Оказаться выброшенным на свалку в наши дни может каждый. После публикации в “МосКовии” материала о славных тружениках полулегальных мусорных полигонов — бомжах — в редакцию пришло удивительное письмо. Среди бездомных на фотографии пожилая москвичка узнала... своего сына. Она безуспешно разыскивает его уже 10 лет.
— Ой, подождите минуточку, тяжело дышать, кружится голова, — голос Раисы Александровны от волнения временами срывается и угасает, словно свеча на ветру. — Сейчас, сейчас...
Всю жизнь она проработала в школе учительницей. Не думала, что ее единственного сына Сергея судьба занесет на задворки жизни. Он рос ласковым и внимательным. И вовсе не избалованным: вдвоем на учительскую зарплату особо не разживешься. Успел закончить несколько курсов вечернего отделения МАТИ, где его настигла повестка в армию.
— Что с ним произошло в части — до сих пор не знаю, — всхлипывает пенсионерка. — Пришло письмо от командира пограничной заставы в Прибалтике, где Сережа служил. Офицер сообщал, что сын физически пострадал во время прохождения службы. Через два года выяснилось, что Сергей получил серьезную черепно-мозговую травму...
Что это было — несчастный случай или результат дедовщины, — парень так и не рассказал. Сколько раз мать спрашивала, а сын отмахивался: “Не ковыряй старые раны!” Уже на гражданке врачи настойчиво посоветовали ему не реже двух раз в году ложиться в больницу — лечиться. Во время одной из таких “отлежек” Сергей познакомился с симпатичной медсестрой. “Хочу жениться, — поделился он с матерью. — Хорошо бы квартиру отдельную...”
Раиса Александровна занялась разменом квартиры в Строгине на две однушки. На руках у нее были два ордера, когда Сергей исчез. Неожиданно.
— В тот вечер Сережа сказал, что поедет с друзьями искать “халтуру”: они занимались установкой железных дверей. Больше я его не видела. Федеральный розыск ничего не дал. А в вашей газете как увидела фото — сердце зашлось. И фигура, и улыбка — все его. Только почему он наголо стриженный? Может, после отсидки? Понимаете, ему после той травмы пить совершенно нельзя. Одна капля — и он уже невменяемый...
Мать ждет сына целых 10 лет. Когда иссякает надежда на его возвращение и не остается зацепок для поисков, она успокаивает себя тем, что сын не знает ее нового адреса. Он и старый-то мог позабыть! И тут — газета.
— Я бы сама полетела на эту подмосковную свалку, но после инсульта практически не выхожу из квартиры... Помогите найти Сережу!
...Я хорошо запомнила того парня с помойки, в котором старушка на фотографии узнала своего сына. Улыбчивый, тихий, с удивленными по-детски глазами. Неужели он? Снова поехала на свалку под Воскресенском.
— Во дает Витек! — удивились бомжи, недавние товарищи по несчастью. — То-то мы думаем, чего он смылся сразу после вашей газеты. Небось наследил где-то. А брехал, что с Украины...
— Мать разыскивает, говоришь? Счастливец! Только нет его здесь. Пожил с нами не больше месяца, ни с кем особо не откровенничал, а потом испарился. Правда, он называл себя в разговоре то Витей, то Колей. Наверное, заговаривался.
А сына по-прежнему ждет в Москве мама. Раиса Александровна не хочет верить, что человек с фотографии — не ее сын. Сергей, где бы ты ни был, пожалуйста, отзовись!
