Как стало известно “МК”, в исправительных учреждениях Москвы разгорелся скандал, причиной которого стали... кошки. Из-за восьми хвостатых, прижившихся на территории Краснопресненской пересылки (ИЗ-77/3), пострадала на днях старейшая сотрудница этого учреждения Антонина Кондакова. Младшего инспектора отдела досмотра, проработавшую в исправительных учреждениях около 40 лет, лишили части надбавки к мизерной зарплате за пронесенную на территорию тюрьмы... пачку кошачьего корма.
“Кошачье-тюремная” тема впервые всплыла весной прошлого года. Тогда начальник УИН Москвы Виктор Злодеев приказал избавиться от расплодившихся в камерах мурок. Только вмешательство обществ защиты животных и прессы заставило Злодеева сменить гнев на милость: кошек изгнали из камер, но позволили жить на территории изоляторов. И вот скандал получил новое продолжение.
Муська, Крыська, Борька и их сородичи из пресненской тюрьмы, “откинувшись” по приказу начальства, стали жить во дворе.
— Горе нам с ними, — рассказывают женщины-инспектора. — В прошлом году еле спасли их от убийства, теперь вот опять... Мы о них заботимся, с каждой зарплаты скидываемся по сто рублей, покупаем по очереди “Вискас”. Кошечки и сами охотятся на мышей, но хочется же их и вкусненьким побаловать.
— В сентябре была как раз моя очередь корм покупать, — вступает в разговор Антонина Ильинична. — Я купила пакет кошачьих подушечек. Принесла и, как обычно, положила в шкаф. А потом в отпуск ушла.
К ней присоединяется коллега Лидия Евгеньевна: ”Проверяющий из главка нашел этот пакет, спросил: “Почему корм? Не положено” — и обратно в шкаф поставил”.
— А я вышла из отпуска, зарплату получила, — жалуется Кондакова, — она и так маленькая, чуть больше пяти тысяч, а тут и вовсе смотрю: не хватает около 400 рублей. Оказалось — приказ был: лишить меня 25% от надбавки за сложность и напряженность. За пронос и хранение посторонних предметов. Меня с этим приказом даже не ознакомили. Потом уже, когда показали, я даже и подписывать его не стала. Я в этой тюрьме уже 18 лет работаю, никогда ничего не нарушала. Да и нет в списке запрещенных для проноса предметов кошачьего корма. Раз кошки здесь живут, их же нужно кормить.
Все коллеги Антонины Ильиничны считают, что ее лишили части надбавки незаслуженно. Просто “нашли стрелочника, потому что кого-нибудь за что-нибудь наказать надо”. А вот тюремное начальство с ними не согласилось. На вопрос, за что же все-таки наказали женщину, руководители отделов в один голос твердили, что присутствие корма в помещении нарушает санитарные нормы, а все, что не относится к службе, приносится только с разрешения начальника по заявлению.
— Никто ничего не имеет против самой Кондаковой, — ответил замначальника по режиму, — она уважаемый работник. Но мы люди военные, у нас строгая дисциплина: есть предписание о нарушении — надо нарушение устранить, а с виновного спросить.
На вопрос, сколько будет действовать наказание и когда женщине вернут ее кровные 400 рублей, корреспонденту ответили: “Сразу же, как исправится”.
Исправляться Кондакова не собирается, говорит, что кошек она как жалела, так и будет жалеть. А то, что ласковых мурлычек так невзлюбили в УИН и постоянно с ними борются, вполне понятно. Ведь в тюрьме других нарушений быть не может.
