У Марии Бутырской есть “золото” мира, Европы, страны. Поэтому даже удачно начатая телекарьера на канале 7ТВ — это еще не повод забыть славное спортивное прошлое.
— Кто приходит к тебе в программу?
— Часто мои хорошие знакомые. Например, с Леной Ищеевой мы играли в бадминтон, с Ирадой Зейналовой крутили велосипед. Леша Ягудин специально из Питера приехал на один день, только чтобы сняться в нашей программе. Олимпийский чемпион Виктор Петренко летел из Америки, где он живет, в родную Одессу, а оказался у нас на 7ТВ.
— Опять же это твои знакомые фигуристы.
— Кроме них есть еще многочисленные люди шоу-бизнеса, но я их не знаю, приглашают таких персонажей другие люди. Иногда думаешь: ну, сейчас придет, будет передачка только берегись, а оказываются... Вот пришла к нам группа “На-На” — такие простые, скромные, приятные ребята. Зато от “Hi-Fi” просто в шоке была. Им задаешь вопросы о диете, о спорте, а они все о своем — о сексе. Озабочены они, что ли?
— А что ты на “Hi-Fi”-то обиделась? Ну, повернуты люди на сексе. Ничего страшного.
— Просто я привыкла конкретно отвечать на вопросы. А если меня журналисты спросят: Мария, как вы готовитесь к тренировке? А я отвечу: да, я больше всего люблю поесть борщ и пироги.
— А ты что, при слове “секс” краснеешь?
— Нет, не краснею. Но есть же специальные передачи на эту тему. А у нас передача про здоровый образ жизни, про питание правильное. Многие же наши гости честно отвечали: мы зарядку не делаем, едим все подряд. Нормально.
— Мужчин ты тоже оцениваешь со спортивной точки зрения?
— Нет, мужчин я оцениваю по уму.
— Но это когда поближе познакомишься, а так, по первому впечатлению, на что в мужчине обращаешь внимание?
— Мужчина должен быть чуть-чуть красивее обезьяны. (Смеется.) Главное, чтобы у него голова на плечах была. Не в смысле, что он должен хорошо знать математику и физику, а чтобы мне интересно с ним было, чтобы он чему-то учил меня, а не я его.
— Есть пословица: двое умных, третий футболист. А про фигуристов что говорят?
— А футболисты тоже не дураки. Вот я на днях ходила на футбол за “Локомотив” болеть в матче с “Шахтером”. Пошла с подругой Наташей, которая очень близко общается с Максом Бузникиным, нападающим “Локо”. Этого футболиста я никак не могу назвать дураком. Все зависит от самого человека. Надо понимать, что для любого спортсмена спорт когда-то заканчивается. Это же не на всю жизнь. Среди фигуристов тоже есть ребята и девушки, которые много читают, увлекаются языками.
— Есть мужчины балетные, которых и по походке можно узнать. А мужчины-фигуристы?
— Танцоры немножко странноватые, как раз они ближе к балетному миру. А вот в парном катании настоящие атлеты. У них есть партнерши, которые обычно очень маленького роста, и они ее должны оберегать, помогать ей. Есть одиночники, это уже другие люди. Одиночником быть очень трудно.
— Фигурист, как и актер, не мужская профессия?
— Наверное, ведь в фигурном катании нужно все время играть, быть в образе. Если у меня будет сын, я никогда его не отдам в фигурное катание. Вот в хоккей — с удовольствием.
— Как ты себя чувствуешь в пока еще новом для тебя телевизионном мире среди этих акул?
— Пока прекрасно. Я не вижу на ТВ никакой грязи, ко мне хорошо относятся, и я чувствую себя на канале 7ТВ очень уютно. Но это, наверное, потому, что я ни на чье место не претендую. Хотя кто ж знает, что будет дальше? Кто-то ведь всю жизнь мечтает, журфак заканчивает, читает, пишет, да так у него и не получается.
— Говорят, что телезвезды — это пустышки, на которых работает куча людей.
— Это неправда. Да вы поговорите с Олей Кокорекиной.
— Раз ты не думала, не гадала, что попадешь на ТВ, то скорее всего после окончания карьеры хотела быть тренером?
— Сейчас нет. Ну, может быть, лет через пять. Пока же от фигурного катания я просто устала. Все-таки 25 лет откатала. И, кажется, неплохо.
— Ты помнишь, как Водорезова в семьдесят каком-то году впервые в СССР завоевала “бронзу” в женском катании на чемпионате Европы?
— Конечно, хоть я и очень маленькая была. Мы с ней в одной раздевалке переодевались. Я ее так и называла — Лена. Потом Водорезову поставили тренировать меня. На ее первую тренировку я опоздала. Говорю: “Здрасте, Лен”. А она: “Во-первых, не Лена, а Елена Германовна, а во-вторых, почему опоздала?” Теперь мы уже обе взрослые, и она смеется: “Маша, надоело, называй меня опять Лена”. — “Не могу, Елена Германовна, так уж приучили”.
— Тебе в паре никогда не хотелось танцевать?
— В пару брали маленьких и тех, кто прыгать боялся. Не умеешь — иди в танцы. А самые лучшие шли в одиночку. Мне предлагали идти в пару, я же небольшого роста, но подумала: зачем мне быть в этой толпе? Вот сделаю я все пируэты, а партнер упадет, как же я с ним потом разбираться буду? Осталась в одиночном и сразу себе на носу зарубила: буду чемпионкой мира. Стала. Судьба, наверное.
— То есть ты и по характеру одинокая волчица?
— Наверное, в паре уже с детства понимаешь, что можно и на партнера понадеяться, подстраиваешься под него. Ну и прогибаешься где-то. А мне это не нравится.
— Ты, наверное, прямой человек, всегда режешь правду-матку?
— Да, я всем люблю говорить правду в глаза.
— А может, это твой недостаток? Иногда ведь нужно сыграть, схитрить...
— Кому нравится, тот пусть и играет. Я не актриса по жизни. У меня все на эмоциях.
— У ты какая... Смогла бы вместо Маши Киселевой “Слабое звено” вести?
— У нее это здорово получается. Я бы такую стерву сыграть не смогла. Я не люблю подковыривать людей. Мне наоборот — посмеяться, пошутить, подбодрить человека хочется.
— А как же правда-матка?
— Вот если меня предадут, нахамят, тогда огрызаюсь. А в остальном я божий одуванчик.
