Немного сутулый, с улыбкой во весь экран и характерным шмыганием носом — таким он остался в кино. В штанах по щиколотку, кургузом пиджачке и кепке набекрень — таким его запомнили на арене цирка. Отеческое “Заходи, мальчик, заходи!” — таким его запомнили подчиненные. Завтра большая цирковая семья соберется, чтобы чокнуться (только так) за уважаемого директора, талантливого клоуна, многогранного актера, мудрого отца, доброго деда и любимого мужа. Завтра Юрию Владимировичу Никулину исполнилось бы 80.
Мы идем на интервью к жене (вдовой просто язык не поворачивается назвать) Татьяне Николаевне и сыну Максиму. Знаменитый Цирк на Цветном бульваре. Странное дело, четко ощущается граница: только что ты был там — на улице, а теперь здесь — в цирке. Дежурная открыла дверь. Запах — как в зоопарке, но не такой резкий. Поднимаемся на второй этаж. Мимо пробежала девушка в трико и громко, по-пионерски сказала: “Здравствуйте”. Здесь так принято — как в семье... В кабинете Никулина нет “живого” места — все завешано, заставлено сувенирами и подарками: мягкие игрушки, огромные клоуны, книги. На столе под стеклом коллекция иностранных купюр. Игрушечный аквариум с заводными рыбками, на стене — часы с зеркально перевернутым циферблатом, рожица клоуна. Эту игрушку особенно любили дети, частые гости никулинского кабинета, — на нос нажмешь, и рожица начинает светиться и громко смеяться. Бежевое кресло задвинуто под стол. На него больше никто не садится. Ни-ког-да.
А ВОТ И РЕПКА
Стать клоуном Никулин решил еще в пять лет — когда впервые попал в цирк. Воображение мальчика поразили гиганты-слоны и клоуны. Некоторые их трюки он запомнил на всю жизнь: “У одного клоуна танцевала ложечка в стакане, позвякивая. Другой из своего цилиндра доставал колбасу, связку сосисок, пару куриц, батоны. А затем, как бы случайно, из цилиндра высовывалась чья-то рука, и все понимали: в столе и цилиндре есть отверстия, через которые другой клоун, сидящий под столом, все и подавал”. Маленький Никулин от восторга громко закричал. Один из клоунов услышал и очень похоже передразнил. Зал засмеялся, а Юра пришел в настоящее неистовство от того, что клоун ему ответил.
Выступать Никулин начал рано — с первого класса. Однажды в школе Юра вызвался участвовать в сценке “Огород”. Ему досталась роль Горошка. Юный артист должен был сделать шаг вперед и произнести четверостишие о своем овоще. Другие ребята быстро отчеканили свои стишки. Последним стоял Юра. “Я делаю шаг вперед и от волнения вместо стихов произношу: “А вот и репка!” — вспоминал он позднее. — После этого я помолчал и встал на свое место. Зал засмеялся, ибо получилось неожиданно — все читали стихи, а один просто назвал овощ, при этом перепутав горох с репкой. Посрамленный, я ушел со сцены. За кулисами учительница, посмотрев на меня строго, сказала: “А ты, Никулин, у нас, оказывается, комик!”.
Демобилизовавшись после войны, имея за плечами большой опыт участия в полковой самодеятельности, Никулин решил, что его возьмут в любое творческое заведение. Он поступал во ВГИК, ГИТИС, “Щепку”, но везде ему сказали: “лицо у вас не то”. Случайно узнал о наборе в студию клоунады при Цирке на Цветном бульваре, и на семейном совете решили: стоит рискнуть (хотя мама выступила против “неблагородной” профессии). Из 300 абитуриентов взяли только 18, в том числе и Никулина.
— С Юрой мы познакомились благодаря цирку, — рассказала нам его жена. — Я увлекалась конным спортом, и однажды к нам в конюшню пришел Карандаш — посмотреть на местное чудо природы — смешного, коротконогого пони по кличке Лапоть. Лошадку взяли в цирк, и Карандаш попросил меня научить его ассистента Юру Никулина обращению с этим коньком-горбунком. Юрий Владимирович пригласил меня на представление. Во время спектакля случилось несчастье — Юра попал под лошадь. Около месяца он пролежал в больнице — с травмой головы и сломанной ключицей. Я чувствовала себя виноватой и стала Юру навещать. Мы сразу же понравились друг другу и где-то через полгода поженились.
Близкие Татьяны Покровской пришли в ужас от того, что их будущий родственник — клоун. Но, посмотрев цирковое представление и познакомившись поближе с Никулиным, очень его полюбили. Юрий Владимирович прокомментировал ситуацию анекдотом: “Ты собираешься замуж за артиста?! Только через мой труп!” — кричал возмущенный отец взрослой дочери. Но, посмотрев спектакль, спокойно сказал: “Выходи! Он не артист”.
— Расписались мы в 50-м, — вспоминает Татьяна Николаевна. — Пышных торжеств не устраивали. Решили, что жить будем у меня — мы вдвоем с мамой в двух комнатах коммуналки (папа погиб на фронте), а они жили втроем в однокомнатной квартире. Он пришел ко мне с одной подушкой и свадебным подарком — фильдеперсовыми чулками...
Нашу коммуналку в шутку назвали “колхоз “Гигант”. Даже табличка на двери висела: “Колхоз “Гигант” — 2 звонка”. Как-то почтальонша даже спросила: “А правда у вас тут правление колхоза?”.
— Отдельную квартиру мы получили где-то в начале 70-х, — рассказывает сын Максим. — И то случайно. Отцу дали задание выбить кооператив для работников цирка. Он пошел к какому-то партийному руководителю, и когда тот узнал, что знаменитый артист сам живет в коммуналке, не поверил. Приходила какая-то комиссия, все замеряла, рассчитывала и предложила квартиру на Бронной. Мама переезжать наотрез отказалась, так как наша прежняя коммуналка была не совсем обычной — в старинном доме и разделялась на две половины. В одной жили соседи, а в другой — в пяти комнатах — я с родителями, бабушка и тетя с семьей. И только после торжественного обещания отца, что расселит и остальных родственников по отдельным квартирам, мы переехали в знаменитый дом с булочной на углу.
ГЛИСТА В ОБМОРОКЕ
Юрий Владимирович вырос на улице — десяток мальчишек весело носились по двору, дрались, хулиганили. Все — закадычные друзья, и каждый имел свое прозвище: кого-то звали Будильником, кого-то Сапогом, а к Никулину прилипла кличка Псих. В пылу спора Юра крикнул кому-то, что тот “псих ненормальный”. Ребята не поняли и попросили объяснить. Будущий клоун со знанием дела ответил: “Псих — это сумасшедший, психически больной человек”. Все засмеялись, а Юру с тех пор так и прозвали — Псих.
В армии Никулину дали другую кличку. Вот как он сам вспоминал об этом: “Нас, новобранцев, первым делом повели в баню. Я тогда был смешной: тощий, длинный и сутулый. Когда разделся, все начали хохотать: “Ну и фигурка у тебя: глиста в обмороке...”. Несмотря на столь невоинственный вид, Юрий Владимирович провел в армии более семи лет: финская война, Вторая мировая — защищал Ленинград, победу встретил в Прибалтике.
— Про войну Юрий Владимирович вспоминать не любил, но обожал встречаться с однополчанами, всячески старался помогать им. Тут он не стеснялся пользоваться своим именем, — улыбается Татьяна Николаевна. — Из своих наград больше всего ценил медаль “За отвагу”, но я так и не добилась от него, за что он ее получил.
Нестандартное мышление Никулина прославилось уже на фронте. Зимой, видя, как мучаются его товарищи без табака, предложил откопать замершую бочку, в которой до войны топили толстые “бычки” недокуренных самокруток. Несколько дней все дружно выдалбливали бочку из земли, растапливали на костре лед, вылавливали окурки, просеивали, сушили табак. Когда свернули долгожданную папиросу и попробовали, на вкус — трава травой, весь табачный смак ушел в воду.
Под Ленинградом как-то бойцы заняли вражескую землянку, сели перекусить. Вдруг на стол, не обращая внимания на шум и грохот, спокойно прыгнула маленькая мышка. Поднялась на задние лапки и, как делают собаки, начала просить еду. Юрий Владимирович протянул кусочек колбасы. Она взяла передними лапками и начала есть. Один из солдат замахнулся автоматом на грызуна: “Немецкая мышь!”. Никулин остановил: “Ты что, это же наша мышь, ленинградская. Посмотри на ее лицо...”.
ПЕРВЫЙ СЛЕВА В КРАЙНЕМ РЯДУ
В семье Никулиных всегда жили собаки. Даже на двери их квартиры красуется профиль любимца ризеншнауцера Федьки.
— Два месяца назад Федьки не стало, — со слезами на глазах поясняет Татьяна Николаевна. — Он прожил с нами 14 лет. Пока позволяло здоровье, Юрий Владимирович всегда сам старался погулять с Федькой с утра.
Любовь к животным помогла Никулину найти общий язык и со злобным Дейком на съемках фильма “Ко мне, Мухтар!”. Сперва собака никого, кроме хозяина, не признавала и, когда актер пытался угостить ее колбасой, набрасывалась на него. К концу съемок партнеры все-таки подружились: Дейк—Мухтар с остервенением защищал своего “хозяина” от непочтительных прикосновений гримеров и костюмеров. На месяц Юрий Владимирович пригласил овчарку и ее хозяина, приехавших из Киева, пожить к себе в коммуналку. Пес тут же освоился и по утрам будил Никулина: пора гулять! “Совсем за своего принимает!” — как-то с гордостью сказал артист владельцу собаки. На что тот рассмеялся: “Первым-то он все равно будит меня. Но я ему говорю: иди-иди, с тобой Юра погуляет”.
Почему-то считается, что первая роль Никулина в кино — незадачливый пиротехник из фильма “Девушка с гитарой”. На самом деле дебют его состоялся в “Русском вопросе” в 1948 году — будущая кинозвезда сыграла “роль” одного из... бегущих американцев. Когда фильм вышел на экраны, Никулин несколько раз ходил его смотреть в надежде разглядеть себя в толпе...
Юрий Владимирович всегда мечтал сниматься в кино, но его браковали даже для массовки. Когда он занимался в студии клоунады, узнал, что снимают кино о цирке. Требовались смеющиеся зрители. Никулин старательно улыбался в третьем ряду. Но после первого же дубля ассистент режиссера сделал ему замечание: “Смеетесь ненатурально, товарищ”. На втором дубле начинающий клоун старался быть как можно натуральнее, и его вообще удалили со съемок: “Только пленку на него переводить!”. Причину категоричности режиссера Никулин понял после фильма “Девушка с гитарой”, когда впервые увидел себя на экране. “Я остолбенел. Неужели я такой? — писал он в своих мемуарах. — И голос, и выражение лица, которое привык видеть в зеркале, — все было другим. Не считая себя красавцем, я в общем-то думал, что выгляжу нормальным человеком, а тут на экране полный кретин, с гнусавым голосом, со скверной дикцией”.
Через несколько лет ранним утром Юрий Никулин зашел в захолустное привокзальное кафе. У буфетчицы от радости выпала из рук тарелка: “Маша, Маша, иди сюда скорее!.. Артист пришел, из картины “Когда деревья, стоя, гнулись!”.
Несмотря на удачные драматические роли в фильмах “Когда деревья были большими”, “Они сражались за Родину”, “Андрей Рублев”, наибольшую популярность Никулину принес образ Балбеса в знаменитой троице (Моргунов, Никулин, Вицин).
— Такого никогда не бывало, чтобы еще при жизни актеров был открыт их музей, — утверждает директор единственного в своем роде Музея трех актеров Владимир Цукерман, усаживая нас в кресла напротив воскового Никулина. — Я начал собирать материалы об этих великих артистах с 8 лет — с 1962 года. Сейчас в нашей коллекции более 15 тысяч экспонатов. Большая их часть посвящена именно Юрию Владимировичу. Посмотрите, какие редкие карточки, — перебирает Цукерман пожелтевшие фотографии, затем подходит к полке, — а вот милицейские фуражки, в которых снимался артист, именная чашка, его грим. Правда, бывают забавные ляпы, — Владимир Владимирович с проворностью фокусника достает бутылку водки “Самогонщики”, на этикетке которой изображен известный кадр из фильма “Кавказская пленница”. — Эту замечательную водку я откопал на Кавказе. Привез несколько бутылок, естественно, вручил всем героям... Видите этот потертый мяч? Его подарили Юрию Владимировичу поклонники, зная его многолетнее увлечение футболом.
ФУТБОЛ, АНЕКДОТЫ И “ВОЛГА”
В детстве Юрию Владимировичу футбол не нравился. Он скучал, когда отец брал его с собой на матчи, но со временем проникся увлечением Владимира Андреевича и стал заядлым болельщиком. Отец с сыном одну из стен своей комнатушки посвятили футболу. На ней висела таблица первенства страны, портреты спортсменов, нарисованные маленьким Юрой. Единственное, болели Никулины за разные команды: старший — за “Спартак”, младший — за “Динамо”. Они частенько спорили на кухне до хрипоты, отстаивая свою точку зрения. Правда, хорошо играть Юрий Владимирович так и не научился. На фронте, зная об его увлечении, Никулина выбрали тренером полковой команды. В первой же товарищеской встрече подопечные будущего клоуна проиграли со счетом 11:0. После этого его тут же отстранили от тренерской работы. Демобилизовавшись, Никулин первым делом пошел на стадион, где после 7 лет разлуки они с отцом впервые встретились на матче любимых команд.
Вообще Юрий Владимирович был постоянен в своих пристрастиях. Например, анекдоты он собирал с юности. Байку, с которой началась его коллекция, он услышал в 15 лет: “К офицеру приходит полковник, стучится в дверь. Открывает денщик, полковник говорит: “Передай своему барину, что пришел полковник”. Бледный денщик вбегает к офицеру и шепчет: “Ой, барин, к вам пришел покойник”. Хозяин от страха лезет под кровать”. Юра долго смеялся, всем подряд рассказывал и очень обижался, если кто-то не смеялся. На фронте он продолжал собирать анекдоты, даже опасные, политические, за которые легко могли посадить: “Лектор говорит: “В городе А построена электростанция...” Его перебивают: “Я только что оттуда, и никакой электростанции там нет”. Лектор продолжает: “А в городе В построен новый химкомбинат...” Его снова перебивают: “Я там был неделю назад, никакого завода там нет!”. Лектор не выдерживает: “Я вам так скажу, товарищи, нужно поменьше разъезжать и побольше газеты читать!”. Сержант опасные истории зашифровывал, записывая в своей дерматиновой тетрадке только ключевые слова, а иногда сочиняя по ним свои собственные анекдоты. Увлечение пригодилось не только на работе (по многим анекдотам Юрий Владимирович придумал репризы), но и в жизни. Помните: “Гаишник подходит к водителю: “Почему вы превысили скорость?” — “Простите, товарищ, у меня испортились тормоза, и я спешу отвезти машину в ремонт”. Подобная история случилась с Никулиным по пути в аэропорт. Он не заметил милицейский мотоцикл и с огромной скоростью промчался мимо. Естественно, на ближайшем посту его остановили. На стандартный вопрос автоинспектора Никулин ответил строчкой из анекдота: “Понимаете, у меня испортились тормоза, и я спешу на станцию техобслуживания”. Реакция блюстителя порядка оказалась неожиданной: “Тогда поезжайте еще быстрее”.
— Нашей первой машиной стала “Волга”, — вспоминает Татьяна Николаевна. — В те времена купить эту модель частному лицу не разрешалось. Но Юра к тому времени был уже популярным артистом, и ему позволил сам Косыгин. Сдавать на права мы пошли вместе, и так получилось, что искусство автовождения я освоила быстрее. Вообще, Юрий Владимирович не очень-то любил возиться с машинами, водил лишь по необходимости. Вся его жизнь была подчинена работе — даже когда мы уезжали в отпуск на дачу, через три дня он начинал тосковать и под любым предлогом возвращался в Москву.
Домашних обязанностей у Никулина-старшего было немного: приготовление завтрака родным (чашка кофе и вареное яйцо) и хождение по магазинам (артиста сразу приглашали в кабинет директора, куда и приносили продукты из списка, заранее составленного женой). В каждом таком походе Юрий Владимирович старался добыть и букетик для любимой супруги, что в то время было совсем непросто — в ларьках стояли только искусственные цветы и похоронные венки. Эти мучения даже послужили основой для интермедии “Шипы и розы”, где незадачливый влюбленный, отчаявшись купить букет возлюбленной, решил подарить ей венок. Подумав, решили сделать конец более оптимистическим: все-таки отыскав “драгоценные” цветы, юноша остался, что называется, в нижнем белье. Девушку, как обычно, изображала жена Юрия Владимировича.
Никулины прожили вместе 47 лет. Татьяна Николаевна до сих пор считает, что она не одна:
— Для всей нашей семьи Юрий Владимирович жив. Просто кажется, что он опять в командировке и вот-вот вернется. Когда его не стало, внуки были еще маленькими (Юрочке — 11 лет, Максимке — 7), но они хорошо помнят деда и часто достают “комиксы”, которые он рисовал когда-то для Максима... Думаю, если Юрий Владимирович был бы жив, его 80-летие отмечали бы громко — его до сих пор все любят.
