Они работали в Беслане под пулями, в условиях системы информационной безопасности как умели. Один из них — Вадим Фефилов, журналист НТВ.
— Что сейчас происходит в Беслане?
— Люди мало общаются, вообще не разговаривают. Это жуткая трагедия, и люди молчат.
— То, что ты видел в Беслане, стало для тебя чем-то сверхужасным?
— Вообще я думал, что у меня появился иммунитет на такие вещи. Но, когда стоял под проливным дождем на кладбище и видел эти бесконечные похороны детей, мне стало просто плохо. Проще боевые действия снимать, чем это.
— Ты работал в “Норд-Осте”. По сравнению с той ситуацией, были ли новые ограничения по освещению теракта в Беслане?
— В первые дни, когда люди были в заложниках, руководство штаба нас попросило не называть слово “шахид” и желательно не озвучивать национальность и конфессию террористов. Вот и все.
— Почему CNN показывал все с самого начала, а наши каналы включились позже и давали выборочную картинку?
— Во-первых, у CNN есть камера дистанционного управления, они могли снимать весь бой сверху. Мы тоже все давали с самого начала, потому что взрывы пошли во время репортажа Руслана Гусарова в новостях. У нас на местах работало пять камер.
— У тебя были сомнения по поводу количества заложников? Мог ли ты сказать об этом в эфире?
— У меня число 354 тоже вызвало возмущение. Мы озвучивали его со ссылкой на официальные лица. Но я думал: а вдруг это действительно так, вдруг часть заложников сумела разбежаться? Но никаких указивок от начальства не было.
— В Москве говорят, что якобы журналисты наших каналов стояли за ограждением и в отличие от западных репортеров не могли снимать где хотели.
— Это глупости. В ночь перед штурмом мы не спали. Стояли в прямой видимости от школы. И с 12 до часу ночи в нашу сторону боевики стреляли из гранатомета. А в 6—7 утра выстрелы из гранатометов были слышны во время прямого включения. После мы с оператором Тимуром Вороновым побежали к школе. Там стрельба, выносили раненых. Позже мы нашли кассеты с празднованием Дня знаний в бесланской школе №1, там все еще живы, это вообще смотреть невозможно. Мы не знали, стоит это показывать или нет. Наш звукооператор плакал и говорил, что этого делать нельзя. Но мы решили, что стоит.
