Любители электронной музыки утверждают, будто Джон Дигвид в техно-культуре — все равно что Led Zeppelin в роке. Возможно, сказано чересчур сильно, однако недооценивать мистера Дигвида не стоит. В свое время он с DJ Sasha вывел из лютого андеграунда хаус — музыку, которая стала лейтмотивом всего рейв-движения 90-х. Сейчас Джон — еще и добропорядочный бизнесмен. У него есть своя фирма грамзаписи, популярное радиошоу и кочующий хаус-фестиваль Bedrock. Последний для европейских клаберов важен ничуть не меньше, чем какой-нибудь Гластонберри для рок-фэнов. 18 сентября Bedrock впервые вторгается в Россию. В компании с Джоном Дигвидом в Москву едут не менее известные диджеи Джимми Ван М и Люк Фэйри плюс Коля, Град, Фонарь и Санчес с нашей стороны. Ожидается ночь нешуточного угара в клубе Warehouse. О том, что такое Bedrock и как его пережить, читайте в следующей “ЗД”, а сегодня — эксклюзив с Джоном Дигвидом, великим и ужасным.
— Несмотря на ваш ореол некой диджейской легенды, вы по-прежнему просто парень, который крутит пластинки. Неужели не было желания сколотить группу вроде Prodigy или Underworld и стать большой знаменитостью?
— Сколотить не проблема, но работа звезды не для меня. Я очень стеснительный тип, и сама перспектива сделать макияж или одеть маечку с рюшечками может вогнать меня в ступор. Меня, наверное, можно причислить к тем, кто создает почву для появления таких групп, потому что диджей может породить моду на определенную музыку. Вот, например, транс. Три года назад это было ругательным словом, и никто даже представить не мог, что такая музыка сможет выбраться из подвалов. Но Пол Ван Дайк сделал транс популярным и открыл дорогу многим музыкантам. Даррен Эмерсон делал отменные биты и создал ситуацию, когда появление Underworld никого не удивило. Лет десять назад диджеи были просто парнями, которые играли на рейвах, но сейчас все по-другому. На ремиксы большой спрос, и их заказывают все главные звезды. Многие диджеи давно обзавелись собственными лейблами, сами ищут перспективных музыкантов...
— И разъезжают по всему свету, прямо как рок-звезды...
— Это как раз про меня. Обожаю передвигаться и делаю это с большим удовольствием всякий раз, когда получаю приглашение. Но рок-звездам сложнее, потому что они все время под пристальным вниманием прессы. Меня тоже иногда узнают, но все же я не парень из рубрики “Что они делали на прошлой неделе”. Это упрощает жизнь. Правда, у рок-звезд все же есть одно преимущество.
— Интересно какое?
— Когда выступает группа, вряд ли кто подойдет к гитаристу с просьбой: “Чувак, а можешь вот это слабать?” Я же с этим сталкиваюсь постоянно. А когда клуб небольшой и диджей близко, то вообще труба.
— Пол Оакенфолд как-то сказал, что ему посчастливилось играть в очень экзотических местах типа Китая. В вашей диджейской биографии было много экзотики?
— Я был в Индии, Южной Америке, даже в Исландии — в общем, пробелов не так много. Ни разу не играл в Китае. Можно сказать, что это страна моей мечты. Предстоящий сет в России будет для меня уже вторым. Так что я теперь ученый и уже начал “разминаться”. Первая проверка печени прошла в Болгарии и Румынии — испытание, честно сказать, не из легких. Впереди меня ждет Греция, и ко времени гастролей в России я наберу нужную форму. А вообще мне Россия нравится. Публика у вас очень отзывчивая, играть для нее — одно удовольствие!
— Ходят слухи, что вы можете продержаться за вертушками чуть ли не сутки. Сколько длился ваш самый долгий сет?
— Как-то я играл пять часов подряд, но думаю, что могу и больше.
— Что же вас вдохновляет на такие марафоны?
— Водка, конечно. Шучу. Не только она. Главное — хорошая толпа. Если люди в настроении, то их эмоции передаются тебе, и играть можно до тех пор, пока полисмен не скажет: “Все, заканчивай, вырубаю, на хрен, электричество”. Обожаю места, где владельцы клубов не боятся затянуть вечеринку до утра. Когда есть атмосфера, я готов играть, что называется, до последнего клиента.
— Очень часто танцевальную культуру ассоциируют с наркотиками. Как вы к этому относитесь?
— Пресса обожает найти себе мишень, и клубы для этого отлично подходят. Давай о чем-нибудь более позитивном.
— Вы же сами пострадали от этого. Клуб Twilo в Нью-Йорке, где вы были резидентом, закрыли именно из-за наркотиков...
— Это правда, и я очень жалею. Отличное было место. Там собиралось до трех тысяч человек, и к каждому приставить полисмена просто невозможно. В итоге движение закрыли из-за одного ублюдка.
— Вы не завидуете вашим коллегам, которые стали настоящими поп-звездами? Например, Fat Boy Slim или Moby?
— Нисколько, я только рад за них. Знаю Нормана (Норман Кук, или Fat Boy Slim. — Прим. “ЗД”) с 1987 года, и тогда я даже думать не мог, что он так поднимется. А еще лучше, что башня у него по-прежнему на месте, с ним можно отлично общаться.
— Великий Джон Дигвид не боится обнародовать музыку, которая на него повлияла?
— Мне за это не стыдно. “New Order”, “Talk Talk”, старый хип-хоп, электро, немного фанка. Что касается диджейства, то я сдался, когда услышал чикагский хаус.
