У Штирлица их было 17. А сколько их было у каждого из нас? Мгновений со Штирлицем?
Военное детство в крохотном рабочем городке Павловском Посаде, поступление во ВГИК, встреча с главным режиссером жизни Ростоцким, а дальше поистине звездный список: “Дело было в Пенькове”, “Война и мир”, “Доживем до понедельника”, “Белый Бим Черное ухо”. И, конечно же, “Семнадцать мгновений весны”...
Сам о себе Тихонов говорит очень самокритично: “Какой я артист... Я — типаж...” Не верьте, он скромничает.
В прошлом году у Вячеслава Васильевича приключилась беда — его доставили в больницу с диагнозом микроинсульт. Вся страна с замиранием сердца ждала только хороших вестей — и все обошлось. Новая работа Тихонова — фильм “17 мгновений славы”, который покажут по ТВС в день рождения мэтра.
“МК” и его многотысячная читательская аудитория от души поздравляет любимого артиста с 75-летием.
Старый двухэтажный купеческий дом. Кажется, ткнешь — и он тут же развалится. Первый этаж заколочен, сквозь гнилые доски вроде бы пробивается свет. На втором грустит одинокий цветок в горшке — значит, жильцы здесь все-таки есть.
— Этак ты, милая, без кулаков останешься. Ты это — кричи громче, может, кто услышит, — учит меня невесть откуда взявшийся старик в валенках и ушанке набекрень.
Надрываюсь уже десять минут, и — о чудо! — из глубин темного дома доносится раскатистое: “Кто там?!”
— Ведь в этом доме Вячеслав Тихонов жил? — голос осип, руки окоченели, и терять мне уже нечего.
— А-а, так это вам Наталья нужна? — голос за дверью заметно мягчает. —
Щас открою...
Лязгает тяжелый замок, и улыбчивый мужичок в старом ватнике пропускает во двор.
— Неужто правда, журналистка? Во дела!.. — дивится Наталья, родственница Тихонова. — Мы здесь уже давно живем, с тех пор как умерла мама Вячеслава Васильевича, а вашего брата отродясь не видели. Все небось думают, что дом этот брошенный, ну или считают, что бомжи здесь ютятся... Ой, только вы осторожней, а то у нас тут полы проваливаются, — ловко подхватывает она меня. — Ну а мы ничего — привыкли.
Через пять минут мы уже листаем потрепанную домовую книгу. Ее нашли недавно в старом кованом сундуке. История семьи, история дома — вот она, перед нашими глазами.
Пожелтевшие листы, полинявшие чернила. Запись за 1906 год — Тихонова Валентина Вячеславовна, Тихонов Василий Романович — это родители популярнейшего актера. Через десяток листков находим нужную фамилию — Тихонов Вячеслав Васильевич, 1928 г.р., профессия — студент, печать и дата — 1948 год. Листаем дальше — 1952 год, и снова натыкаемся на известную фамилию: “Ноябрина (Нонна) Викторовна Мордюкова, дата рождения — ноябрь 1925 г., актриса, учащаяся. Спустя полтора года другая запись: “Выбыла в Люберецкий район”.
— Мы тут недавно пытались в доме разобраться и нашли грамоты Нонны Мордюковой, — тут же достает их Наталья.
Октябрь 1948-го — благодарность за съемки в фильме “Молодая гвардия”. Первый герасимовский курс, первая звездная роль Мордюковой, первая жена первого красавца советского кино — Вячеслава Тихонова. Вот он, кстати, рядом — на плакате пятилетней давности. “Народному артисту В.В.Тихонову — 70 лет” — крупный план, в нацистской форме — Штирлиц, конечно, самый узнаваемый образ. И на заднем плане помельче — князь Болконский из “Войны и мира”, простой деревенский парнишка Матвей из “Дело было в Пенькове”, матрос из “Оптимистической трагедии”.
— Мы ведь как — не близкая родня, в третьем колене, — рассказывает Мария Андреевна, мама Наташи. — В молодости мы как-то не знались: они с Нонной — такие знаменитые, а мы с мужем всю жизнь в Москве на комбинате проработали, “Адидас” даже шили. Он обувщиком, я заготовщицей. А Вячеслава Васильевича мы очень любим, все фильмы с ним смотрим, гордимся им.
Тихонов раньше частенько в Павловский Посад приезжал. Натянет шапочку пониже, поднимет воротник и, думая, что его никто в этом виде не узнает, тихонько прогуливается по родной улице Володарского. Семь минут пешком — и вот оно, реальное училище, которое все посадские пацаны заканчивали и где отец его, Василий Романович, директором трудился. Его, кстати, до сих пор старики помнят — хороший, говорят, человек был, справедливый.
— Да кто по молодости не чудил! Слава же наш нормальный. И в картишки дулся, и хулиганил — слегка, и девчонки... Да они сами ему прохода не давали! Конечно, ведь Тихонов у нас всегда самым симпатичным был, — разговорился на улице давний знакомый Вячеслава Васильевича. И тут же осекся: — Эй, только енто не пишите. Он же у нас разведчик, герой.
— А я в газете читала, что здесь его первая любовь живет...
— Ха, да тут любая с радостью себя так назовет! А потом и про детишек незаконнорожденных расскажет. Чушь все это!.. — в сердцах сплюнул старик. — Хотя к одной моей знакомой он клеился — слегка так. Но она гордая была, не нравилось ей, что за ним столько девиц увивается. В общем, отказала, а он и не настаивал. Девчонки у нас в основном хорошие были, покладистые.
По улице Володарского еле-еле плетется соседка Тихоновых, Нина Константиновна. Пластмассовый таз в руках, на голове пуховый платок. Только из бани.
— Ну да, знаю их, — с недоверием оглядывается она. — А в дом не пущу, и не надейтесь. Приходили тут недавно из собеса, вынесли все до нитки!
Бабуля решительно перегораживает дверь.
— Я его старше на 5 лет, пацаном совсем не помню, а вот когда знаменитым стал, то уж, конечно, начала приглядываться. Он на выходные к матери обычно приезжал, с Нонной или один. Сад у них большой был, соток 12, любил он там на лавочке в тишине посидеть — чтобы никаких грядок, никакого шума. Вот про сына их с Нонной, Володю, писали, что он то ли от наркотиков, то ли от пьянства умер. Так чего не знаю, того не знаю — приезжал, да, но у нас он никогда не буянил. С виду обычный тихий парень.
Старые знакомые Тихонова все удивлялись: почему его мать живет в таком заброшенном доме? А она, как Вячеслав Васильевич ни старался, ни в какую не хотела отсюда уезжать. Крошечная сморщенная старушка до 90 лет обходилась без посторонней помощи и как могла поддерживала жизнь в разваливающемся по швам жилище. В середине 90-х оставаться в доме стало просто опасно — Валентину Вячеславовну чуть домушники не прибили. Лезли за антиквариатом, а там брать, кроме бабкиной пенсии, оказалось нечего. После этого случая Тихонов наконец-то уговорил мать перебраться в обычную квартиру, на соседнюю улицу.
— Она недолго там прожила, умирала в нашей районной больнице, — рассказывает Мария Андреевна, родственница Тихоновых. Она работает в ЦРБ лифтершей. — Вячеслав Васильевич приезжал к ней постоянно, один раз вместе с Нонной, на белой “Волге”. “А я все знаю про вас, — узнал он меня. — Как там наш дом?” А что дом — окна на первом этаже пришлось заколотить, а то их постоянно били и бычки в форточку бросали. Дурная молодежь, не знают ведь, что это здесь Штирлиц родился. Один раз нас подожгли. В прокуратуру заявление написали, так ведь его у нас даже не приняли!.. Вся страна юбилей Вячеслава Васильевича отмечает, а районная администрация хоть бы фасад в порядок привела, а то ведь стыд и позор. Мы бы и сами все сделали, были бы помоложе, пенсионеры мы с дедом — ни денег, ни сил у нас нет.
n n n
После смерти Валентины Вячеславовны старинный буфет, диван, стол и репродукции 30-х годов, украшавшие большую комнату, переехали в Павлово-Посадский краеведческий музей. Развесили по стенам семейные фотографии Тихоновых — получилась, как здесь говорят, этакая литературно-художественная гостиная.
— Этот зал у нас самый популярный, — говорит Евгений Ровнягин, директор музея. — И взрослые, и дети с удовольствием снимки разглядывают — Вячеслав Васильевич сам нам их отдал. Попытались на киностудии выпросить один из его костюмов, так сначала нам сказали, что ничего не сохранилось, а через пару лет озвучили счет — 400 долларов в месяц за прокат кителя Штирлица. Мол, заплатите — берите. А у нас тут проблемы помельче — трубу в гостиной прорвало, не знаем, что делать...
В музее Штирлица — такое название прижилось в народе — сам Тихонов бывает нечасто. И очень недоволен, когда его называют Штирлицем. “Моя фамилия Тихонов”, — мягко поправляет он навязчивых поклонников глубоко законспирированного майора Исаева.
— Вот вы у себя в Москве почему-то Штирлица любите, а у нас любимый фильм — “Дело было в Пенькове”, — подперев голову руками, говорит Лена, сотрудница музея. — Здесь — деревня, там деревня, в общем, все про нашу жизнь. Да и Вячеслав Васильевич сыграл гениально. Мечется его Матвей между двух женщин и все никак ни на что решиться не может... А посетители музея, конечно, про его личную жизнь любят спрашивать: почему с Мордюковой развелись, сколько жен было? Ну мы-то ничего про это не знаем, поэтому придерживаемся официальной линии.
— Вы знаете, мне почему-то неудобно приставать к нему с вопросами, — продолжает Евгений Николаевич, директор уникального музея. — Видно, что Вячеслав Васильевич — человек очень интеллигентный, не “нараспашку”. Не любит он, когда ему в душу лезут, да и устал от всеобщего внимания. А я с детства его обожаю — мечтал быть на него похожим. Да разве я один?
“Воплощение мужской душевной красоты...” — венчает черно-белые фотографии Тихонова размашистая кудрявая надпись. Женщины, покидая зал, на нее оглядываются и улыбаются — орлиный профиль, открытый взгляд, мужественное лицо. Идеальный герой, что ни говори.
— Мы тут недавно по телевизору Мордюкову видели, она как раз про их брак рассказывала. “Он, говорит, серьезный такой, а я — шебутная. Он все хоккей смотрит, а мне бы на танцы, повеселиться”. А еще сказала, что очень скучает по нашему дому, — в который раз перекладывая грамоты, говорит Наташа, внучатая племянница Тихонова. — Так чего скучать — пускай в гости приезжает! Она баба хорошая, пьющая, мы с ней легко общий язык найдем. Да и грамоты заодно отдадим — это ж память какая!
Вячеслав Васильевич в последний раз приезжал домой летом, на юбилей города. Заглянул на родную улицу.
— Он все топтался у ворот, в окна заглядывал, а нас дома никого не было — только дед глухой. Так обидно! — горюет нынешняя хозяйка “гнезда” Мария Андреевна. — Ну ничего, дай Бог, не в последний раз. Еще свидимся. Вы напишите, чтобы он обязательно к нам заезжал, а то мы не знаем, как его пригласить — телефона-то его у нас нет. А родной дом — куда ж ты от него денешься? Тянет ведь домой, каким бы знаменитым и любимым ты ни был...
Юрий Яковлев:
— Я в какой-то степени понимаю Славу... Ведь мне в этом году тоже исполнится 75. Возраст серьезный, поверьте уж мне. Я абсолютно уверен, что Слава родился раньше Штирлица. Я имею в виду его актерское рождение. Это произошло в день выхода на экраны картины “Дело было в Пенькове”...
Ирина Печерникова:
— В детстве я больше всего ненавидела школу. Поэтому первым моим учителем был и навсегда останется Вячеслав Васильевич. Я, как и вся, наверное, женская половина страны, была влюблена в этого человека. Таких людей единицы. Их надо беречь.
Леонид Броневой:
— Я с удовольствием вспоминаю нашу работу в сериале. Если Господь сведет, я очень хотел бы еще раз поработать со Славой.
Клара Лучко:
— Мы в юности очень похожи с ним были, особенно в профиль. И люди говорили: а вы не брат и сестра? Мы вместе учились, поэтому, наверное, я знаю его немного лучше. У него очень сложная и трудная личная жизнь. И поэтому, может быть, он такой закрытый.
Я не верю, что он подводит итог своим автобиографическим фильмом. Ему просто кажется, что он подводит итог, но если ему предложат роль — он будет играть!
Виктор Мережко:
— Тихонов стал знаковой фигурой общества. Дело не только в том, что он сыграл Штирлица. Он вообще красивый мужчина, секс-символ Советского Союза. Он добился и заслужил редкого почитания и уважения, он стал героем нашего времени. Сейчас он стал очень сентиментальным. А ведь раньше был достаточно жестким. В Союзе кинематографистов при Кулиджанове он занимал ответственный пост в бытовой комиссии и был достаточно жестким, но главное — честным. Несмотря на это, он вне экрана очень закрыт. С одной стороны, конечно, характер. С другой стороны, он боится, чтобы его популярность не сработала ему во вред. Рациональный подход к славе и популярности. Он сознательно дозирует свое участие в тех или иных мероприятиях, встречах, тусовках. Он боится этого. Это инстинкт самосохранения звезды.
Один раз, когда я еще вел “Кинопанораму”, я предложил ему поучаствовать. Он тогда достаточно определенно мне отказал. Он редко кого к себе подпускает. И, кстати, что трогает: он невероятно обожает свою дочь и беспокоится о ней. Отшельник? Нет. Думаю, что он настолько серьезно любит себя, что может позволить себе быть закрытым.
