Просто посидеть и просто расслабиться — слишком большая роскошь для Вики Соколовой. Каждое утро она бежит на первую электричку из Москвы в Серпухов, потом еще 40 минут трясется в автобусе. Ей никак нельзя опоздать. В небольшом деревянном домике в садовом товариществе ее ждут... 32 собаки и 15 кошек.
Вика не заводчик породистых животных, не ветеринар и не дрессировщица. Просто она не может пройти мимо, если беззащитному существу нужна помощь. Всех своих питомцев она подбирала на московских улицах, в метро, у магазинов и гаражей. Где так много людей, но никому нет дела до чужой, тем более собачьей жизни.
...Вика сидит напротив и от усталости клюет носом. Целый день она кормила, выгуливала животных и убирала за ними. Те уже утихомирились, но совсем недавно лай стоял несусветный — еще бы, пожаловали какие-то “корры”, отвлекают внимание хозяйки от их важных персон. У животных четкое распределение “жилплощади”: живут по пять-шесть в перегороженных помещениях — доме и двух бытовках. Рядом с нами остались самые миролюбивые. Когда Вика рассказывает о своих любимцах, ее лицо озаряет улыбка.
— Это наш “первенец” — Малыш, — Вика показывает на упитанного бульдога, развалившегося в углу. — С него семь лет назад все и началось. Мы с мужем купили его, чтобы дочку порадовать. Потом еще питбуль появился, совершенно случайно. Идем по улице, смотрим — алкашка сидит, щенка на веревке держит. Говорит, возьмите, все равно выброшу. Мужа уговорила, сунули тетке 10 рублей и принесли собаку домой.
Может, двумя собаками дело и ограничилось бы, но однажды зимой, проходя мимо гаражей, Вика услышала жалобный писк. В закутке увидала дворняжку, а рядом три пушистых комочка. Муж предложил отвезти щенков на Птичий рынок. Уж больно хороши были — вряд ли кто бесплатно откажется взять таких симпатяг. Вымыли их, начесали, но, простояв на Птичке весь день, так желающих не нашли. Стало у Соколовых на три собаки больше.
Сейчас у Соколовых настоящий и, может быть, единственный в Подмосковье приемник для бездомных зверушек. Содержат его супруги исключительно на добровольных началах. И, естественно, за свой счет. А инициатива в нашей стране, как известно, всегда наказуема. При зарплате мужа 15 тысяч рублей (сама Вика не работает) около 10 тысяч уходит на семью, а остальное — на пропитание собакам и кошкам.
— Собакам я покупаю самый дешевый корм “Трапеза” — 15-килограммовый мешок стоит 350 рублей, его хватает на день. Но если экономить, что приходится в последнее время делать, то и на полтора дня хватит. Кости иногда им даю, но это редко: где же столько наберешь? Кошкам позволить “Китикэт” или “Вискас” я не могу. Они у меня уплетают вареный рис и гречку. И едят так, что за ушами трещит.
— А это Степка, — Вика указывает на пса с перевязанной лапой. — Мы его на МКАД подобрали. Едем, смотрим — у разделительной полосы собака лежит. Сначала мимо проехали, подумали — мертвая. Я потом говорю: вдруг живая? Развернулись, подъехали: точно. Взяла его на руки — и пулей к ветеринару.
Всех своих питомцев Вика лечила, даже если требовалась дорогостоящая операция, и стерилизовала. Пока дворняг было около десяти, они жили в машине. Но когда от железного коня остался только руль и сиденье водителя — было решено отвезти их под Серпухов. Соколовы только-только построили там дачный домик.
С тех пор Вика каждый день, как на работу, ездит на участок. Сначала она делала это на ночь глядя, чтобы утром вернуться в Москву. Однако поздние электрички оказались небезопасны. Уснув как-то, Вика обнаружила, что у нее из кармана украли сотовый телефон. В другой раз утащили пакет с собачьим кормом. Пришлось менять график и отправляться к зверью в 4.30 утра.
— Приезжаю однажды ночью, Лошарик лежит в крови, не двигается, — вспоминает Вика, показывая на пса с добродушной мордой и “французской” походкой от бедра. — Вокруг тоже все стены кровью выпачканы. Смотрю — у него уши откушены. Я его на руки — и к шоссе. Хорошо, последний автобус на Серпухов проезжал. Спрашиваю у водителя: “У вас круглосуточная ветеринарка в городе работает?” — “Откуда! Никогда и не было”, — говорит. Уже вся на нервах кричу: “Остановите автобус, купите бутылку водки”. Он оторопел, но вышел, бутылку купил. Влили мы с ним в Лошарика две ложки водки, тот до открытия ветеринарки дожил. А уши ему бульдог откусил.
Со сторожевыми и бойцовыми собаками Вика на своем горьком опыте поняла: лучше не связываться. Подобранный в метро доберман в тот же вечер укусил ее мужа. Пришлось пришивать мочку уха. “Но Сергей все равно на него зла не держит”, — уверяет женщина. Ротвейлер напал на саму Вику, в руку вцепился. Тоже пришлось зашивать.
Попался однажды Вике и злой кот. Сфинкс. И таких, оказалось, люди бросают. Целый месяц он кусал новых хозяев, потом “отогрелся” — спит теперь, свернувшись вокруг Викиной шеи.
Мы поднимаемся на второй этаж. Здесь у Вики живут кошки. Вижу героя последнего рассказа. Хорош! Величав, грациозен.
— Я им шесть обогревателей включала в холода, все равно мало. Кто-нибудь самый толстый и “доминантный” уляжется пузом на обогреватель, а все прочие довольствуются остатками тепла.
Жаловаться Вика не привыкла. Ей никто не помогает. Разве что знакомые “собачники” дадут денег на пропитание животным, но и то всегда в долг. Жизнь почему-то за Викину доброту отплатила совсем другой монетой. У мужа стало пропадать зрение. Сама Вика осталась без работы. Содержать животных становится все сложнее.
— У меня только на корм для собак 2000 рублей в неделю уходит, — вздыхает она. — Уж про кошек молчу. Что будет дальше, не знаю. Но деть я их тоже никуда не могу. Живые они, нельзя их вот так, на улицу.
Возможно, Викина история вызовет у кого-то недоумение и даже непонимание. Но мы надеемся, что большинство читателей проникнется сочувствием и желанием помочь. Тех, кто захочет это сделать, просим звонить по телефону редакции 250-72-72, доб. 7310.