Спецоперацию мы назначили на 25 декабря. В случае провала репортерам “МК” грозили немалые финансовые потери — до 4000 рублей. Как раз на такую сумму могут оштрафовать в этом году за двухметровую елку, незаконно срубленную перед Новым годом. А мы как раз и собирались изобразить таких вот “порубщиков”-нелегалов, которые тащат из леса халявное деревце.
Согласно официальной информации, уже неделя, как в столичном регионе должны “шмонать елки”. Служба лесного хозяйства Департамента природных ресурсов сообщила, что уже с 20 декабря в Московской области на защиту ельников горой встали 2000 человек: лесники и милиционеры, разбившись на мобильные группы, патрулируют хвойные леса неподалеку от железнодорожных станций и оживленных автотрасс. Помощь этим защитникам подмосковной флоры должны оказывать и сотрудники ГИБДД (доблестные гаишники за это вроде бы должны даже получать прибавку к зарплате).
На бумаге, конечно, все, как всегда, гладко. А в действительности? Вот и решили корреспонденты “МК” прокатиться по Москве и окрестностям с “незаконно срубленной” елочкой, откровенно выставленной всем напоказ. На одном из новогодних елочных базаров мы специально выбрали рослую лесную красавицу: макушка дерева должна была высовываться из багажника машины, максимально привлекая внимание стражей порядка. Елку решили не привязывать — пусть ветки торчат во все стороны.
На товарном чеке с еле различимой печатью какого-то общества с ограниченной ответственностью заиндевевшая продавщица накорябала замерзшей ручкой: “Елка новогодняя, 1 шт., 260 руб.”. Рассматривая чек, мы, честно говоря, приуныли. С такой “филькиной грамотой” нас могли “повязать” на любом посту ГАИ: поди доказывай, что не сами документик выправили. Но делать нечего, отправляемся в дорогу.
Самые насыщенные милицейскими “заставами” Киевское, Калужское, Минское шоссе, Кутузовский проспект, МКАД либо пустовали, либо товарищи в серой форме попросту смотрели мимо нас. Начинаем откровенно нарываться на грубость. У очередного поста ГИБДД наш “жигуленок” сбрасывает скорость и, ревя движком на первой скорости, проползает буквально впритирку к милицейской территории. Колючая еловая верхушка, торчащая из багажника, цепляет за жезл, болтающийся на руке у постового. Тот — ни гу-гу, отвернулся и занимается “профилактической беседой” с водителем фуры, которую только что тормознул.
На МКАД к нам в хвост пристраивается машина с характерными синими полосами и мигалкой. “Клюнули”, — радуемся мы. Проехали 200 метров, 500... Набравшись наглости, наш водитель сбавляет скорость. Торчащая из багажника елка пару раз упирается в капот гаишного “жигуля”. Наконец наши “преследователи” не выдерживают и идут на обгон. “Сейчас через динамик потребуют свернуть к обочине и остановиться...” — мы потираем руки от нетерпения. Но патрульная машина скрывается за горизонтом.
Останавливаемся, не доезжая метров 500 до Киевского шоссе. Вытряхиваем из багажника елочку, достаем топор и пилу. Помаячив некоторое время на обочине, со всем хозяйством углубляемся в чащу. “В лесу раздавался топор дровосека” — колотим палкой по заснеженным стволам... Минут через десять, утопая в снегу, выбираемся назад на шоссе. Мимо идет плотный поток машин. Мы старательно и долго увязываем-развязываем нашу “добычу”. Наконец одна из легковушек притормаживает.
— А что, ребята, елочки здесь пушистые? Может, топорик одолжите? — высовывается из окна мужчина с нездоровым румянцем. — Хотя сегодня мороз, плохо рубить елку, осыплется... Лучше дня через три почикаю...
Отломив от дерева нижние ветки, рассовываем их под крышку багажника. Теперь со стороны кажется, что весь багажник забит елками... Катим дальше по шоссе. Проезжаем пост ДПС, другой... В одной из будок на нас мимоходом глянул постовой и... отвернулся. Впереди маячила Москва.
Миновав бдительных гаишников, дежурящих при въезде в столицу, сдаем назад. Один из нас заходит к пункту проверки с тыла. Румяный гаишник в канареечном жилете и валенках тормозит “Газель”.
— Командир! В красных “Жигулях” браконьеры, — говорю я, чувствуя себя Павликом Морозовым. — Сама видела, как елки из леса волокли, проверьте документы...
— А у вас у самой есть документы?
— Конечно, — говорю. — В машине. Только давайте сначала у тех, с елками, потребуем справки. Ведь уедут.
Семеня около постового, я продолжаю возмущаться “безобразными действиями несознательных граждан”.
— Вы учительница? — прерывает мое словоизвержение старший лейтенант. — У меня глаз-то наметан.
— А браконьеров не разглядели...
— Да разве сейчас до елок, — говорит доверительно гаишник. — Левый груз и оружие ищем.
Подойдя к редакционной легковушке, он нехотя попросил показать водительское удостоверение. Потом лениво поинтересовался: “Откуда елки?” Услышав, что купили в лесничестве, поверил на слово...
Беспрепятственно проехали через весь центр к редакции.
* * *
Четыре часа жизни — коту под хвост! Полторы сотни километров по скользким дорогам — впустую! 300 казенных рубликов, потраченных на “бутафорию”, — вылетели в трубу! А главное, за лесных зеленых красавиц страшно — за тех, что растут по лесам-перелескам вокруг столицы: ведь порубят же их браконьеры, пользуясь полной своей безнаказанностью!
...А елку с базара, которая, несмотря на все наши попытки, так и не привлекла внимания органов правопорядка, мы поставили в большом зале, где работают корреспонденты “МК”, — пусть коллеги порадуются.
