сначала имя человека работает на организацию, а потом организация работает на человека.
— Кстати, кто придумал название — “Система”? Как-то слишком одиозно звучит...
— Это я придумал, и безо всякой задней мысли. Сейчас, наверное, оно кажется не совсем удачным, но уже ничего не изменишь.
— А с вашим увлечением масонством это не связано?
— С моим увлечением чем?..
— Масонством.
— Я бы с удовольствием ответил “да”, если бы знал, что это такое.
— В “Систему” входят компании, представляющие совершенно разные направления бизнеса. Как вам удается контролировать их деятельность? Неужели вы во всем разбираетесь?
— Ну, во-первых, все эти направления, или, как мы их называем, дивизионы, самодостаточны. У них свое руководство, свои планы развития. Можно сказать, что по большей части они находятся в автономном плавании. Мы вмешиваемся в их деятельность лишь в трех областях — финансово-инвестиционной политики, стратегии развития и кадровой политики. Следим, чтобы компании не нарушали намеченных планов: ведь “Система” существует по принципу бюджетирования. Если намечается отставание по цифрам или какое-то направление испытывает на себе негативное внешнее воздействие, скажем, со стороны конкурента, тут, конечно, приходится принимать меры. Но опять-таки ничего нового и особо сложного в этом нет. Все управленческие механизмы давно уже отработаны на Западе.
Кроме того, мне нравится самому во всем разбираться. Я считаю, что человек должен периодически менять род занятий. И отчасти потому, что мне интересны новые направления деятельности, число компаний, входящих в “Систему”, постоянно растет.
— Выходит, вы стопроцентный олигарх?
— Раз я до сих пор не удосужился заглянуть в словарь и посмотреть, что означает это слово, — значит, я точно не олигарх.
— Как же тогда ответить на сакраментальный вопрос: “Ху из мистер Евтушенков?”
— Несчастный человек...
— Стрессы?
— Стрессы? Да... Есть такая теория маятника, не слышала? Если человек находится внизу маятника, то у него возможностей мало, а свободы — много. Если наверху, то возможностей очень много, зато свободного времени не хватает. А у меня свободы вообще нет. Никакой. Зато давит груз ответственности за принятые решения, которые иногда оказываются скоропалительными. Бизнес — это борьба: приходится постоянно защищать свои интересы, жить в ожидании удара. Это очень тяжело.
— К психологу обращаться не пробовали? Говорят, помогает.
— Чем он мне может помочь? К психологам идут люди, которые не знают, что с ними происходит. А я знаю.
— Что вы обычно отвечаете тем, кто говорит, что АФК “Система” создавалась на бюджетные деньги?
— Я ничего не отвечаю, потому что сейчас, к счастью, редко спрашивают. АФК создавалась 10 лет назад, и что тогда было, то уже давно прошло. Через МКНТ (Московский комитет по науке и технологиям, который до 2000 года возглавлял Евтушенков. — Авт.) проходили настолько небольшие деньги, что говорить, что они как-то помогли развитию бизнеса, было бы неправильно.
— А кто же помог?
— Кто помог? Думаю, что правильное позиционирование в бизнес-среде, которое я смог получить благодаря хорошему отношению того же Лужкова ко мне и, наверное, благодаря каким-то своим личным качествам. Появление любых структур, будь то “Менатеп”, “Юкос” или “Московский комсомолец”, зависит не столько от денег, сколько от личности руководителя.
— Если уж вы вспомнили “Московский комсомолец”, почему ваш собственный медийный бизнес так плохо раскручивается?
— Почему плохо? Назовите мне тогда фамилии тех, у кого он раскручивается хорошо.
— Ну, например, Гусев, Старков...
— Согласен, когда речь идет о конкретных успешных изданиях, существующих еще с советских времен. Но ведь мы говорим о медийном бизнесе в целом, а он включает различные активы. “Системе” принадлежит третье по величине российское рекламное агентство, бесплатная газета “Метро”, которая, по оценке “Гэллап-медиа”, занимает в рейтинге второе место после “МК”. Кстати, и по прибыли неплохая, не хуже вашей. Общественно-политическую газету (имеется в виду “Россiя”. — Авт.) мне вообще пришлось создавать с нуля. Когда мы пришли на рынок, покупать было уже нечего. Поэтому разговоры о ее провале или успехе преждевременны. Должно пройти года три как минимум.
— А телевизионный канал?
— К сожалению, канала у нас нет.
— Но у вас ведь были акции “ТВ-центра”. Почему вы их отдали?
— Что значит отдали? Нас никто не спрашивал. Забрали — и все. Даже те 10%, что сегодня есть, удалось сохранить путем сложнейших переговоров.
— 10% ничего не решают...
— Конечно. Либо мы будем их продавать, либо, если представится такая возможность, докупим еще. В любом случае, для создания полноценного медиахолдинга телевизионный канал необходим.
— А история с Гусинским вас не напугала?
— Если такие вещи пугают, то из бизнеса надо уходить. С Гусинским не приключилось ничего особенного. Такие истории — сплошь и рядом. Почему не вспомнить Виноградова, Смоленского?.. Если говорить откровенно, Гусинский — человек, конечно, очень талантливый, но бизнесмен никудышный. Загнать в такие долги предприятие надо было ухитриться.
— Вы тоже считаете его авантюристом?
— Считаю. Причем его авантюризм идет от характера. Это еще хорошо, что все 800 миллионов он задолжал “Газпрому”. А если бы 25 миллионов одному банку, 100 миллионов — другому? Сейчас бы сотня-другая человек носилась бы по миру, его искала. В общем, некрасивая история получилась и неприятная.
— То есть жалко вам его не было?
— А что его жалеть? Он что, убогий, калека?.. Каждый человек сам идет навстречу своей судьбе. Гусинский прекрасно знал, чем все закончится. Да и закончилось все в общем-то неплохо. Живет себе припеваючи на Западе, никто его не трогает.
— Занять нишу Гусинского, создать такой же холдинг с федеральным каналом, спутниковым вещанием, интернет-компаниями не хотите?
— Хотеть не вредно, но есть ли такие возможности? Я — только один из претендентов, а у кого в результате что-нибудь получится, посмотрим. Сейчас ведь нет передела медийного рынка, как думают некоторые. Делить-то уже на самом деле нечего. Надо завоевывать. А это гораздо сложнее.
— Вы надеялись, что будет легче?
— Если честно, я даже не представлял себе, насколько сложен этот бизнес. А если б представлял, то, может быть, и не полез. Хотя, конечно, все это очень интересно.
— История с Гусинским показывает, что с властями нужно дружить. Вы с ними дружите?
— Власть в любой стране есть власть. И ее нужно уважать, иначе зачем жить в этой стране? Ты можешь ненавидеть какого-то конкретного человека — представителя этой власти, но в целом к власти нужно относиться лояльно. Это не только России касается, но и Англии, Штатов, вообще всех стран.
— Вас приглашали на встречу с Путиным в Кремль?
— Конечно, я там был.
— Как вы поняли президента?
— Путин занимает абсолютно правильную позицию: не вредить, но и не помогать тому бизнесу, который есть. Тем более что помощь отдельным корпорациям или фигурам с его стороны можно было бы тоже рассматривать как вредительство.
— Насколько АФК “Система” зависит от политических изменений?
— Нет такой компании, которая не зависит от политических изменений. Кстати, как показывает практика, большая часть людей разоряется именно из-за изменения политической конъюнктуры. Есть, правда, одно “но”: как правило, это касается монополистов, а мы к ним не относимся. Вообще, я считаю, что бизнес должен держаться подальше от политики и без особой надобности туда не лезть.
— Тем не менее на выборах 1999 года вы активно поддерживали партию Юрия Лужкова — “Отечество”. Кстати, вы до сих пор состоите ее членом?
— Конечно, я же не мальчик, чтобы раз в год менять свои убеждения.
— “Система” финансировала предвыборную кампанию “Отечества”?
— Не помню. Давно это было.
— А сейчас?
— Сейчас никаких денег политикам мы не даем.
— Впредь участвовать в выборах собираетесь? Многие бизнесмены претендуют на пост губернатора или хотя бы депутата Госдумы.
— Это не про меня. Лично я ни в каких выборах участвовать не собираюсь. И вообще, трудно назвать такой пост, который мог бы меня сегодня заинтересовать...
— Даже пост президента?
— Боже упаси!
— Насколько мне известно, когда вы выводили на западные биржи МТС, аналитики предупреждали, что чересчур тесные отношения с Лужковым могут повредить налаживанию связей с иностранными партнерами...
— Действительно, моим взаимоотношениям с Лужковым была посвящена целая глава, да что там глава — том — в специализированном исследовании. В частности, там говорилось, что в глазах потенциальных западных партнеров эта дружба может быть своего рода “фактором риска”. Поскольку иностранцы всегда с подозрениям относятся к тем российским бизнесменам, которые как-то позиционированы по отношению к представителям власти, должностным лицам.
— То есть теперь вы избегаете Лужкова?
— Я что, похож на сумасшедшего? Мне кажется, я уже достаточно взрослый человек, чтобы выполнять все, что мне рекомендуют.
В конце концов есть бизнес, а есть какие-то личные связи, эмоциональная привязанность. Я бы сам себя перестал уважать, если бы мои отношения с Лужковым изменились по чьему бы то ни было совету.
— Так вы друзья или все-таки родственники?
— Почему родственники? Мы никогда родственниками не были. Я думаю, что это дружба. Особенно сейчас, когда деловых вопросов для обсуждения у нас практически не существует. Ну, или их очень мало. Раньше да — было. А сегодня я не вмешиваюсь ни в какие его дела, и Лужков, надо отдать ему должное, никак не пытается повлиять на “Систему”.
— Однако вы достаточно часто приходите в мэрию...
— Что значит часто? На самом деле я там почти не бываю. Последний раз был, наверное, дней 10 назад.
— Согласитесь, что это все-таки не срок.
— Возможно. Я действительно прихожу на Тверскую, 13, просто пообщаться, повстречать знакомых, бывших коллег. Повторю свою мысль еще раз. Это прежде, в начале-середине 90-х, чтобы собрать визы на документы, мне нужно было самому ходить по кабинетам, пользоваться своими связями, личными отношениями. Теперь, в 2001 году, бизнес настолько окреп, что обходится без моего непосредственного участия. Все решается само собой, поступенчато. Пусть в отдельных случаях медленно, зато верно. А поддержание среды, человеческих отношений в мэрии или где-то еще — что ж в этом плохого? Святое дело.
— Когда вас называют членом “московской группировки” — это раздражает?
— Меня ничего не раздражает. Я вообще очень спокойный человек.
