Удобная женщина

За последние пятнадцать лет Россия — как неразборчивая невеста — раздарила себя тысячам иностранцев. Они приезжают сюда делать бизнес.

И очень большой бизнес.

Ну и заодно — совсем немного — любить. Это ведь так удобно: придешь с работы, а тебя ласково встречает вторая, русская жена. Но это ни к чему не обязывает...

На фото в офисе: первая семья — настоящая, заграничная. Для нее — подарки на Рождество и солидные счета в надежных европейских банках.

И мало кому из московских любовниц крупных западных бизнесменов удается отстоять имущественные права “интернациональных” детей...

История Лены Ярыгиной (имя изменено) — исключение из правил.

На тебе как на войне

Лену с новорожденной Дашкой выписывали из районного роддома 31 декабря. Подмосковный городишко, вздрогнув от тридцатиградусного мороза, готовился к встрече Нового, 2003 года. Только Лену с ребенком, кроме старенькой мамы, никто не ждал.

Совсем не так она представляла себе этот день.

Самый крутой центр планирования семьи на Севастопольском. Провожаемые вышколенным медицинским персоналом, они вместе с Видасом едут в их квартиру на Новослободской. У дочери обязательно своя комната — розовый девчоночий рай с куклами и мишками, с кружевным балдахином над деревянной кроваткой...

Вместо этого все месяцы беременности, когда удавалось сомкнуть глаза, Лену мучил один и тот же кошмар: она с грудным младенцем просит милостыню. Вот плата за семь лет совместной жизни, что связывали ее с любимым человеком, как она верила, крепче каната.

С литовцем Видасом Лена познакомилась в 96-м году. Она трудилась барменом в гостинице с видом на Кремль. Видас был их постояльцем и, по совместительству, ремонтировал отель с бригадой шабашников.

Что и говорить, удобный роман. Не надо бегать на свидания. Все на рабочем месте, без отрыва от производства.

— Видас ко всему подходил по-европейски. К примеру, едем мы с ним на машине, а перед носом пешеход дорогу перебегает. Видас чертыхается: “Если бы этот идиот попал под колеса, мне бы пришлось содержать его всю жизнь!” У меня сразу мысль: ага, порядочный, даже мысли не возникло, что можно удрать. Не то, что наши русские балбесы. Впрочем, это были только слова…

Сперва в их отношениях царила романтика бедных: даже в гости к ее родителям они ехали на обычной подмосковной электричке.



Отель для двоих

27-летняя Лена перебралась жить в гостиничный номер возлюбленного. Ходила на рынок, чтобы вечером, измудрившись, приготовить в микроволновке вкуснющий борщ с пампушками.

Отныне Видас мог не бояться умереть в далекой стране от язвы. Одиночество ему тоже не грозило. Будни же — со стиркой белья, с тряпкой для пыли — оставались на совести расторопных горничных.

— Меня спрашивают, как за семь лет жизни я не научилась литовскому языку. Ну, так фразу “Жрать давай!” муж прекрасно говорил и по-русски, — смеется Лена.

Как только речь заходила о серьезных вещах, Видас преображался. “Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь?” — подчеркнуто прибалтийский акцент.

— Я не переживала, что он на мне никогда не женится. У меня была установка, что я сама могу бросить его в любой момент, — объясняет Лена. — Видас рассказал мне, что первый раз его окольцевали, потому что его девушка “залетела”. Вторая литовская супруга подловила его вроде бы на том же. “Больше так со мной никто не поступит”, — хорохорился Видас. Поэтому, когда пришло время, я легко взяла от него деньги и сделала первый аборт.

Видас не клялся Лене в вечной страсти. Не тот менталитет. Первая крупная ссора произошла через два года совместной жизни. Лена забрала вещи из люкса и решила начать все заново. С бутылкой дорогущего коньяка Видас зазвал ее в номер. “Его колбасило как в лихорадке, я согласилась остаться на ночь. “Можно я сдвину кровать и лягу рядом?..” — заискивающе попросил он. В тот момент в плане секса он оказался не на высоте, исходил мелкой дрожью, как только прикасался ко мне. Честно говоря, я его пожалела”, — разводит руками Лена.

Возможно, что именно та гостиничная ночь на скрипящей в нервной агонии кровати и изменила легкость и необязательность их отношений. Деловая барменша Лена вдруг ощутила материнскую ответственность за прирученного иностранца. Видас же, как выяснилось, так и не простил ей минутную слабость. “Тебя Бог наказал, что ты меня мучила!” — абсолютно без акцента крикнет он через пять лет, вышвыривая беременную Лену из своей жизни.



Ананасы в шампанском

Со временем Видас обзавелся респектабельными московскими связями. Литовской фирме доверяли возведение шикарных особняков на Рублевке и Николиной Горе.

— Расчетливый европейский бизнесмен в его душе в Москве, случалось, превращался в хвастливого мальчишку. Видас приглашал приятелей в дорогой ресторан и с легкостью тратил тысячи долларов всего за пару часов: он полюбил русские кутежи, — говорит Лена.

Видас был против ее работы и ее непрезентабельных подруг. Лена уволилась и порвала со многими знакомыми. Отныне ее жизнь заключалась только в интересах гражданского мужа.

Фактическое двоеженство литовца вполне устраивало. На католическое Рождество Видас неизменно паковал чемоданы с подарками и уезжал в аэропорт. Жареная индейка в кругу первой семьи — это святое. Впрочем, на русский Новый год Видас обычно всегда был с Леной, уплетая русскую же курицу.

Когда однажды Видас предложил приобрести в Москве квартиру или особнячок — Лена была на седьмом небе от счастья. “Попроси риэлторов, чтобы рядом был детский садик”, — добавил он.

— Я стала мечтать, что у нас родится общий ребенок. Прежде Видас никогда не бросал слов на ветер. Но, вероятно, Россия его изменила, — усмехается Лена. — Деньги на покупку лежали у меня, но как-то они ему срочно понадобились для бизнеса, он все забрал, пообещав скоро вернуть. И не вернул: “Извини, дорогая, так получилось!” Отныне я любила Видаса только за его обещания...

Лена знала, что в Москве у Видаса есть еще одна квартира. Официальная. Для литовской жены и ее редких визитов. Иногда он пропадал там по нескольку дней. На все вопросы Лены отнекивался: “Я ничего не понимаю!”

О своей беременности она узнала в апреле 2002 года. На курорте в Турции. Для себя решила, что от ребенка избавляться не станет: не молодая уже, тридцать четыре года...

Она так хотела, чтобы все было по правилам. Как в книжках и в кино. Поэтому смело отправилась в клинику на сложный анализ околоплодных вод по определению пола младенца. Деньги на исследования дал Видас.

В этот раз он не скандалил. Не требовал прервать беременность, а молча распахнул кошелек и протянул 700 долларов. Лена сочла это добрым знаком. “За дочкой к нам, конечно, придете?..” — оценив платежеспособность мамочки, любезничали врачи.

Она пообещала.



“Милый, что тебе я сделала?”

Когда-нибудь Лена скажет Даше, что ее нашли в капусте. Фотка прилагается. Очаровательный розовощекий пупс возле огромного кочана. На этом снимке Дашеньке — восемь месяцев.

— Наша связь была удобна для нас обоих. Я тебя содержал. Ты облегчала мой быт, — заявил Видас. — Ты сама нарушила этот союз. Это твои проблемы.

В принципе Видас вел себя цивилизованно. Не его вина, что в отличном обоюдовыгодном контракте, который они заключили, не было места для ребенка.

Собственно, никакого скандала и не было.

Посеревшая от токсикоза Лена укатила к маме, в подмосковный городок. Думала, что любимый примчится следом. Но Видас даже не позвонил. Лена вернулась в Москву и узнала, что в их квартире поселилась другая девушка. Молодая красивая блондинка, каждое утро вместе с ним спускавшаяся к джипу... Так просто и буднично. Без душераздирающих сцен.

“Это моя горничная”, — поначалу отрицал Видас появление новой любовницы. Вскоре он уже ничего не отрицал.

— Если бы Видас сел и поговорил, объяснил мотивы своего поведения, поскандалил наконец — мне стало бы легче. А так он порвал со мной без объяснения, тихо и спокойно, — говорит Лена. — Самое страшное было пережить ночь. Я считала секунды до утра и смотрела на телефон, потому что верила, что он позвонит. А когда он не звонил, я набирала его мобильный сама.

Денег почти не было. Работы — тоже. Будущие матери никому не нужны... После красивой московской жизни Лена вернулась в прошлое. Родной городок, откуда она уехала в семнадцать лет, и, как надеялась, навсегда, встретил ее пыльными цветами в кадках районной женской консультации.

Оставшиеся деньги она потратила на психоаналитика, которого, кстати, помог найти Видас. Ведь даже близких подруг, которым можно поплакаться в жилетку, у нее не осталось. Врач выслушала историю их взаимоотношений и посоветовала честно рассказать бывшему возлюбленному о своих чувствах.

Они сидели в кафе. Лену тошнило. От токсикоза и собственной унижающей откровенности. “Какая ты скоро будешь уродливая, жирная, — скривился Видас. — Конечно, я стану помогать тебе и после родов, не волнуйся…”

Он по первому зову приехал к ней на встречу. Будто бы в добрые старые времена. А вдруг?..

— Моя новая подруга посоветовала мне признать отцовство, — Видас что-то темнил, Лена поняла это по его бегающему взгляду. — Но я тоже хотел бы попросить тебя об одолжении: ты не могла бы уволиться, ведь по документам именно ты числишься генеральным директором моей российской фирмы…



Расплата

Это было удобно в плане налогов. Иностранцы — учредители компании, а персонал — русские. Оформление документов фирмы на Лену произошло давно. По желанию Видаса. “Я ничего не понимала в коттеджном строительстве, только расписывалась на бумагах, — вздыхает она. — Даже зарплату за те несколько лет, что якобы проработала директором, не получала”.

— Ты должна подписать целую кипу документов за минувший финансовый год и подать по собственному желанию, — деловито предложил Видас. — Откажись от фирмы, и я заплачу неплохие отступные. Иначе, дорогая, тебе ничего не светит.

Легко рыдать о потерянной любви. Но если сейчас она согласится с решением Видаса — больше никогда его не увидит...

Лена поняла, что это ее последний шанс.

Утром она прикатила в офис компании. “Елена Николаевна, вы беременны?!” — искренне удивился компаньон Видаса. Похоже, о переменах в личной жизни товарища он не знал.

— Я хочу получить причитающееся мне за несколько лет работы. И еще — сумму по больничному листу. В обмен готова поставить свой автограф на годовых отчетах. Если Видас откажется выдать мне деньги, то я докажу подделку моих подписей в бухгалтерских ведомостях, в которых я якобы расписывалась за зарплату, — заявила Лена.

— Ничего ты от меня не получишь! — вопил Видас.

Но бухгалтер уже спешила к ней с беленьким конвертом. А юрист безуспешно искала в Трудовом кодексе закон, по которому беременного директора фирмы можно выставить за дверь без выходного пособия...

— Я с наслаждением подписывала нужные бумаги, а Видас с несчастным видом стоял возле стола. Бедняжка: ему еще предстояло неприятное разбирательство с разъяренным компаньоном... — притворно вздыхает Лена. — Именно тогда я поняла, что нельзя любить человека, который живет исключительно по контракту. Любовь к Видасу отпустила меня. Я снова стала свободной.

Когда Лена вернулась домой, эйфория поутихла. Видас и здесь умудрился сыграть на ее чувствах. В офисе она не стала пересчитывать деньги, и поэтому в конверте оказалась несколько меньшая сумма, чем она рассчитывала.

Но для Видаса этот маленький обман оказался “пирровым”. “Я не уволилась с работы, как он хотел. А выгнать молодую мать главный учредитель не может даже по решению совета акционеров”, — говорит Лена.

25 декабря она позвонила ему на сотовый и сообщила о рождественском подарке: рождении дочки. В январе Видас беспрекословно подписал признание отцовства. Каждый месяц он привозит бывшей любовнице определенную сумму на содержание Даши. Не слишком большую, но все же ее вполне хватает. Пока хватает.

“Посмотрите, какая замечательная девочка растет!” — не выдержала как-то мать Лены, столкнувшись с несостоявшимся зятем на лестнице, когда тот привозил алименты. Видас покосился на коляску и тяжело вздохнул.

Говорят, что любовь придумали русские. Для того чтобы не платить. Похоже, что эту истину взяли на вооружение и предприимчивые иностранцы. И только самые дальновидные из них понимают: лучше расплатиться сразу.

Иначе потом бескорыстная любовь обойдется гораздо дороже.



Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру