Театральная Москва буквально гудит. Все обсуждают решение руководства “Ленкома” срочно ввести на роль Николая Караченцова в культовом спектакле “Юнона” и “Авось” других исполнителей. Сам факт замены артиста, частый в театральной практике, можно было бы считать рядовым, если бы не состояние Караченцова между небом и землей...
На доске объявлений в “Ленкоме” уже висит расписание репетиций вводов в спектакли, в которых играл Николай Петрович. Всего их четыре, но решение пока принято относительно двух — “Шута Балакирева” и “Юноны” и “Авось”. О “Сорри” пока речь не идет — там Караченцов играет в паре с Инной Чуриковой, но она даже мысли не допускает о другом партнере. Первая “репетиция по вводу” в “Юнону” назначена на 18 марта.
Стоп, господа! Не слишком ли торопятся в “Ленкоме” списать артиста? Вопросов тонкого этического свойства множество. Но абстрагируемся от эмоций. Во-первых, замена кумиров на ролях, увы, реальность, продиктованная жизнью, — кто-то умирает, кто-то раньше времени сходит с дистанции. А “корабль” — тем более такой совершенный, как “Юнона”, — должен плыть дальше. Во-вторых, “Юнона” в той же степени спектакль Захарова и Рыбникова, как и Караченцова. И все же в первую очередь публика валом валит на графа Резанова, чтобы слушать “Ты меня никогда не забудешь” в исполнении Караченцова, чтобы оценить его игру в удивительной до сегодняшнего дня режиссуре.
Спор не в том, чей, в конце концов, бренд и чья это визитная карточка, а в том, что применительно к данному случаю решение о “Юноне” выглядит циничным. И цинизм этот не оправдывают даже самые логичные доводы. Ясно всем, что рано или поздно придется принимать решение. Но не теперь, когда артист еще находится в коме... Более того, отложи “Ленком” ввод в “Юнону” на месяц-другой, зрители поняли и оценили бы подобный поступок. Стали бы ждать. Единственные, кто может быть разозлен, так это перекупщики и спекулянты театральных билетов, у которых все схвачено и которые стригут свои дивиденды с продаж, невзирая на несчастья и потери труппы.
За кулисами “Ленкома” тоже настроение не из лучших. Все понимают несправедливость и невольно примеряют ситуацию на себя: если с ними что-то случится, то караван, не оглянувшись, пойдет дальше. Самое обидное не в том, что пойдет, а в том, что не оглянувшись.
На роль графа Резанова назначены два молодых актера — Дмитрий Певцов и Александр Лазарев. Многие из артистов считают, что Лазарев-младший вряд ли согласится занять место Караченцова в этой постановке. Но как они поведут себя — неизвестно.
Многие московские театры оказывались в похожих ситуациях. 1966 год. “Современник” выпускает “Обыкновенную историю”. Незадолго до премьеры Олег Табаков, репетировавший главную роль, попал в больницу с инфарктом. Галина Волчек, наверное, имела право ввести на его место другого артиста, но остановила работу и ждала Табакова полгода. 1987 год. Театр сатиры. На гастролях в Риге внезапно умирает Андрей Миронов. В результате с афиши снимают его спектакли, хотя попытки ввести другого артиста предпринимались. Наконец, тот же Театр сатиры. Спектакль “Как пришить старушку” с Ольгой Аросевой в главной роли, который с успехом идет и по сей день. Тяжело заболевает замечательный артист Евгений Графкин (он умер в 2004 году), и театр ждет его возвращения из больницы три месяца. Графкин вышел, немного поиграл, но другого исполнителя ввели только тогда, когда Евгений не в состоянии был играть.
Но театр помнит и случаи, когда режиссеры не дожидались своих артистов, и те, не в силах перенести обиды, переходили в другие труппы и там процветали. Сейчас, когда театры поставлены в трудные экономические условия и вынуждены считать деньги, никто не может ручаться, что законы театрального братства и благородства сработают. Но, во-первых, в “Ленкоме” этих традиций до сих пор придерживались, а во-вторых, он — не самый бедный московский театр, который может себе позволить не разбрасываться такими понятиями и такими артистами. Если, конечно, захочет.
