Иметь свой свечной заводик — мечта многих россиян. И чтоб прибыли от него хватило на несколько поколений вперед. Так и рисуются в воображении киношные картинки о торжественном уходе на пенсию и передаче империи в руки благодарному потомку…
Однако, как показывает жизнь, бывает такое только в красивых фильмах. Да и то не про наших. На самом же деле и свечной заводик далеко не каждому светит, да и наследники не спешат продолжить дело удачливых предков. О чем, собственно, и свидетельствуют реальные истории реальных российских олигархов.
Объяснений этому феномену, казалось бы, масса. Первый и самый любимый соотечественниками вариант — природа на детях талантливых людей отдыхает. Дескать, мало кто из отпрысков блестящих бизнесменов потянет высокую экономику. Да и зачем “ковать железо”, если до тебя его сделали столько, что хватит еще и внукам. Доказывать никому ничего не нужно — и это расслабляет.
Но есть и другая точка зрения: управлять капиталами в России — дело небезопасное. Трон олигарха больше похож на электрический стул: никто не знает, когда включат рубильник. К тому же нынешние “кошельки” большей частью воспитывались в жестких условиях (коммуналках, детских домах и т.д.) и привыкли бороться за жизнь. Чего об их детях, понятное дело, не скажешь. Выросшие в тепличных условиях и получившие все и сразу могут не выдержать сумасшедшего напряжения и работы в условиях “волчьей стаи”. Для наследников миллионов главное — не съехать с катушек, не выпасть из “гнезда”, а червяка в рот всегда засунет добрый папа.
Многие российские олигархи сами еще находятся в детородном возрасте и, так сказать, активно этим пользуются. У Абрамовича пятеро малолетних детей. У Березовского — четверо (всего шесть). У Ходорковского — двое близнецов (из четырех). О том, чтобы кто-нибудь из них посещал ясли или детский сад, ничего не сообщалось. Богатые родители игнорируют сам факт существования массового дошкольного образования, предпочитая учить детей на дому. И дело прежде всего в соображениях безопасности. Чем реже наследники выходят за порог родного дома, тем лучше. Вряд ли младший, пятилетний сын Потанина посещал какое-либо другое учебное заведение, кроме горнолыжной школы в Куршевеле. Да и туда, по словам очевидцев, его исправно сопровождали два дюжих охранника.
Когда речь заходит о выборе школы, на первое место в списке критериев опять-таки выходит безопасность. Что касается качества образования, то есть и такие, кто требует от учителей драть с отпрысков три шкуры, а за каждой “пятеркой” видят подвох: “Уж не за фамилию ли поставили?” Когда дочери главы корпорации “Интеко” — Елены Батуриной — учились в элитной гимназии в Жуковке, она каждый месяц устраивала им независимое тестирование, проверяя полученные на уроках знания. В конце концов ей это надоело, и она перевела их из Жуковки в школу, которую сама же и основала. “Зато теперь у меня нет сомнений в отметках, которые получают мои дети”, — поясняет Батурина.
Кстати, в плане безопасности построенная ею школа — одно из самых закрытых учебных заведений в Москве. Комплекс зданий окружает высоченный забор, с высоты которого за всем, что происходит внутри и снаружи, ведется постоянное видеонаблюдение. Приезжающие за детьми машины въезжают прямо на школьный двор, а забрать ребенка могут только названные родителями лица по предъявлении паспорта.
Но время идет... Чем старше наследники, тем труднее удержать их в четырех стенах. Мало кто из детей олигархов может похвастаться выдержкой президентских дочек Маши и Кати Путиных, в течение последних 5 лет исправно обучающихся на дому. Девушкам уже 19 и 18, а их никто из сверстников в лицо не видел. Отпрыскам бизнесменов подобное забвение грозит только в том случае, если они по настоянию родителей уезжают учиться за границу. Ничего не слышно, например, о старшем сыне Ходорковского Павле, обучающемся в Гарварде. Или о детях Вексельберга, 26-летняя дочь которого грызет гранит науки в престижном Йельском университете, а 16-летний сын — в высшей школе Fieldstone в Нью-Джерси.
Пока Лиза Березовская училась на факультете искусств в Кембридже, ее тоже было не видно не слышно. Но стоило молодой художнице вернуться домой, как Москва вздрогнула. Конечно, ее работы тоже кому-то нравились (например, галеристка Айдан Салахова, кажется, вполне искренне восхищалась коврами из роз), но абсолютное большинство привлекал образ жизни наследницы миллионов. Лиза денег не считала, с удовольствием тратила их на всех, кто находился от нее в радиусе ста метров, пила, курила, ходила по дорогим ресторанам и модным ночным клубам. Как-то раз попалась с наркотиками. Как-то раз прозевала пожар, и шикарная квартира, подаренная папой, сгорела дотла. Как-то раз родила сына Савву от потомка Сталина — режиссера и музыканта по совместительству. В общем, богема — она и есть богема.
По-другому складывается судьба ее сестры Кати, которую Березовский поначалу настойчиво пихал в большой бизнес. В конце 90-х Катя занимала высокий пост в “ЛогоВАЗе” и на ОРТ, но никаких дивидендов, кроме удачного замужества, ей это не принесло. Мужем старшей дочери Бориса Абрамовича стал владелец компании “Сити-лайн” Егор Шуппе, у них двое детей, и о своих трудовых буднях образцовая мать семейства старается даже не вспоминать. Опальному олигарху ничего не остается делать, как поддерживать бизнес зятя и надеяться, что хотя бы сыновья — Артем и Глеб — смогут унаследовать не только его миллионы, но и незаурядные деловые качества.
Впрочем, многие уверены, что Березовскому неча на зеркало пенять… Вложил бы он в дочку Лизу столько сил и денег, сколько вложил Ралиф Сафин в свою Алсу, глядишь, и стала бы она знаменитой художницей. В конце концов, не боги горшки обжигают. Алсу тоже когда-то была скромной школьницей из лондонских предместий, плохо изъясняющейся на русском языке. А стала мегазвездой общероссийского масштаба. Не поскупился бы БАБ, и на Лизу стояла бы очередь, как в свое время на Глазунова.
Сам Сафин — ныне сенатор от Алтайского края, в прошлом вице-президент ЛУКОЙЛа — называет Алсу своим самым удачным бизнес-проектом. Мол, вложенные в девушку деньги не только оправдались, но и вернулись сторицей. Однако мало кто знает, что кроме талантливой дочери у Сафина есть еще и сын. Тоже не обделенный талантами.
27-летнего Марата Сафина (не путать с теннисистом!) частенько называют “сладким”. Причина — не в смазливой внешности, а в характере бизнеса. Молодой человек является владельцем 4 сахарных заводов и кондитерской фабрики в Молдавии. Покупка обошлась в 12 миллионов долларов плюс инвестиции в реорганизацию производства. Цели воистину наполеоновские — сделать молдавский сахар конкурентоспособным на европейском рынке. Другой проект младшего Сафина — покупка и управление элитной недвижимостью в Латвии. АО Saliena Real, где он заместитель гендиректора (должность директора занимает его родной дядя), приобрело бизнес-центр в самом центре Риги, а также 460 га земли на трассе Рига—Юрмала под строительство 150 коттеджей. Общий объем инвестиций оценивается экспертами на уровне 500 млн. долларов. Плантации сахарной свеклы таких денег, понятное дело, принести не могли. Очевидно, в ход пойдет нефтяная “заначка” папы.
Кстати, стиль управления бизнесом у младшего Сафина тоже весьма своеобразный. Значительную часть времени он проводит в Лондоне, где когда-то учился в Школе экономики и где по-прежнему живут его сестра и их общие друзья. В Молдавии долгое время вообще не знали, кто стоит за фирмой Marr Sugar, официально выступившей покупательницей сахарных заводов, и только когда на 25-летие комбината “Глодень-Захэр” вдруг пожаловала Алсу в сопровождении Льва Лещенко, стало понятно, что без Сафиных тут дело не обошлось.
Строго говоря, Марата Сафина нельзя считать продолжателем дела своего отца. Во-первых, пока он больше тратит, чем зарабатывает. А во-вторых, в свете прошлой деятельности Сафина–старшего сахарные заводы в Молдавии и элитная недвижимость в Риге почти такая же экзотика, как концертная деятельность его младшей сестренки — Алсу.
Однако всех наследников миллионов в этом смысле переплюнул сын Александра Смоленского — 24-летний Николай. Чем бы дитя ни тешилось, только б героином не кололось. Николай Смоленский после продажи остатков банковского бизнеса отца утешился 2,9 млрд. долларов, попав в золотую сотню “Форбс”. Папа проявил иногда свойственное олигархам великодушие и позволил сыну потратить наследство как душе будет угодно. Молодой человек, которого сначала пытались пустить по банковской стезе, потом привлечь к управлению арт-галереей, недолго думая купил английскую компанию TVR, выпускающую элитные модели спортивных автомобилей. Консервативный Альбион вздрогнул. Мнительные англичане подумали, что молодой русский в погоне за быстрой прибылью превратит TVR во второй “Форд” или “Пежо”. Но Николай заверил общественность, что будет блюсти традиции эксклюзивной ручной сборки. Быстрые деньги его не интересуют, поэтому лимит — 1000 автомобилей в год — превышен не будет. Устоявшаяся цена — 50 тыс. фунтов за каждый — тоже. Кстати, обитать молодой Смоленский, как и Сафин, собирается в Лондоне: за 8 млн. фунтов он купил себе дом в модном районе Хайгейт.
Самые нетипичные дети олигархов закончили российские вузы, постоянно живут в Москве и работают в семейном бизнесе. Как удалось установить “МК”, на сегодняшний день всем этим критериям удовлетворяют разве что Феликс и Татьяна Евтушенковы — наследники главы могущественной АФК “Система” Владимира Евтушенкова. Татьяна — выпускница Финансовой академии. Феликс — непрестижного по меркам российских олигархов Авиационно-технологического института. Еще будучи студентами, дети Евтушенкова постоянно крутились в “Системе”. Их можно было встретить и в особняке в Леонтьевском переулке, и в главном здании на Спиридоновке, и в доме приемов в Серебряном Бору. После учебы Феликс пошел на работу в “Систему-ГАЛС” — крупное подразделение корпорации, занимающееся девелоперскими проектами в области строительства и недвижимости. Татьяна — в “Систему-ТЕЛЕКОМ”. Правда, в прошлом году по просьбе отца сменила вид деятельности. Теперь она является вице-президентом МТС по инвестициям и корпоративному развитию. 28-летняя Татьяна — самая молодая из вице-президентов и единственная женщина в топ-менеджменте компании.
Глядя на Владимира Петровича Евтушенкова, никогда не скажешь, что он — олигарх: тихий, спокойный голос, простенькие джинсы, очки интеллигента. То же самое и с его детьми. Татьяну только недавно стали узнавать на светских вечеринках. А еще этим летом на Лазурном Берегу ее приняли за подружку какого-то престарелого бизнесмена. Что касается Феликса, то единственная скандальная история, связанная с его именем, — грубое задержание папарацци под забором его особняка в Серебряном Бору. Впрочем, сам хозяин никакого участия в этой истории, судя по всему, не принимал.
И Татьяна, и Феликс дружат с сыном губернатора Татарстана — Радиком Шаймиевым. Не случайно “Система-Галс” и МТС последнее время активно развивают свою деятельность в этом российском регионе. Феликс Евтушенков недавно заявил, что через 10 лет их совместному бизнес-проекту будет принадлежать 10% татарского рынка недвижимости. Правда, Радик Шаймиев в отличие от своих московских друзей — типичное звездное дитя. Бизнесом он занимается постольку-поскольку, а настоящее увлечение губернаторского сына вот уже многие годы — спортивные ралли.
Впрочем, судьбы детей российских политиков — это уже совсем другая история...
БИЛЛ ГЕЙТС “КИНУЛ” НАСЛЕДНИКОВ
У самого богатого человека планеты Билла Гейтса трое детей: восьмилетняя Дженнифер Кэтрин, пятилетний Рори Джон и двухлетняя Фиби Адель. Казалось бы, их будущее обеспечено под завязку — с папиными-то миллиардами. Ан нет! Папаша Гейтс оказался человеком прижимистым: в начале этого года он сделал заявление. Насчет того, как распорядиться своими миллиардами. Львиную долю своего состояния хозяин “Майкрософта” решил завещать на благотворительные цели. Ну а собственным детишкам Гейтс планирует выделить “всего лишь” $10 млн.
Свою жадность Билл Гейтс объяснил исключительно педагогическими причинами: “Не думаю, что для моих детей будет хорошо, если они вступят в жизнь с большими деньгами”.
Много денег у Билла Гейтса, но еще больше денег было бы у Сэма Уолтона, основателя всемирно известной сети магазинов “Wal-Mart”, не уйди он в мир иной. А так после смерти отца-основателя его капиталы оказались распыленными между наследниками. В топ-десятке “Форбса” оказалось сразу несколько детей Сэма Уолтона: Элис, Джон и Джим. Они значатся как продолжатели семейного бизнеса.
Покойный Доди аль-Файед семейных традиций не продолжил. Его отец, выходец из Египта Мохаммед аль-Фаейд, как известно, собственник лондонского универмага “Хэрродз”, плюс к этому у него интересы в футбольном бизнесе. А Доди пошел в искусство, сделавшись продюсером фильмов. Одним из его “детищ” был снятый в 1981 году фильм “Огненные колесницы”. Тяга к прекрасному привела Доди к принцессе Диане, а дальше — к трагической развязке в парижском туннеле.
Коль скоро речь зашла о богачах, вышедших с Востока, нельзя не вспомнить еще одного отпрыска богатого семейства. Шейх Мохаммед бен Авад бен Ладен давным-давно переселился из Йемена в Саудовскую Аравию. На новой родине он начинал чуть ли не с физически тяжелого труда, а сделался крупнейшим строительным магнатом, миллионером, близким к саудовскому королевскому дому. Семнадцатого из полусотни его детей зовут Усама. Сложись история ХХ века по-иному, Усама не наводил бы страх на мир, а продолжал увеличивать семейный капитал в “Бен Ладен корпорейшн” — с чего он, собственно и начинал. Но тут началась война в Афганистане, и молодой саудовский миллионер поехал сражаться против “шурави”. Сидел бы лучше дома: и для него хорошо было бы, а главное — для других.
Светлана КОЛОСОВА, кандидат экономических наук:
— Наши богачи в детстве зачастую не ели ничего слаще морковки. И поэтому с детьми хотят охватить все. Они не жалеют денег ни на новые машины, ни на кругосветные путешествия. А уж на модное образование — сам бог велел.
Между тем сильных людей в обществе — 10%. Откуда же такая уверенность, что если ты богат (а значит, силен), то дети — твоя копия? Ведь нередко у папы-бизнесмена растет сын-ботаник — он бы с удовольствием ловил сачком бабочек и изучал их. “Это не модно”, — утверждают папы-боссы и отбирают сачок.
Кстати, о моде. Обеспеченные родители понимают, что эмоциональная форточка для их непростых детей — хобби. Но, как правило, забывают спросить у младшеньких, чем они хотят заниматься. И ведут на большой теннис, в конный спорт, в гольф-клуб. В зависимости от последнего веяния моды. Недавно наблюдали картину: в дорогом спортивном клубе, взяв три полотенца (одно под голову, другое на лавочку постелить, а третьим укрыться) — спит подросток. Он не хочет заниматься, но и не может уйти — на улице его ждет водитель, который все расскажет папе и маме. Так что иногда быть звездным ребенком реально тяжело.
