Итоги недавних выборов нового президента Литвы выглядят сенсационными.
Победил не считавшийся фаворитом 76-летний действующий президент Валдас Адамкус, а бывший премьер-министр страны, бывший мэр Вильнюса 46-летний Роландас Паксас. Первый тур подтверждал ожидания: Адамкус набрал почти в 1,5 раза больше голосов, чем Паксас. А вот во втором туре победил Паксас.
Получается, что за какие-то недели тысячи литовцев изменили свои мнения. Ведь все данные многочисленных опросов говорили о намерении большинства избирателей голосовать за Адамкуса.
Но не только опросы — многие опытные политики и руководство политических партий Литвы тоже отдавали предпочтение Адамкусу. Шансы его противников оценивались низко, и их участие в выборах рассматривалось как своего рода “разминка”: людей посмотреть, себя показать.
Впрочем, и эксперты США тоже ошиблись. Иначе они не посоветовали бы президенту США Бушу как раз накануне выборов провести встречу с лидерами прибалтийских государств в Вильнюсе у Адамкуса.
Но можно ли говорить о какой-то спонтанности в поведении литовских избирателей?
Все, кто знаком с Литвой, знают, какими продуманными и взвешенными являются все действия литовцев. Поэтому даже в советские времена Литва умела извлекать максимально возможные в тех условиях выгоды.
Уже само вхождение в СССР вернуло Литве ее древнюю столицу — Вильнюс. Литва дальновидно отказалась от Калининградской области (предложения передать ей Калининград были при Н.С.Хрущеве). В итоге Литве удалось обеспечить в стране удельный вес литовцев в размере 80% (в Эстонии эстонцев — 62%, а в Латвии латышей — 52%).
Можно привести немало других примеров продуманных действий и литовского советского руководства, и всех литовцев.
Так что, думаю, если и говорить о какой-то непредсказуемости литовцев — то не о непредсказуемости, а о скрытности. И сам по себе выбор избирателей представляется мне достаточно объяснимым.
Ответ надо искать в недавнем прошлом, в настоящем Литвы и в ее перспективе на ближайшее будущее.
Сначала о прошлом. Как ни подорвано доверие к опросам, сошлюсь на данные опроса 2000 года. Советское прошлое оценивали позитивно 83% проживающих в Литве (для сравнения: в Латвии — 75%, в Эстонии — 44%). Но делать из этого позитивные выводы надо обдуманно. Ведь желающих вернуться в советское время оказалось в Литве всего 9% (хотя тоже значительно больше, чем у соседей: в Эстонии — 1%, в Латвии — 4%). Позитивная оценка прошлого в Литве тем характернее, что в стране подавляющее большинство — литовцы.
А вот свою современную (в 2000 году) жизнь 70% опрошенных в Литве считали неудовлетворительной (в Эстонии, скажем, таких было 13%). И это объяснимо: уровень безработицы в Литве в 2001 году был 12,9% (в Эстонии — 6,6%), средняя пенсия в Литве 76 долларов (в Эстонии — 100), средняя зарплата в Литве 260 долларов (в Эстонии — 350).
И, наконец, о перспективах. В Литве позитивно оценивали свои перспективы только 47% проживающих (в Эстонии — 92%). В Литве наиболее настороженное отношение к будущему.
А каково это будущее?
Его-то и воплощал президент Валдас Адамкус. Это — максимально быстрое вхождение в НАТО и в ЕЭС.
Но ведь и Роландас Паксас тоже безусловно за НАТО и за ЕЭС?
Мне представляется, что для литовцев нет вопроса — входить или не входить. Их волнует другой вопрос: как входить, на каких условиях.
О том, что безоглядное, под фанфары, вступление в НАТО и в ЕЭС не устраивает многих в Литве, говорили уже итоги последних парламентских выборов. Потеряли большинство в парламенте как раз самые активные “западники”. Премьером Литвы стал А.Бразаускас, четко ориентированный на полный учет национальных интересов Литвы.
Вот и теперь, во время президентских выборов, победил кандидат, более четко и более жестко ориентированный на учет и на защиту национальных интересов.
Думаю, что основания для беспокойства за свои интересы у литовцев были.
Первое. Вхождение в ЕЭС для Литвы наиболее болезненно: ведь у нее значительное сельское хозяйство, в котором занято 20% населения. Литовцы умеют работать на земле, но нужны большие инвестиции и много лет, прежде чем их сельское хозяйство станет конкурентоспособным по отношению к сельскому хозяйству стран ЕЭС. А вот переговоры с ЕЭС об инвестициях и в целом о помощи крестьянам Литвы пока что не сулят того, без чего сельскому хозяйству Литвы не реконструироваться. Поэтому от руководителей Литвы требуются и настойчивость, и твердость.
Второе — Калининград. Литва сумела наладить нормальные отношения: калининградцы свободно едут в Литву, а литовцы — в Калининград. Это не могло не содействовать развитию и челночного бизнеса, и бизнеса на подержанных автомобилях западных моделей. Поэтому в Литве много граждан заинтересованы в приемлемом для их экономических интересов варианте решения проблем Калининграда. Но со стороны ведущих лидеров Запада заметного желания вовлекать Литву в переговоры с Россией по Калининграду и тем более считаться с очевидными интересами литовцев не наблюдается.
И здесь тоже возникает вопрос о необходимости иметь в Литве более национально ориентированное руководство.
Третье. Визит президента Буша в Литву окончательно развеял существовавшие еще с советских времен ожидания у немалого числа литовцев в отношении экономической помощи от США.
В НАТО Литва вступила — перспективы отправлять солдат в Афганистан или Ирак реальны. А вот экономической помощи не обещано. Но и позиция США тоже понятна. Столько участков требуют денег! Так зачем их платить за то, что достанется и так?..
Кстати, такая позиция США влияет и на поведение литовской диаспоры, обладающей значительными ресурсами, но не очень-то стремящейся вкладывать их на своей родине.
Нетрудно понять, что такие итоги визита Буша не могли не сказаться на отношении к президенту Адамкусу. Ведь он в глазах литовцев неразрывно связан с США. Ведь прежде всего он эмигрант, вернувшийся в Литву из США после вынужденного многолетнего отсутствия.
Можно продолжать анализ, но в свете сказанного голосование литовских избирателей представляется итогом не чего-то сиюминутного, а результатом серьезных раздумий. Если помощь не предвидится, то не лучше ли не президент из США, а свой, более знающий страну и более готовый к борьбе за ее интересы?
Судьба у Литвы нелегкая.
Великое княжество Литовское просуществовало почти триста лет и было одним из мощных государств Европы. Оно включало западнорусские княжества, сумевшие отстоять свою независимость. В XV веке в Литовское княжество входили и Киев, и Смоленск, и Вязьма, и Курск, и Минск. Русский язык был государственным языком Литвы, а православие — государственной религией.
Потом была уния с Польшей (1564 год) и почти двести лет жизни в общем государстве. Это была, условно говоря, первая попытка интегрироваться с Западной Европой. Она в конце концов закончилась провалом. С 1795 года Литва вошла в состав Российской империи почти на 125 лет.
Кстати, именно в Литве опробовали задолго до 1861 года вариант отмены крепостного права. И именно опыт Литвы во многом подсказал Столыпину идеи его земельной реформы. И усадьбу Столыпина литовцы сберегли до сих пор. И заботились вполне заслуженно: в планы Столыпина входило — после пересмотра границ — предоставление после 1920 года независимости Польше вместе с Литвой.
Октябрьская революция в России позволила создать второе (после Великого княжества) независимое государство. Оно просуществовало всего 20 лет и тоже попыталось интегрироваться в Европу. И эта, условно говоря, вторая попытка Литвы закончилась печально: по пакту Риббентропа и Молотова Литва вошла в 1940 году в СССР. Почти на 60 лет.
Нынешнее, исторически третье по счету, независимое литовское государство во многом стало возможным в результате победы демократических сил в России. Сейчас это третье литовское государство, можно сказать, предпринимает третью историческую попытку интеграции с Западной Европой.
В свете такого исторического опыта более чем понятно и вполне обоснованно стремление литовцев на этот раз найти стабильное решение.
Ну а нам, заинтересованным в том, чтобы наш сосед был процветающим и дружественным, надо пожелать успехов новому президенту Литвы в реализации воли своих избирателей.
И еще об одном надо нам задуматься: об отношении к данным опросов общественного мнения. Эти опросы у нас, конечно же, еще менее объективны, чем те, что были накануне выборов в Литве. И наши избиратели, как и литовские граждане, проходили советскую школу жизни, и отвечают они на вопросы, скорее всего, как литовцы. Однажды наши избиратели уже “проучили” тех, кто уповал на опросы, и “неожиданно” проголосовали за партию В.В.Жириновского. Как бы теперь и у нас не повторился опыт Литвы: говорить на опросах одно, а голосовать — совсем иначе.
