О нем “Мегахаусу” было известно следующее: там много винограда, отменного молдавского коньяку, цыган и группы “Zdob Si Zdub”, пляшущей жок (национальный танец) и вечно завернутой в бробаде (национальные полосатые тряпицы-платки-покрывала). Оказалось, однако, в Кишиневе имеются вместительные рок-клубы, а в них играется жесткая альтернатива и даже проводятся форматные фестивали. Именно на эдакий фест под названием “Primavara” (“Весна”) и занесло “Мегахаус”.
Белые свечки цветущих каштанов не выпускают тебя из виду ни на миг, тянутся вдоль всех обочин. Город небогат, небросок, но зелен зато... Подъезжаем к серому зданию Классического театра. Здесь репетиционная база новой национальной гордости — группы “Gыndul Mыцеi” (“Гындул Мыцей”). Это — нынешняя молдавская музактуальность и большая надежда на будущее, это — успех в хит-парадах Венгрии и Румынии и серьезный расчет на скорый взлет в Москве. Солист “гындулов” (от названьица, конечно, язык сломается, но перевод концептуален: “Что у кошки на уме” — во как) черноволосо-черноглазый Нико трясет кудрями и яростно ревет в микрофон, жесткачные гитарные соло переплетаются со вступающими духовыми... Театральные стены сотрясает то ли хард-кор, то ли джаз-рок... Многогранное, понимаешь, многоголосье...
Этот фестиваль “Primavara” — инициатива “Гындул Мыцей” и их продюсера, совладельца вместительного местного рок-клуба “Желтая подводная лодка”. Идея феста — прозрачная: дружить и совместно играть рок-н-ролл. Кроме самих “гындулов” осуществляет ее еще одна кишиневская рок-надежда — совсем русскоязычная группа “Утопия” (“Gыndul Mыцеi” таки имеют дубли песен: и на румынском, и на русском, а кое-что даже и на английском) и гостья из Москвы — свежеиспеченная рок-певица Мара. Мара Кана (фамилия у девушки такая, как оказывается) хоть и свежеиспечена, но уже известна даже вот и в Кишиневе: у подъезда местной радиостанции, куда везут московских музыкантов для эфирного разговора, тусуют несколько коротко стриженных поклонниц... “Нам нравятся песни Мары! И сама она — симпотная! И передайте привет Земфире!” — однако “Мегахаус” просят.
Девушка Мара прямо-таки кармически связана с близлежащей страной Молдовой. Фамилия ее, Кана, по-местному значит “чашка”. Кое-что, стало быть, требующее, чтоб наполнили. Мара, однако, много не пьет. Вернее, вовсе не соблазняется в Кишиневе ни молдавскими винами, ни коньяком; ходит по окрестностям с картой города, интересуется исключительно архитектурой и памятниками старины глубокой. Во время, свободное до фестиваля, естественно.
...Стены “Желтой подводной лодки”, понятное дело, обклеены портретами “битлов”. Клуб, размером поболее, чем московский “Б-2”, постепенно заполняется публикой. Над сценой — экран. На нем — премьера сразу трех видеороликов: и “Утопия”, и Мара, и “Gыndul Mыцеi” презентуют тут свежие клипы. Соответственно “11 минут”, “Для тебя” и “Письмо” (с “Письмом” “Gыndul Mыцеi” уже попали, кстати, в московские радиохит-парады). Затем экранные образы оживают у микрофонов. Киногеничная во всех отношениях Мара на сцене все еще какая-то, понимаешь, нераскованная (не хватает концертной практики, что ли). Но подпевают, подпевают юноши-девушки в Кишиневе: “Холодным мужчинам — холодные женщины там и тут”...
На “гындулах” зал взвивается. Местный нюанс: русскоговорящая публика яростно колбасится под румынские версии песен. Солист Нико — в ударе: на хард-коре бушует, рвет связки, на балладах — сексуально шепчет. Глаза блестят, щеки пылают: настоящий потомок древних даков (чем действительно очень гордится парень-то) и секс-символ Кишинева. Девочки в зале ахают, парни рубятся... Синтез русско-молдавского рок-н-ролла в рамках отдельно взятого фестиваля получается весьма: и публика, и музыканты довольны. Продолжение следует скоро. Уже, вероятно, в Москве, сильно охочей до новых секс-символов, хоть и из ближнего зарубежья.
