Ее настроение меняется ежесекундно — от приветственного пофыркивания и элементарного кошачьего мурлыканья до угрожающего ворчания на самых низких тонах. Я глажу ее по лобастой, непомерно большой, как у всех крупных щенков, голове и чешу за ушами — она то блаженно жмурится, то молниеносным движением выворачивается, пытаясь схватить мою руку едва прорезывающимися зубами.
— Как ее зовут? — спрашиваю я, памятуя, что всех породистых животных положено называть по определенным правилам. А уж что может быть чистокровнее котенка краснокнижных амурских тигров, цена которого на международном рынке редких животных превышает 20 тысяч долларов?
— Мы зовем ее Глюкоза, — невозмутимо отвечают зоотехники в отделе млекопитающих столичного зоопарка.
— Глюкоза? — я искренне удивлена. — Но ведь имя должно начинаться на первую букву материнского, плюс какой-то звук от отцовской клички обязан присутствовать. Да и вообще, негоже носить тигру такое приторно-сладкое имя.
— Она первые две недели не слезала с капельницы, глюкозу ей вводили днем и ночью, отсюда и родилась кличка, — объясняют мне, — не хотела киска жить, ой как не хотела!
История появления на свет крошечной Глюкозы полна драматических загадок.
— Ее папочка — желторотый юнец, на человеческий возраст ему лет десять, не больше, — рассказывает заведующий отделом млекопитающих столичного зоопарка Евгений Давыдов, — ему бы не тигриц крыть, а в мячик играть. Свели его с самкой от силы на полчаса, просто познакомиться, а он, шельма, подсуетился... Кто мог ожидать?
О том, что тигрица беременна, никто не подозревал, а сама она даже не намекнула на свое особенное положение. То ли из-за молодости самца, то ли по какой другой причине, но тигрица повела себя странно — когда пришла пора производить детеныша на свет, она не залегла, как положено, в логово, а родила прямо в открытом вольере и... тут же ушла. Новорожденный тигренок оказался брошенным на осенней холодной голой земле.
— Мы его нашли лишь много часов спустя, — продолжает рассказывать Евгений Давыдов, — уже умирающим. Сперва даже не поверили, думали, что кусок рыжей тряпки кто-то бросил через ограду, а затем смотрим — тигренок... Боже мой, откуда? Сразу, конечно, отогревать ее начали, капельницу поставили — в общем, как новорожденного ребенка выхаживали. И ведь что странно, мамаша ее — таких еще поискать. Сама с ног валится, пока детей выкормит, лишний раз мяса укусить не отойдет, зато котята всегда толстые, вылизанные, ласковые, а здесь... Как будто бес в нее вселился! Почему бросила? Непонятно.
Тигренок, которому надоедают мои настойчивые ласки, решительно огрызается, со всей тигриной пластикой отбегает в строну и начинает увлеченно трепать игрушку — какую-то то ли куриную, то ли еще чью-то голову на длинной шее.
— Учится охотиться? — с уважением спрашиваю я.
— Да что вы, — смеются зоотехники, — за всю жизнь ей не придется задушить даже цыпленка. Просто скучно ей, вот и ищет чем заняться.
Крошечная тигрица играет недолго, потеряв интерес к добыче, возвращается назад и начинает тыкаться головой в руки — просит ласки.
— Беда с ней, — качают головой зоотехники, — привыкла с первых часов жизни сутками сидеть у человека за пазухой, а теперь подросла и мешает работать. Пробовали ее запирать — злится и клыками прихватывает.
— Больно кусается?
— Тигры не кусаются, они рвут зубами. Она маленькая еще, но все равно синяки оставляет.
Первое время котенка круглосуточно каждые три часа кормили из бутылочки заменителем кошачьего молока. До сих пор этими банками заставлена целая полка. Теперь зверь подрос, и его молочное меню разнообразят плотным ужином — хищнику полагается рыбный или птичий фарш.
— Что ее ждет в будущем? — спрашиваю я. — Цирковой манеж?
— Вряд ли. Она же чистокровная, к тому же самка, — говорят зоотехники, — а девчонкам всегда проще, самец в свое время сам сделает, что надо... Могут, конечно, быть проблемы с ее материнством, она же с мамкой не росла, но вполне возможно, инстинкт подскажет, что надо делать с новорожденными.
— А долго еще ее можно будет за ухом чесать?
— Долго. Но все равно однажды она поймет, что родилась тигром. И тогда вход к ней даже нам, приемным мамкам, окажется воспрещен.
