ДУМСКИЕ ЦИЦЕРОНЫ

Парламент в переводе с иностранного — “говорильня”. Место, где избранные депутаты говорят, говорят, говорят и в процессе говорения согласовывают интересы разных групп населения, принимая законы. Но подавляющее большинство наших народных избранников путаются в словах, как маленький ребенок в колготках. Начав предложение, не могут его закончить и панически бросаются к следующему с тем же печальным результатом.


Наша Государственная дума — “говорильня”, где собрались люди, не умеющие говорить. “У нас можно вести речь не об ораторском искусстве, а об оральном искусстве”, — сказал один вредный депутат. И он прав.

Опубликованные стенограммы заседаний Госдумы не дают полного представления о первозданной дикости речи депутатов и уровне их грамотности — при подготовке к печати текст слегка приводят в порядок. И ударения в письменном виде не услышишь, все эти бесконечные “прИнять”, “дОговоры”...

Ну почему председатель Комитета по организации работы Думы Олег Ковалев, человек с высшим образованием, упорно говорит “нАчать”? Почему слово “волеизъявление” почти все депутаты произносят как полуприличное “волеизлияние”? Почему депутат Федулов и некоторые другие его коллеги не стесняются говорить: “я чисто хочу вопрос задать”?

Беда не в том, что плохо и неграмотно говорят, — беда в том, что не желают учиться говорить лучше.


“Речевой” портрет фракции — ее лидер. Как обстоят дела с “говорением” у руководителей политических фракций Думы?

СПС: лидер фракции — “левша” в речи

Борису Немцову выступать с трибуны нравится. По всем важнейшим политическим вопросам и законам позицию фракции, как правило, озвучивает именно он. Что похвально, риторикой Немцов занимается специально. Вернее, стал заниматься, когда попал в Думу. Используются разработки западных пиар-агентств, практикующих в России. Речь, жесты, мимика... К публичным выступлениям и особенно к выступлениям в Думе Борис Ефимович относится очень серьезно и неподготовленным на трибуну не вылезает.

Спичрайтеров, которые бы готовили тексты думских речей, у лидера СПС нет. Советники готовят “начинку”: статистику, факты интересные. Потом (иногда с участием пресс-секретаря) готовится план. Целиком речь никогда не пишется — память у Немцова очень хорошая.

Распространенная речевая ошибка Бориса Ефимовича — инверсия, неправильный порядок слов в предложении. В живой речи это мало заметно, но когда произнесенное приходится литературно обрабатывать — сразу бросается в глаза. Говорят, такое часто бывает у левшей . Речевой “визитной карточкой” Жириновского с подачи “Кукол” стало “однозначно”, а Немцова — “совершенно понятно”, произнесенное с какими-то дворовыми, приблатненными интонациями. В СПС уверяют, что фраза эта — придуманная телевизионщиками, нетипичная: может, один раз где-то сказал, но прилипло к образу, легло...

Борис Ефимович — сильный речевой раздражитель для левой части зала. Еще бы — лицо партии ненавистных гайдаровских реформ! Тем более что выступает он всегда эмоционально, напористо (иногда слишком эмоционально и слишком напористо). К тому же Геннадия Андреевича всегда называет политиканом и, как многие правые, любит “тыкать его лицом” в Столыпина. “Вспомните, что с трибуны Госдумы говорил Столыпин: “Им нужны великие потрясения”. Это он про вас говорил!” — так закончил Немцов свое выступление в поддержку закона о запрете проводить референдумы в последний год полномочий Думы и президента и сорвал аплодисменты центра. Что само по себе является довольно высокой оценкой — хлопают в Думе нечасто. Конечно, если придраться, из этой фразы можно сделать вывод, что Зюганов и Столыпин были современниками, — но в Думе все всё поняли...



ЛДПР: без руля и без ветрил

Владимир Жириновский — самый говорливый российский политик. Большой труженик: выступает при любой возможности. От необходимости в больших количествах выслушивать Владимира Вольфовича его коллег может спасти лишь физическое отсутствие вождя ЛДПР в Москве.

Словарный запас у Жириновского огромный, способность говорить на абсолютно любую тему исключительная. Риторике Владимир Вольфович не учился: все, что есть, — от бога. Спичрайтеров у него нет. Никаких бумажек с собой на трибуну он не носит, даже с тезисами. И не потому, что выучил наизусть, — просто в природе нет ни плана, ни тезисов его выступлений.

Обычно лидеры говорят, как намерена голосовать их фракция и почему именно так она намерена голосовать. Жириновский эти “мелочи” сознательно упускает. В лучшем случае скажет что-нибудь вроде “примем или не примем этот паршивый закон — все равно будет плохо”. Обругает всех и вся на чем свет стоит, а потом его фракция голосует за все без исключения президентские или правительственные инициативы...

Отличительная особенность выступлений Владимира Вольфовича: если вам заранее не сказать, по какому поводу речь, вы можете не догадаться об этом. Например, при обсуждении проекта бюджета на 2001 год Жириновский последовательно сказал о:

проблемах молодежи;

демографической проблеме и Дальнем Востоке, который оккупируют китайцы;

армии и внешней политике — “нам не надо лезть в Афганистан!”;

науке, которую надо финансировать;

населении, которое не доверяет банкам;

отругал Кудрина, который нахально не слушал его выступление;

и чиновников, которые загубили советскую власть: “и ваше правительство падет, потому что чиновники все саботажем занимаются!”;

взъелся на вице-премьера Клебанова: “Вы нам целый год показываете лодку. А, Илья Иосифович, нам зачем эта лодка “Курск” нужна? Что, хотите, чтобы с ума сошла страна? Все сверлят отверстия, все опускаются, все что-то смотрят: подняли, не подняли...”;

от лодки — к пиву: “день и ночь льются потоки с экрана”;

от пива — к автобусам: почему закупили 700 автобусов “Икарусов” у натовской страны Венгрии, а не в Минске?

Тут время выступления закончилось, микрофон отключился. Напомним: это выступление о бюджете.

Владимир Вольфович сам знает за собой грех говорить много, с повторами и быстро: “Но если говорить медленно и мало, люди могут не понять, что ты хотел сказать. Возникает конфликт между необходимостью говорить медленно, кратко, без повторов и желанием быть понятым”. Конфликт пока неразрешимый.

Лидер ЛДПР очень часто в речах вспоминает печальные случаи из собственной биографии. Тяжелое детство, нелегкая юность, трудная жизнь. То расскажет, как с мамой сидел в очереди в баню железнодорожников — баня была ведомственная, и, пока железнодорожники не помоются, других не пускали. А то: “От Госдумы я получил служебную дачу, как и другие лидеры фракций. Пять лет строил я там маленький погреб, всякие постройки. Через 5 лет меня выгнали оттуда, перевели на другую дачу. На новой даче я буду что-нибудь делать? Ничего не буду делать!”

...Вождь ЛДПР на трибуне: пиджак или френч застегнут наглухо, руки замочком сцеплены на животе (потом он, может быть, обхватит ими края трибуны, а если разойдется — начнет размашисто тыкать указательным пальцем в особенно неприятные ему участки зала). Сначала говорит медленно, вяло, то и дело прочищая горло громким “хы-ыхы”. Как заведенный наконец двигатель набирает обороты — и понесло... У коллег улыбки на лицах, журналисты хохочут. Даже те, кто его не переваривает, говорят, что без него станет совсем скучно.


КАТОН СТАРШИЙ: “Оратор — это хороший человек, умеющий говорить”.



“Яблоко”: главное — вдохновение

“Явлинский хорошо говорит, — признают многие депутаты самой разной политической окраски, но тут же добавляют: — Хотя он почти не говорит”. В зале заседаний лидер “Яблока” появляется очень редко, и за последний год поднимался на трибуну один раз — при обсуждении законов о реформе электроэнергетики.

Григорий Алексеевич — человек настроения. Если есть кураж, будет говорить с такими “убойными” аргументами, с такой неподражаемой ироничной интонацией, что все заслушаются и потом станут цитировать (кстати, как раз выступление по энергетике цитировал на встрече лидеров фракций с Путиным политический противник “Яблока” — лидер КПРФ Зюганов). Если нет куража — дежурно проговорит логически правильно выстроенную речь по принципу “отработали — и ладно”. Иногда он бывает “скучным” на трибуне по причинам политическим и к настроению никакого отношения не имеющим. Когда сознательно приходится держать себя в узде, чтобы не увлечься и не наговорить чего-нибудь такого, что на самом деле думаешь и что может не понравиться Кремлю...

Такая ситуация у “Яблока”, гордящегося “конструктивным сотрудничеством” с президентом и его администрацией, случается все чаще и чаще. Может быть, поэтому и не выходит Явлинский на трибуну.

Выступать на публике Явлинский любит и к выступлениям серьезно готовится. Для вдохновения ему, как артисту, нужны зрители, аудитория. На телевидении, с журналистом один на один, ему трудно — на “раскачку” уходит минут пять, не меньше. А в зале, да еще в Думе, где всякого рода эмоции и флюиды очень бодрят...

Спичрайтеров у лидера “Яблока” нет. Если предстоит выступление по серьезному вопросу, то на совете фракции или ЦС партии долго обсуждается, “что не забыть сказать”. Потом Явлинский сам готовит тезисы. Иногда удачные ораторские находки рождаются прямо в зале. Как-то Геннадий Зюганов при очередном обсуждении вопроса о недоверии правительству посетовал: и почему мы такие невезучие? В Германии было экономическое чудо, в Японии было, в Китае есть, а у нас — нет? Выйдя на трибуну после Зюганова, Явлинский начал выступление так: “Вы спрашиваете, Геннадий Андреевич, почему в Германии и Японии было экономическое чудо, а у нас нет? Да потому что в Германии и Японии не было вас!”

Бывали у Явлинского и оригинальные речи. Когда обсуждался проект бюджета на 1997 год, он построил свое выступление как доклад, который должен был бы произнести премьер-министр Черномырдин вместо того, чтобы опять вешать депутатам лапшу на уши. Бывали у Явлинского и непроизнесенные речи. Когда принимался новый старый гимн, центристы с коммунистами проголосовали за то, чтобы не открывать дискуссию в зале заседаний, и никто из противников музыки Александрова не смог сказать публично то, что хотел. Текст выступления появился лишь в стенограмме заседания, и заканчивалось оно такими словами: “Новое поколение создаст новый гимн, новый гимн для будущей России. А в истории останется тот, кто отменил символику тоталитарного государства, а не тот, кто ее временно восстановил”.

Жесты, мимика у Явлинского — это как получится. Специальной работы не ведется. Бывает, случаются в его речи “чинушные слова”. Может быть, это пережиток советского прошлого, когда в 80-х годах работал Явлинский в Совмине и готовил выступления для премьеров. Иногда он злоупотребляет вводными предложениями типа “здесь я хотел бы отметить”, “надо подчеркнуть”, “нелишне было бы сказать”. Случаются и неточные ударения. Но приставать с советами никто не решается — соратники опасаются, что лидер будет блох искать в своей речи, боясь ошибиться, а вдохновение уйдет. По их мнению, если умно и ярко — не стоит зацикливаться на оговорках.



КПРФ: жесты — Ленина, слова — Катона

Пиджак расстегнут, левая рука в кармане, правая в свободном полете, среднероссийский говор, давно уже ставший частью имиджа, интонация — как у учительницы начальных классов, измученной жизнью и непослушными детьми: “ну что же вы, как не стыдно, опять безобразничаете, ну погодите...” Таков на трибуне Думы лидер КПРФ Геннадий Зюганов.

Специально ораторским искусством он не занимался, но опыт публичных выступлений накопил за 10 лет и несколько предвыборных кампаний очень большой. Так что Геннадий Андреевич на трибуне образца 1993 года или образца 2002 года — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Никакого страха перед камерами, перед аудиторией, уверенность. Но... нет другого такого политика, чья речь была бы настолько “заштампованной”. Можно составлять “Словарик коммуниста-пропагандиста”: “антинародный режим”, “политика всеобщего разрушения, нищеты и унижения”, “муки народа”, “компрадорский, криминальный капитализм”, “удавка на шее народа”, “стон идет по всей стране”, “воровство и разбазаривание”, “распродажа России”, “три человека в Беловежье приняли решение, из-за которого сегодня корчится вся страна”... Товарищи по партии говорят, что Зюганов часто повторяет одни и те же слова потому, что проблемы остаются нерешенными, режим как был антинародным, так им и остался. И вспоминают римского сенатора Катона Старшего, который без конца повторял “Карфаген должен быть разрушен!”, и в конце концов его ведь разрушили... Правда, сам Катон Старший до этого светлого дня не дожил.

Примерно те же самые железобетонно-обличающие слова произносят с трибун соратники Зюганова по КПРФ.

Конечно, советники и помощники готовят какие-то наработки и тексты выступлений в Думе. Но потом Геннадий Андреевич обязательно закрывается один дома или на даче, если выступление серьезное, и перекраивает-перешивает речь под себя.

Одного из лучших своих ораторов — Николая Губенко — фракция потеряла после весеннего скандала с переделом постов в Думе. После участия в выборах в Красноярске в одного из основных ораторов фракции превращается Сергей Глазьев. Раньше он изводил депутатов своими слишком академическими и занудными выступлениями — слушатели отключались на второй минуте. Это большая беда депутатов — бывших научных работников: они никак не могут понять, что выступление в Думе и доклад на научной конференции — разные вещи. Сейчас Глазьев держится на трибуне раскованнее, пиджак расстегнут, левая рука в кармане, правая — в свободном полете... Как у Зюганова.

Если сравнить большое выступление с трибуны с оперной арией, то реплика с места потянет на куплет. Самый известный думский “куплетист” — Василий Иванович Шандыбин. Почти каждое заседание громовым голосом он с утра пораньше зачитывает шедевральные тексты — их очень любят тележурналисты. Например: “Уважаемые депутаты, видно, что режим напуган. К Государственной думе стянуты тысячи омоновцев против протестующих. Сегодня принимается враждебный закон о продаже земли. Я просто хочу напомнить слова бывшего министра юстиции США Рамсея Кларка: “Русские люди, не продавайте свою землю! Это единственное, что у вас осталось для национальной независимости!” По Думе ходят слухи, что тексты рабочему пишут опытные имиджмейкеры. Но злопыхатели и завистники считают: “так не напишешь!”

Обычно Василий Иванович очень сердит. Требует арестовать кого-нибудь непременно прямо в зале заседаний. Читает он старательно, но случаются досадные промахи. На днях Шандыбин поразил коллег словосочетанием “младенцы-Уроды”...



“Партия власти”: “За нас уже все сказано”

“Единая Россия” представлена в Думе в основном двумя фракциями — “Единством” и ОВР.

“Единство” всегда безоговорочно за президентские и правительственные инициативы, ОВР торгуется, но в конце концов голосует “за”. В “Единстве” ревниво следят, сколько раз процитировали газеты выступления руководителя ОВР Вячеслава Володина, а в ОВР еще более ревниво следят за тем, сколько раз показали по телевизору руководителя “Единства” Владимира Пехтина. Оба они пришли в Думу с нулевым опытом публичной политики (Пехтин был сенатором от Магаданской области, но сенатором-молчуном), и оба волей судьбы и Кремля оказались вдруг в роли партийных лидеров. А эта роль предполагает произнесение речей, озвучивание политических позиций. Отношение к публичным выступлениям в зале заседаний Думы у этих двух партийцев разное.

Вячеслав Володин придает им большое значение. Чувствуется, что ему хочется хорошо и красиво говорить. Но ораторское искусство дается тяжело — тем более что специально заниматься этим “нет времени”. Все выступления Вячеслава Викторовича с думской трибуны записываются на видео, а потом просматриваются им и очень критически оцениваются. Беда в том, что спичрайтеров уровня тех, что раньше сидели в ЦК КПСС, ни у кого из думских политиков нет. Пресс-служба следит, чтобы Вячеслав Викторович “не проспал”, чтобы был в теме — потому что иначе можно такое ляпнуть... Тезисы выступлений совместно с сотрудниками аппарата просматриваются и уточняются, но даже если есть готовый текст — Володин может выйти на трибуну и говорить не по тексту.

Говорит Вячеслав Викторович громко, иногда очень громко, никаких полутонов в его интонации нет.

Ораторских украшений в его речах практически не встречается, найти яркую, запоминающуюся цитату сложно. Обычно, если политик сам не в состоянии образно говорить, “красоты” ему придумывают помощники и советники. Может быть, в ОВР считают, что определения и сравнения в речи ни к чему.

У “Единства” — самые большие проблемы с выступлениями в зале. Даже не проблемы — беда. В ОВР много депутатов-одномандатников с опытом, которые способны более-менее внятно доложить закон и более-менее грамотно складывать слова в предложения, а “Единство” сплошь состоит из депутатов, совершенно непуганных публикой. Выступать с трибуны они боятся — может быть, поэтому стараются вообще не выступать. Лидер “Единства” Владимир Пехтин иногда даже готовится идти на трибуну, и речь ему напишут — но в последний момент передумает и не идет.

К тому же Владимир Алексеевич, видимо, искренне не понимает, зачем ему нужно еще что-то говорить. Его задача в чем? Обеспечить железную дисциплину во фракции и стопроцентно правильное голосование. Договориться с лидерами фракций, уговорить сомневающихся депутатов, сидя на диванчике в кулуарах... И зачем мучиться, придумывая жесты и слова, чтобы привлечь внимание журналистов, если придут к тебе в кабинет по приказу камеры с государственного телевидения, сколько надо дублей снимут и вообще все сделают, как попросишь? А на трибуне — слово не воробей, вылетит — не поймаешь. И если “Единство” всегда поддерживает все законы, вносимые президентом и правительством, то пусть министры или представитель президента и говорят, почему их надо принимать...

Но Дума хоть и филиал Администрации Президента, однако особый филиал. Правила игры в парламент таковы, что говорить здесь надо.

Если Пехтин выступает, он всеми силами старается избежать категоричности. Если выскажешься определенно, а потом линия Кремля повернет в другую сторону — будешь выглядеть совсем идиотом. Выступление Пехтина по проекту бюджета на 2001 год, например, изобиловало робкими словами вроде “я бы назвал, наверное”, “я бы сказал, наверное”, “кажется, мы выходим из ситуации”...

Но это все-таки живая речь. Очень часто бывает так: выступают с трибуны лидеры или представители фракций, руками машут, воодушевление имитируют, а “Единство” ограничивается тем, что поручает дежурному прочитать по бумажке с места текст такого рода: “Законопроект предусматривает установление запрета инициирования федеральных референдумов в период проведения федеральных избирательных кампаний, а также в случае, если проведение референдума приходится на последний год осуществления полномочий Президентом РФ либо депутатами Государственной думы. Мы считаем, что эта мера направлена на недопущение совпадения агитационных периодов в ходе подготовки выборов и референдума, и будем голосовать за принятие этого закона в первом чтении”. Тоска.

Иногда “на публику” “Единство” выставляет заместителя Пехтина Владислава Резника. Он, наверное, обладает лучшей памятью, чем Владимир Алексеевич, и в состоянии произнести с трибуны хлесткую фразу вроде “когда вам в дверной глазок заглянет бритоголовый нацист, спорить о законе будет уже трудно!”

Если знаешь и умеешь — скажи, не знаешь и не умеешь — промолчи. Но если никто не знает и не умеет? Или знает, но не умеет, да еще учиться не хочет?



Так говорят в Государственной думе
ДЕПУТАТСКАЯ “ПЕРЛОВКА”

Вячеслав ВОЛОДИН, руководитель фракции ОВР:

“Особенности наших выборов говорят о том, что если их объединить еще с референдумом, у нас с вами не получится ни референдумов, ни выборов. И вы это прекрасно знаете. Мы просто людей измучаем, сами измучаемся. Значит, будет жуткий, грязный пиар...”


Валерий ГРЕБЕННИКОВ, председатель Комитета по госстроительству, ОВР:

“Хотя Сергей Николаевич задал вопрос Вячеславу Викторовичу о том, как я докатился, но я готов ответить, как я докатился”.


Алевтина АПАРИНА, КПРФ:

“Виктор Семенович, такое впечатление, что вам заниматься землей было так неприятно, как будто вам насильно навязали не любимую вами невесту...”


Александр ФЕДУЛОВ:

— при обсуждении закона о запрете на рекламу пива:

“Это может каждого коснуться — каждого сына, каждого внука, каждого... извините, дочери...”

— о коммунистах:

“Это вы в регионах создаете такую обстановку! Вас, повторяю, надо запретить, как чуму!”


Геннадий Райков, лидер группы “Народный депутат”:

— при обсуждении закона о судах присяжных:

“Елена Борисовна, я вас уважаю как юриста,

в этом плане...”


Николай ХАРИТОНОВ, лидер Агропромышленной группы:

“Я вот сейчас его слушал, уважаю как депутата, но получается, депутат — какой-то двуликий Янус! (про коллегу Виктора Похмелкина)

...у меня в руках Конституция. Александр Алексеевич, вы — один из авторов этой Конституции. Обратите внимание, возвысьте свой голос в защиту своего детища. Его же раздевают дотла!

...Вспомните: два с половиной года Владимир Владимирович работает президентом. Отчасти не сомневаюсь, что, видимо, старается...”


Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, вице-спикер Госдумы:

— во время скандального обсуждения Земельного кодекса:

“Я прошу мне поверить как наиболее опытному депутату и специалисту по подобным, вот таким стрессовым ситуациям. Я предлагаю вам всем: не нападайте на тех, кто участвует в дискуссии, не нападайте на партии, на личности. Все, кто в нормальном состоянии, сядьте и сидите. Потому что, создавая группы, вы как бы возбуждаете друг друга. Покажем, что российский парламент — все-таки наиболее спокойный парламент в мире. Здесь ни разу не раздалось ни одного выстрела. И вот такие вот небольшие стычки, как сегодня, — это просто, ну, ситуация... Это пройдет.

...Не нападайте на коммунистов. Коммунисты сегодня — это как женщина или ребенок: нужны ласковые, добрые слова им. Соглашайтесь с ними”.

— при обсуждении пенсионных законов:

“Я считаю, что на фоне всех принятых нами летом этого года законов этот — самый безобидный, самый безопасный. Его можно принимать с полной, так сказать, отдачей. Потому что тут еще нет денег, тут еще нечего нам воровать”.



Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру