В субботу министр обороны Сергей Иванов выступил на заседании Академии военных наук с революционной речью о роли Генштаба в современной реальности, призвав избавить его от “несвойственных ему функций”. Пресса немедленно интерпретировала выступление как грубый наезд на начальника Генштаба Анатолия Квашнина.
Генштаб затаился в недоумении. Никто не понимает, в чем дело. Никто не хочет комментировать, выходить первым. Все ждут, чем ответит Квашнин.
Он, однако, по всей видимости, ничем не ответит, поскольку на самом деле наезда не было. Начальника Генштаба высоко ценят и Верховный главнокомандующий, и министр обороны. Позиции у него очень сильные, ведь при всех своих недостатках он сделал много хорошего за последние годы.
Скажем, тот факт, что у армии сейчас имеются части постоянной боевой готовности, в огромной степени его заслуга.
Пока все думали, с какой стороны подойти к не поддающимся реформированию Вооруженным силам, Квашнин стал создавать параллельную армию. В результате сейчас у нас есть полностью укомплектованные подразделения, которыми реально управляют офицеры. Они постоянно занимаются боевой подготовкой и в любой момент могут быть переброшены в район боевых действий. Ничего этого не было в 95-м году в начале чеченской войны, когда в Моздок со всей страны прибывали неукомплектованные части и экипажи бронемашин приходилось формировать из необученных бойцов, впервые видящих друг друга.
Конечно, начальник Генштаба за последние годы и дров наломал немало, и об этом тоже много писали и говорили. Но кипучая энергия и неукротимая деятельность с лихвой компенсируют его недостатки в глазах высшего руководства, поэтому ни о какой замене речи нет.
Проблема в другом. Сейчас и президенту, и министру обороны остро необходимы “военные мозги”. Нужен не административный, а интеллектуальный Генштаб, способный вырабатывать новые оригинальные решения и осуществлять стратегическое управление войсками в соответствии с требованиями времени.
Американцы легко и непринужденно одерживают победу в Ираке, а мы в Чечне воюем долго и натужно мощными фронтовыми группировками. Руководство страны, видя это, хочет, чтоб ему объяснили, как сейчас надо воевать. А объяснить никто не может.
Академия военных наук мыслит категориями Великой Отечественной войны, а Генштаб погряз в управленческой рутине. Занимается кадровыми вопросами, укомплектованием, сам принимает решения, сам их осуществляет, сам контролирует, гоняет по кругу тонны бумаг с указаниями… А должен — думать. Должен быть “мозгом армии”. Выявлять военные угрозы, придумывать, как их нейтрализовать, изучать опыт — свой и чужой, готовить планы боевого применения Вооруженных сил, заранее предвидеть, какая техника понадобится в будущем, проводить командно-штабные и общевойсковые учения по “актуальным” сценариям, отрабатывать оперативное взаимодействие между всеми силовыми структурами России.
Чтоб все это делать, нужны умные офицеры, обладающие свободой мысли и воображения. Но откуда они возьмутся в “чиновничьем” Генштабе, который занимается текущим управлением войсками?
Министр Иванов, впрочем, выразился по этому поводу весьма деликатно: “Раз мы говорим о подготовке к войнам будущего, необходимо срочно заняться подготовкой штабного специалиста будущего. Мы должны на новом качественном уровне возродить традиционную российскую военную элиту — офицеров Генерального штаба. Эти офицеры должны иметь особую профессиональную подготовку и овладевать всеми достижениями военной и технической мысли”.
Вряд ли, однако, стоит овладевать теми достижениями военной мысли, что были представлены в субботу на заседании Академии военных наук, поскольку, помимо выступления министра обороны, ничего ошеломляюще прогрессивного там сказано не было.
Вторым выступал президент Академии генерал армии Махмуд Гареев, для которого речь министра явно оказалась сюрпризом. Он не успел перестроиться и продолжает считать, что Генштаб, как и в годы Великой Отечественной, должен напрямую подчиняться Верховному главнокомандующему, хотя министр, наоборот, категорично высказался за принцип единоначалия.
Почему ежегодное заседание Академии военных наук решено было посвятить именно Генштабу?
Генштаб — центральный орган военного управления, а это горячая тема. Раньше ее разрабатывали “военные академики”, но недавно вышла книга депутата Госдумы Андрея Кокошина (он был первым заместителем министра обороны в 1992—1998 гг.) “Стратегическое управление: теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России”, и главному военному академику, видимо, показалось, что он перестает быть главным по этим вопросам. Поэтому его речь на субботнем заседании была выстроена как решительный отпор Кокошину, предлагающему меры, в общем схожие с тем, о чем говорил министр обороны.
Но министр пошел гораздо дальше. Его выступление имеет политический смысл, а книга Кокошина — чисто научная. О ней надо было просто поспорить, но академик Гареев, стремясь утвердить свое интеллектуальное превосходство в военной науке, созвал целое высокое собрание, чтоб заклеймить “гражданский” взгляд на Генштаб.
Неожиданно лыко оказалось в строку. Академик не предвидел, что министр Иванов использует публичное обсуждение проблем военного управления для провозглашения новой линии — совсем, надо сказать, не “академической”.
Впрочем, и сам министр, наверно, тоже не предвидел, что его выступление будет воспринято исключительно как начало конца начальника Генштаба Квашнина.
Короче говоря, все опять хотели как лучше.
