Поездке президента Путина в Польшу и его возвращению препятствовала погода. Сначала из-за бурана в Кракове самолет ВВП опоздал, а вчера — по причине метели в Москве — сел не туда: вместо “Внуково-2” в “Домодедово”. А ветераны из России, которых корреспондент “МК” встретил на церемонии по случаю 60-летия освобождения Освенцима, боролись с погодой при помощи подручных средств.
В день юбилея польские власти сделали все возможное, чтобы всячески развеять тягостную атмосферу концлагеря. За колючей проволокой рядом с бараками выстроился ряд зеленых пластиковых кабинок-туалетов. В шатре неподалеку продавали горячие сосиски с квашеной капустой всего за полтора евро. Ветеранов снабдили клетчатыми пледами, и часть бывших узников и освободителей ходила у трибун, закутавшись в одеяла от холода или в целлофановую пленку — от ветра и снега.
Действительно, время лечит все. Один из ветеранов был в арестантской шапочке, на груди у него висело фото обритого мальчика в фас и в профиль, и был нашит номер — 99176. “Это я, мне тут 13 лет”, — показывая на фото, сообщил нам Анатолий Внукевич. По его словам, в Биркенау он провел два года, а 10 лет назад приезжал на 50-летие освобождения.
“А я никак не могу попасть в блоки 32 и 29”, — еще больше поразил нас Евгений Ковалев, стоявший рядом. — Хочу посмотреть, как сейчас там все выглядит”. Хотя ужасы своего пребывания в лагере Евгений Филиппович, бывший партизан, взятый в плен на Смоленщине, прекрасно помнит до сих пор. “Били часто: шапку я как-то не снял перед эсэсовцем, десять палок влетело. После избиения заставляли бегать. А еще в грязи кататься требовали”.
Нынешние памятные мероприятия, как сошлись во мнении ветераны, было полезным. “Чтобы помнили”, — объяснили они. О самих же бывших узниках государство, по их словам, вспомнило недавно: “Раньше у нас доплата 1 МРОТ была, а теперь полторы тысячи рублей!”
За судьбу бывших узников перед главой государства ратовала бывшая заключенная, прилетевшая в Польшу на самолете вместе с президентом, — Ирина Харина. Ее волновало отсутствие льгот у бывших узников, попавших в лагерь в совершеннолетнем возрасте (сейчас, как понял корреспондент “МК”, льготы положены малолетним и военным узникам). “Во время пути я передала президенту письмо по этому поводу, — поведала корреспонденту “МК” Ирина Харина. — Мы с ним разговаривали в дороге около часа, обсуждали и эту тему. Но у президента все-таки было немного времени: я так поняла, что он еще и готовился к выступлению в театре”.
Эту женщину журналисты снова увидели, когда Путин появился в 14-м бараке: в годы войны здесь содержали советских военнопленных, а нынче там находится музей. Это место в Освенциме выглядит страшней бараков и труб лагеря Биркенау. Президент в сопровождении бывшей узницы ходил по второму этажу и молча осматривал стенды, рассказывающие о зверствах фашистов в годы войны. И действительно, комментарии тут были излишни. Вслед за президентом мы тоже осмотрели экспозицию: впечатления страшные и гнетущие. Там были и фотографии совсем молодых людей, висящих в петлях, — публичные казни евреев, снимки трупов ростовчан, расстрелянных во дворе гестапо, фото стены с нацарапанными словами девушки Раи Щеряковой. “Хочу жить, но умираю. Меня расстреляют”, — предсмертная записка девочки, отданной в рабство немецкому помещику, жившей в сарае и питавшейся вместе со свиньями. На одном стенде, по словам Ирины Хариной, она показала гаранту себя и своих подруг по несчастью. Как поведала бывшая узница, их разбросала жизнь — кого в Москву, кого в Вильнюс, но общения они не прекратили до сих пор.
Распрощавшись с гарантом, Ирина Харина проходила вместе с сопровождавшей ее неизвестной дамой мимо помещения, где бетонный пол был устлан чем-то вроде матов. “Вот ведь как было”, — покачала головой сопровождавшая. “Нет, было не так, — не согласилась бывшая узница. — Тогда вместо этого были просто тряпки”. На щеке ее блестели слезы.
