Олимпийское “серебро” подопечных Николая Карполя — шок для соперников. Для нас — чудо. Но этот успех может стать лебединой песней российского женского волейбола.
Прошлой зимой все боялись, что команда вообще не попадет в Афины. Половина сборной до сих пор не оправилась после травм и операций. Но главный тренер предсказал: “Мы будем в олимпийском финале”. И оказался прав.
Откуда взялась такая уверенность, знает только сам Николай Васильевич. Он все держал под контролем. Казалось бы... Не чувствовал песка под своим замком. А фундамент дал трещину: после Олимпиады его лучшие воспитанницы решили уйти из родной “Уралочки”.
На “карполечек” и раньше сыпались предложения из других клубов. После Игр — подавно. Вопрос: почему они решили уйти именно сейчас? Некоторые родители говорят, что ситуация назревала давно, но сами девочки не признаются в этом. Наоборот, чувствуется, что Олимпиада сплотила их больше, чем раньше. И все-таки птички разлетелись. В их числе и Катя Гамова, любимица олимпийских болельщиков.
— В “Уралочке” меня уже нет, это окончательно, — первое, что сказала Гамова в эксклюзивном интервью “МК”. — Но я пока не уволена.
Комментарий “МК”. Для того чтобы удержать спортсменок, Карполь заключает с ними долгосрочные контракты — лет на 10—15 — еще в юности. Рискуют обе стороны. Тренер — если спортсменки не оправдают надежд, спортсменки — если станут звездами, но окажутся связанными по рукам и ногам. Однако против воли никто контракты подписывать не заставляет. Катя Гамова тоже подписала такой контракт. Но сейчас хочет расторгнуть его. На основании того, что по уставу Российской федерации волейбола такие соглашения нельзя заключать больше чем на 5 лет.
— Катя, признайся честно — ты устала, и в этом причина ухода?
— Не могу сказать, что все достало, просто были планы переехать в Москву.
— Но у вас же есть второй клуб — подмосковное “Динамо”, дочерняя команда “Уралочки”. Почему этот вариант не устраивал?
— Потому что хотелось освободиться от опеки. Отдохнуть, спокойно обо всем подумать — чтобы никто не давил. Я хочу изменить свою жизнь и быть сама себе хозяйкой. Хочу свободы.
— Подруги по команде не пытались удержать?
— Нет. Они же понимали, что это бессмысленно. Недавно мы устраивали прощальную вечеринку перед тем, как все разъедутся по новым командам. А я еще не определилась, куда хочу.
— Ты надеешься сохранить добрые отношения с Карполем и Огиенко?
— Портить отношения мне бы очень не хотелось. Но это ведь и от них будет зависеть.
— Я думаю, у Карполя должны быть реальные рычаги, чтобы тебя удержать.
— Они есть. Но я думаю, все разрешится по-моему.
— Однако тебя не увольняют!
— Это пока...
— Совесть не мучает, что бросаешь свой клуб и тренера, который столько в тебя вложил?
— Абсолютно не мучает. Я считаю, что все отработала своим трудом, своими выступлениями и результатами.
— Было бы странно, если бы такого игрока отпустили с благословениями. Трудный у тебя был разговор с Карполем?
— Не очень. Я для себя все заранее решила, еще с весны.
— А чем все-таки закончился ваш разговор с Николаем Васильевичем?
— Он пожелал мне удачи.
— Уверена, что не передумаешь?
— Нет, хочу довести это дело до конца.
— А чисто по-человечески переживать потом не будешь?
— Нет.
Независимый комментарий. Юрий Клещев, заслуженный тренер России:
— Карполю хотят сказать, что его время прошло. Только непонятно, чье же тогда пришло. Его обвиняют в примитивной схеме игры. Но раз эта схема работает, значит, это оправданная простота. Второе место на Олимпиаде — это что, не актуально? Пусть другие поиграют на таком уровне. Конечно, дело не только в тренере, но и в игроках. Но ведь кто-то же подвел их к этому результату? Я долго работал с молодежной сборной, и из 12 девочек там всегда было как минимум 8 из “Уралочки”.
— Катя, почему все решили уйти именно сейчас — назрел конфликт внутри команды?
— У нас внутренние отношения совершенно нормальные. Просто у кого-то травмы, кому-то захотелось перемен.
— Что вы чувствовали после Олимпиады — сильно расстроились, когда проиграли финал?
— Мы были очень счастливы после победы над бразильянками. А после финала было двоякое ощущение. Вроде как все выполнили, но чего-то не доделали.
— Что сказал тогда Карполь — ругался?
— Да нет. Он напомнил счет 23:21 в четвертой партии и сказал: “Вот те 2 очка до “золота”, которые вы не реализовали”.
— Почему вы проиграли — нервы сдали?
— Нет, просто не повезло. В волейболе многое от чистого везения зависит.
— Как вы реагируете, когда Карполь на вас кричит?
— Привыкли.
— Внутри команды высказываете друг другу претензии, когда проигрываете?
— Зачем? Если кто-то ошибся, то сам об этом знает и больше других переживает.
— Вы ехали в Афины только за “золотом”, других медалей не существовало?
— Почему? Я считаю, мы выиграли наше “серебро”. И очень гордимся им. Мы отнюдь не воспринимаем его как проигранное “золото”.
— Но дома вам устроили достойный прием?
— Нас и губернатор приглашал, и мэр города, а потом игроков, которые играли за “Динамо” Московской области, принимал Громов.
— Чья заслуга в вашем олимпийском успехе больше — тренеров или спортсменов?
— Я думаю — спортсменов.
— Когда ты начала заниматься волейболом?
— Лет в восемь. И это было мое решение.
— Почему именно волейболом?
— А баскетбол мне никогда не нравился, слишком агрессивный, и к тому же бегать много надо. А я бегать не люблю.
— Сколько лет отыграла в “Уралочке”?
— Шесть.
— Тяжелую школу пришлось пройти?
— У игроков сборной график очень сложный: очень много времени на сборах проводим, иногда на два месяца из дома выпадаешь. Потом чемпионат России, летние этапы Гран-при. Правда, в этом году мы оттуда вылетели. Это все из-за проблем с Международной федерацией. Нам заявку вовремя не оформили. Нелепо: серебряные олимпийские призеры, а играть не будем.
— Нелюбовь Международной федерации на ваших результатах как-то отражается?
— Я бы не сказала, что нас зажимают во время игр. Но в том, что связано с организацией, проблемы бывают постоянно.
(Как сказала помощник Карполя Валентина Огиенко, причина нелюбви Международной федерации в том, что там нет “нашего” человека, который бы отстаивал интересы российской сборной. — Е.Ш.)
— Правда, что в волейболе главное — научиться правильно падать?
— Ну не знаю, этому еще в детстве учат. А взрослые все умеют падать хорошо.
— Волейбол — травматичный спорт. Сплошные синяки, выбитые суставы. Тебя пока бог миловал?
— У меня были разорваны связки голеностопа. Но я восстановилась. Сейчас все нормально.
— У тебя есть любимые матчи?
— Теперь их два. Игра с Бразилией на последней Олимпиаде. А еще финал чемпионата России в 1999-м. Тогда “Уралочка”-1 играла с “Уралочкой”-2. И я была во второй команде. Это была такая ожесточенная борьба! Зрители очень болели за “Уралочку”-2, потому что первая и так была признанным лидером. Но мы достойно сопротивлялись. Выиграли первую партию, начали вести вторую, и еще неизвестно, как бы все закончилось, если бы Настя Беликова не травмировалась. Думаю, мы могли бы выиграть...
— Надо же, у тебя любимый матч, в котором вы проиграли...
— Ну и что. Он дорог не результатом, а своим накалом. Мы так выложились тогда...
— Допинг сейчас применяют практически повсеместно. Главный принцип — не попасться. Но у вас репутация как у невинных младенцев. Неужели никогда ничего не использовали?
— Почему, фармакология-то у нас развита. Есть множество разрешенных восстанавливающих препаратов, опять же витамины, полезные процедуры, массаж. Этого достаточно.
— Ты много стран объездила, в какой хотела бы жить?
— Только в России.
— А когда в Японию пригласили, не заинтересовалась?
— В Японию — тем более не хочу.
— Для тебя важно играть за сборную?
— Конечно, это особый престиж.
— Ты всегда была такой высоченной и худенькой?
— Да, с самого детства. Всегда была самой высокой — в детском саду, потом в школе.
— Переживала по этому поводу?
— Сначала да, но потом привыкла...
— Смотреть на мир сверху вниз?
— Почему бы и нет. (Катя рассмеялась. Потому что на самом деле она не сноб. И действительно очень органична, несмотря на свои коронные “два ноль четыре”.)
— Кстати, никогда не задумывалась о карьере модели? С такой фигурой ты бы произвела настоящий фурор на любом показе.
— Надо будет подумать об этом. Но я буду сейчас заниматься вторым образованием после Челябинской академии физкультуры. В декабре у меня диплом. Долго думала, что бы выбрать. Из всех факультетов только журналистика меня заинтересовала.
— Газетная, радио, телевизионная?
— Пока не знаю. Вообще, сначала собираюсь поступить в школу юного журналиста.
— Но тебе ведь 23 года...
— Ну и что, надо же узнать азы профессии.
— Если честно, со стороны ты не производишь впечатления общительного человека.
— Почему, мне кажется, у меня бы получилось.
— У кого же хочешь взять первое интервью?
— У дзюдоиста Носова. Просто преклоняюсь перед его мужеством. Может, конечно, и другие спортсмены на такое способны, но то, что показал он, в моих глазах настоящий подвиг.
— Можем помочь это устроить. У тебя появится печатная работа перед поступлением.
— Об этом стоит подумать.
— У тебя молодой человек сейчас есть?
— Есть. Но к спорту он никакого отношения не имеет.
— Можно нескромный вопрос: он такой же высокий, как ты?
— Нет, пониже. Но я по этому поводу не напрягаюсь.
— Он поддержал тебя в решении уйти из “Уралочки”?
— Да, и для меня это важно.
— Я слышала о том, что близкие часто влияют на решения спортсменов.
— Решение было целиком и полностью моим. Я человек независимый. На меня никто никогда не влиял.
— Замуж не собираешься?
— Пока нет. Мне хорошо как есть.
— Знаешь, ты так невозмутимо отвечаешь на вопросы, несмотря на напряженную ситуацию. Наверное, по природе очень спокойный человек?
— Если меня не трогать — то да.
— А если трогать?
— Не советую...
Валентина Огиенко, олимпийская чемпионка и чемпионка мира, главная помощница Николая Карполя:
— Не понимаю, почему никто своих учеников не растит, все только чужих норовят перекупать!
— Но вы ведь столько лет варитесь в этом деле, едва ли наперед не знали, что когда девочки станут звездами, их будут переманивать.
— Но ведь Карполь ради них забросил собственных детей. Все, что они умеют, дал им он. Он же вправе рассчитывать на ответную преданность.
— Чтобы девочки навсегда были привязаны к родному клубу...
— Не навсегда, но надолго. Потому что в них вкладывается много сил и средств, хотя в юности нет никаких гарантий, что даже из самых талантливых выйдет толк. И, конечно, сейчас нам больно. Ведь рассыпается базовая команда российской сборной, и что теперь будет с нашим женским волейболом, я вообще не понимаю.
— Можно было избежать такого массового ухода?
— Я понимаю, люди устали. Они молодые девчонки, им хочется любви, общения. В “Уралочке” от всего этого пришлось отказаться. Календарь игр сумасшедший, нагрузки на сборах такие, что взвоешь. Отдыхать почти не удается. Но что делать, если по-другому успеха не добьешься?
— Когда вы узнали о решении лидеров “Уралочки” покинуть клуб?
— В Афинах. И я считаю, это просто предательство. Для Карполя — удар. Он же все время думал об этом, не мог сосредоточиться на матчах.
— А как вы оцениваете игру команды?
— Что касается девочек, той же Гамовой — они полностью отдавались игре, тут претензий нет.
— Возможно, вашим воспитанницам предложили условия, от которых им просто трудно было отказаться?
— Что ж, мы желаем им счастья. Но кто-то, возможно, и пожалеет о том, что сделал.
— Обратно вернуться будет нельзя?
— Я буду категорически против. Потому что если человек предал один раз, он предаст и второй. Наверное, мы тоже в чем-то ошиблись. Думали, что воспитываем в людях преданность и чисто человеческую привязанность, а все получилось не так. Мы слишком им верили. Постараемся таких ошибок не повторять. Про себя могу сказать, что мы воспитывались по-другому.
— Однако в ваше время тоже уходили. Возьмите ту же великую Кириллову, разве она не разбила Николаю Васильевичу сердце, когда за границу навсегда уехала?
— Кирилловой еще надо стать. Она очень много трудилась самостоятельно. После операции на колено, когда порвала все, что можно, — все равно восстановилась и играла. А когда Лена Ахаминова из “Уралочки” ушла, она через год уже в состав сборной не попадала.
— Значит, вы всех, кто сейчас уходит, считаете предателями?
— Почему? Например, Настя Беликова очень порядочно ушла в команду Хабаровска. Нам позвонил хозяин — мирно договорились.
— А Катя Гамова?
— Не хочу ее судить. Она попала в “Уралочку”, закончив школу, можно сказать, уже взрослым человеком. Но я тоже в свое время приехала из Краснодара в 17 лет, и тем не менее считаю, что все, что я умею, мне дал Карполь... Знаете, в 1982 году из клуба тоже ушли 6 человек. Его тогда собирались похоронить. Не получилось. “Уралочка” была, есть и будет. А то, что тяжело сейчас, — не страшно. В такой ситуации даже интересней работать. Просто иногда до людей даже криком Карполя можно не докричаться.
