В звездах он недавно, но уже заметил, как изменились к нему прежние друзья. Они норовят каждый раз устроить бедняге тест на звездную болезнь.
Билан переживает, потому как не хочет слыть для них звездой. И вот уже мчится с каким-нибудь аспирином через весь город, потому что если не приедет на капризный зов из-за разыгравшейся мигрени, то будет сразу записан в зазнавшиеся. А там нет дела, что уже трое суток ни сна в глазу, ни маковой росинки во рту. Билана рвут на части. Концерты, записи, съемки, студия. И эти вечные звуки, которые роятся в голове, не дают заснуть и влекут почти изможденную плоть из койки к компу, как когда-то Чайковского — к роялю, чтобы запротоколировать звуковые галлюцинации, из которых потом, возможно, народится или хит, или просто песня, или вообще ничего…
Спустя год после первого выхода на сцену под патронажем продюсера Юрия Айзеншписа на Билана смотрели еще свысока и убийственно иронично. Максимум, за что готовы были похвалить, — за стройность стана, выпуклость мышц и смазливость. “Ха-ха — секс-граната сезона”, — веселились читатели “ЗД”, определяя юный талант в соответствующую номинацию “Top Sexy” в итоговых чартах.
Спустя еще год смешливой иронии поубавилось, зато прибавилось весомых похвал типа “клевый певец” и “молодец”. В результате те же смешливые читатели “ЗД” на полном серьезе выдвинули артиста в “Певцы года-2004”, сильно пообщипав процентиков у своих былых безоговорочных кумиров. Попутно за это время ему накидали с дюжину призов, статуэток и благодарственных грамот.
Начинал Димон почти одновременно с первой серией “Фабрики звезд”. В наследство от нее нам остались мальчиши-звездуны из “Корней”, девицы калибром помельче из “Фабрики” и мириады ярко вспыхнувших, но быстро погасших либо догорающих звездюлек.
* * *
— Они все — мои сверстники, — говорит Билан, размышляя по просьбе “ЗД” о “фабричном” феномене. — Я знаю, что такое хотеть, когда внутри все горит и ты бегаешь по кастингам и пытаешься, чтобы тебя заметили. Поэтому я буду стоять на стороне моих сверстников, которые хотят и могут. Кто-то больше, кто-то меньше. По-разному. Но я считаю, это хороший шанс людям, которые хотят что-то сделать, чего-то добиться в жизни. Или просто поймать кайф. Нужно лишь правильно соизмерять свои силы. Я вижу, как многие из них меняются из-за неожиданной славы и не вникают в суть, хватают, как говорится, по вершкам, но не роют корешков. Я сам еще не очень хорошо соображаю, но главное, считаю, вовремя тормозить и самого себя все время спрашивать: “А кто тебе сказал, что ты самый хороший? Ты на самом деле — ерунда полная, говно”. И сомневаться. Все время сомневаться…
— Мудрец ты, однако, братец! Но главный вопрос — чего понесло тебя на это “Евровидение”?
— Уже два года как все это началось — гастроли, концерты, премии, что, конечно, приятно. Это было время самоутверждения. Теперь хочется нового качественного скачка. Понимаешь, уже мало места... Приезжаешь куда-то и знаешь там все улицы... Я пошел (на этот конкурс) за ощущениями, за адреналином, которого мне перестало хватать. Когда ты привыкаешь к сцене, тебе хочется новой и новой дозы, все больше и больше. Ты уже не поверхностно все воспринимаешь, как вначале, а глубже вникаешь в тонкости, которыми раньше даже не парился. То, что было желанной вершиной, оказалось ступенькой, с которой надо подниматься выше.
— То есть уже и победы в хит-параде “ЗД” мало?
— Для меня важна награда самому себе, т.е. сделать так, чтобы себе доказать, что это победа.
— А не резво ли ты заскакал?
— Не знаю. На мой взгляд, “резво” — это у “Фабрики звезд” происходит.
— Вот именно. И так же резво заканчивается…
— Поэтому и заканчивается. Они пунктиром как бы перескакивают через целые этапы, а суть не цепляют. Человек не успевает там понять, что произошло, почему, не успевает проанализировать и сделать выводы. Важна постепенность во всем и логика, когда в жизни одно вытекает из другого и логично продолжается. Я не накручиваю, не драматизирую. Я знаю, как я жил. Было все — и дерьмо жрал, и жрать было нечего, но не это главное. Главное — был мотор, который двигал вперед. И вот, кажется, уже главный приз, уже мечта, ты ее достиг, затянись сигаретой и скажи себе: “Какой же ты суперский!” Но встаешь, допустим, на это первое место — извини — и вдруг понимаешь: блин, это не то, что ты искал. И опять все начинается сначала…
— Так ты можешь сформулировать, чего ищешь?
— Я могу. Для человека счастье — это воплощение мечты. А гармония с собой — смысл существования. Чтобы это найти, чтобы почувствовать себя хорошо на какую-то, может, только минуту, человек все время и идет куда-то, делает что-то…
— В общем — не хочу уже быть дворянкой столбовою, а хочу стать владычицей морскою…
— Ну да…
— Еще недавно ты, говоришь, “жрал дерьмо”, а теперь вот шоколад с твоей физиономией выпускают. Чего же не хватает — для вожделенной гармонии?
— Очень хочу писать музыку, такую, которую, может быть, не особо понимают. Не пытаюсь этим сказать, что мне не нравится то, что я сейчас делаю. Мне, конечно же, это нравится. Просто эти два прошедших года для меня действительно были как целая жизнь. Знания, которые я получил, казались мне поначалу гигантскими, думал, на всю жизнь хватит. Но чем больше живешь, тем больше учишься и тем больше тебе требуется, чтобы достичь той самой гармонии. Меняюсь я, меняется восприятие жизни и даже восприятие музыки. На этом пути, кажется, нет финиша…
— Если пробьешься на “Евровидение”, то почувствуешь себя хорошо — хотя бы на ту самую вожделенную минуту?
— На минуту — да. Может — даже чуть на больше. Но ведь это тоже не цель, а всего лишь ступень к безграничному совершенству…
— Успехов!
