“Черные ящики” с разбившегося в Читинской области вертолета уже практически расшифрованы, но результаты расследования авиакатастрофы “МИ-26Т” МЧС РФ будут обнародованы лишь в конце мая. “До официального отчета специальной комиссии никаких промежуточных данных по расследованию гибели “МИ-26Т” мы никому давать не будем”, — подтвердили “МК” в пресс-службе МЧС.
Однако, как утверждают наши источники в авиационных кругах, расследование авиакатастрофы, в которой погибли 12 человек, четверо из которых — журналисты, с самого начала проводится вопреки всем существующим правилам. По старой доброй традиции в Читинской области ищут не причину случившегося, а виновных.
В “ПРАПИ-2000” (“Правила расследования авиационных происшествий и авиационных инцидентов с государственными воздушными судами в РФ”), подписанных в конце 1999 года президентом Путиным, четко прописано, как нужно расследовать гибель каждого воздушного судна. Этот документ для расследователя — как УК для судьи или Библия для священника.
В п. 12 “ПРАПИ-2000” указано, кто должен возглавлять комиссию: “председателем комиссии по расследованию может быть только лицо, имеющее летное образование”. Катастрофу “МИ-26Т” возглавляет главный спасатель страны Сергей Шойгу, инженер-строитель по специальности. А в Красноярском политехе, который закончил министр МЧС, летное дело никогда не изучали.
Согласно п. 24 все тех же “ПРАПИ-2000” представители правоохранительных органов (в нашем случае Военная прокуратура Сибирского округа, в первый же день возбудившая уголовное дело по факту гибели вертолета по ст. 351 — “Нарушение правил полетов и подготовки к ним”. — Е.М.), согласовывают свою работу с председателем комиссии. То есть с Сергеем Кужугетовичем.
Разбившийся “МИ-26Т”, как мы помним, вертолет МЧС. Возглавляет расследование министр того же ведомства. Он же решает, что можно будет в конце мая обнародовать. Так можно ли при таких исходных данных рассчитывать на объективное расследование?
Специалисты утверждают, что нет.
— Катастрофа “МИ-26Т” очень похожа на гибель вертолета с Александром Лебедем в апреле прошлого года, — считают авиационные спецы, не раз принимавшие участие в расследовании авиапроисшествий. — Тогда тоже руководил расследованием человек, не имеющий летного образования, инженер из МАКа. Никто же из вертолетчиков, которых в МАКе можно по пальцам пересчитать, не был даже включен в состав комиссии. Итог известен — во всем обвинили экипаж, и вскоре перед судом предстанут двое чудом выживших летчиков.
Главное, впрочем, даже не в этом — “кулуарность” таких расследований приводит к тому, что никаких выводов из них не делается и реальная картина авиапроисшествия в другие ведомства (а госавиация у нас еще есть в вооруженных силах, у ФСБ, пограничников, таможенников, МВД и т.д.) не сообщается. Гибнут люди, многомиллионная техника — и ничего.
Возьмем, к примеру, катастрофу военной “вертушки” “МИ-8” 7 мая 2002 года на Алтае. Дважды в течение дня летчики “закидывали” восьмерых сноубордистов на высокогорную площадку, а на третий — разбились. Точка “заброса” — 3750 метров, называлась же легкомысленная прогулка в горы “боевой подготовкой”. Информации о ЧП практически не было, о результатах расследования не сообщалось. Через два месяца аналогичная история произошла с генералом Закировым, одним из главных летчиков МЧС: управляемый им “МИ-8” рухнул на землю с 15 метров. Случилось это на Северном Кавказе 12 июля прошлого года при посадке на высокогорную местность. Машина восстановлению не подлежит, слава богу, все остались живы. Информацию о летном происшествии свели к нулю, дело замяли, выводы не сделали.
Та же история, только из середины 90-х — вертолет МЧС разбился во время “показухи”, когда Шойгу проверял свои сибирские владения. Может, расследование и было, только, как утверждают авиаторы, о его результатах никому не сообщили.
