— Это что у него за монитор?
— “Плазма” называется. Да у вас такой дома наверняка есть. Только здесь он как подстрочник работает, чтобы артист текст песни не забыл...
Примерно так выглядел диалог между Юрием Антоновым и промоутером Андреем Агаповым во время концерта Эроса Рамаззотти. Наша эстрадная легенда искренне удивлялась совершенству технической мысли, а промоутер гордо смотрел на доставленное им в Москву хозяйство. Российские гастроли иностранных звезд — явление до сих пор странноватое. Люди покупают билеты и в итоге платят звезде деньги, которых хватило бы на ремонт системы теплоснабжения в их городе. Но, видимо, не теплом единым...
Гастрольные итоги года вместе с “ЗД” подводит влиятельный столичный импресарио Андрей Агапов.
— Какой концерт, на ваш взгляд, можно назвать главным гастрольным событием года?
— Конечно, Пола Маккартни. Не важно, кто стоял у истоков проекта и кто привез артиста. Главное — мероприятие состоялось, и я бы даже назвал это поворотным моментом.
— Похвальный оптимизм, но вот некоторые ваши коллеги уверяют, что Россия по-прежнему рассматривается всеми гастролерами по остаточному принципу...
— Коллеги отстали от жизни. Почти все, кто планирует гастроли в Европе, рассматривают теперь Москву и Санкт-Петербург. Других городов, к сожалению, пока нет, потому что регионы просто не обладают достаточной денежной массой. Хотя движение происходит. Мы сделали пробный тур “A-Ha”, и все прошло удачно. Даже до Новосибирска доехали.
— И везде нашлись пятизвездные хоромы, без гарантии которых звезды обычно никуда не едут?
— Этого добра сейчас даже больше, чем нужно. Гораздо хуже с оборудованием и площадками. На Западе обычная площадка вмещает 20—30 тысяч человек. Под такие залы и делаются шоу. Они, конечно, дорогие по технике, но с учетом вала все окупается. У нас таких площадок нет даже в Москве. Был “Олимпийский”, который сейчас превратился в ярмарку. На другой половине сооружения, конечно, изредка что-то бывает, но я помню, как мы смотрели “Pink Floyd” в 1988 году. Было 35 тысяч мест, и было хорошо. В ближайшее время такое вряд ли повторится.
— Остались ли до сих пор звезды, которые к нам не приедут никогда?
— Ну есть звезды, которые просто не гастролируют. Барбра Стрейзанд, например, или Адриано Челентано. Первая редко и дорого работает на частных благотворительных приемах, туры ее не интересуют, а Челентано очень боится самолетов. Мне, правда, говорили, что если промоутер ему понравится как человек, то он может и приехать. Рикардо Фольи даже обещал мне устроить встречу у Челентано в поместье. Сразу, правда, предупредил, что персонаж он сложный и может кататься по лужайке на тракторе, не обращая на гостей никакого внимания. Посмотрим...
— А если от грандов перейти к актуальным поп-звездам. Кристина Агилера, Пинк, “Backstreet Boys”. Из них до нас тоже никто так и не добрался...
— Концерт “Backstreet Boys” стоит минимум миллион долларов, и даже в Европе далеко не все могут принять это шоу. Что касается Кристины Агилеры, то разговоры о ее гастролях в Европе и России велись, но все ограничилось очень маленьким европейским туром. У Пинк не было и этого. Все эти звезды работают пока в основном для Америки.
— Мадонна, “U2”, “Radiohead”?
— Я бы с удовольствием рассматривал возможность проведения шоу Мадонны в Москве, но это очень сложная коммерческая задача. Представление, рассчитанное на огромные стадионы, должно проводиться по крайней мере раз в неделю, иначе оно не окупится (для артиста). А чтобы только доставить все это, скажем, из Германии, минимум неделя и потребуется. С “U2” и “Radiohead” та же проблема. Период, когда за безумные деньги могли привезти Майкла Джексона или “Rolling Stones”, закончился. Потом я, например, как зритель не пошел бы в Лужники на заднюю трибуну за 20 долларов. Никакого кайфа.
— С какими трудностями сейчас сталкивается наш промоутер при заключении контракта с западной звездой?
— Недоверия уже нет, и главная проблема — неправильная конкуренция, за счет которой агенты артистов кладут в карман большие деньги. Когда несколько компаний вступают в борьбу за звезду, то, естественно, побеждает тот, кто платит больше. Сперва Пола Маккартни предлагали мне, но началась перекупка (другими локальными промоутерами), и цена круто пошла вверх. Я пытался договориться с людьми, которые этот концерт в итоге провели, но ничего не вышло. В какой-то момент я прекратил переговоры, потому что понял, что все это очень сильно отразится на кармане зрителя.
— Говорят, главная статья расходов — это декорации и разного рода спецэффекты?
— Это и правда недешево. У таможенников с нами возни, конечно, немало. Их бедная собачка устала нюхать эти двенадцать фур, что привезли для Рамаззотти. Хотя можно было взять десять музыкантов, местное оборудование и отработать так, как работают у нас многие. Так было с Робби Уильямсом или Энрике Иглесиасом — то есть на фоне расшитой тряпочки. Но зритель-то ни в чем не виноват, и непонятно, почему мы в отличие от других должны смотреть ущербные шоу. Конечно, всегда стоит проблема выбора между “Олимпийским” и Кремлем. Мне и самому не очень нравится Кремль, но я считаю, лучше заплатить больше и увидеть нормальный концерт, чем задешево не увидеть ничего с расстояния трехсот метров.
— Какой гонорар сейчас осилит наша публика?
— Если это Кремль и речь идет о суперзвезде, то до полумиллиона долларов. А в среднем — до ста тысяч. Здесь все зависит от площадки. Если зал небольшой, это — одна цифра, если стадион, то все вырастает чуть ли не в десять раз. Мы пытаемся бороться за среднеевропейские гонорары, но сейчас приходится платить чуть больше. Есть, правда, для этого объективные причины. Если, допустим, у артиста тур, то техникам и музыкантам платят понедельно. Чем больше концертов в неделю, тем это выгоднее. Наша удаленность от европейских гастрольных центров заставляет делать перерывы между концертами больше, и гонорары соответственно ползут вверх.
— Помимо актуальных звезд в Россию постоянно заезжают герои вчерашних дней: “Scorpions”, “Modern Talking”, “Boney M”, “Ottawan”, целая толпа итальянцев... Кого со временем будет больше — людей из хит-парадов или из воспоминаний?
— Почему-то все думают, что если большая звезда, то обязательно соберет зал. Это не так, и провалов полно. Род Стюарт идет на ура в Великобритании, но у нас два раза не собрал. То же самое с Дэвидом Боуи и даже с “Rolling Stones”. С другой стороны, есть “Depeche Mode”, которые могут приезжать хоть каждый год, и будет аншлаг. Итальянцы и немцы из этой же серии.
— На чьи гастроли можно сейчас надеяться?
— Собирается Бритни Спирс, пока приценивается. Идут разговоры об Уитни Хьюстон, Шарле Азнавуре. Я очень надеюсь на “Linkin Park” и Jamiroquai.
— Что может этому помешать?
— А что помешало мне провести корриду, а другим людям — концерты “Rammstein” или Оззи Осборна? Продавали билеты на концерты Верки Сердючки в Кремль, и вдруг все перенеслось в Лужники, и никто не задумался о том, что пострадали какие-то там промоутеры, или артисты, или зрители. Проблем много. Когда и как они будут решены, никто не знает...
Уклончиво ответил г-н Агапов на последний вопрос, и по той осторожности, с которой он старался не наехать на чиновников и власти, вечно путающиеся под ногами “концертных дел мастеров” и периодически обламывающие кайф народу, было ясно, что он не хочет усугублять проблем, “которых и так много”. Тем не менее некоторые “секреты мастерства”, которыми промоутер все же поделился сегодня с “ЗД”, несомненно, сделали картину гастрольного бизнеса в России более прозрачной для наших читателей.
