“Игры закончились. Теперь вы увидите настоящего Акунина”, — с этого торжественного заявления из-за занавески началась премьера “Статского советника”. После “голоса за кадром” на сцену “Пушкинского” вышел сам Григорий Чхартишвили и от лица Бориса Акунина грустно сказал: “На самом деле игры не закончились. Это уже третья экранизация, но я до сих пор не могу привыкнуть к странному ощущению: ты сидишь перед компьютером и молотишь по клавиатуре, а потом много серьезных людей превращают это в реальный мир... Я не буду желать вам приятного просмотра, потому что в фильме много неприятных сцен, такая уж это тема...”
Серьезных людей, надо сказать, было много. Во-первых, сам Никита Михалков, который значится в титрах в трех образах: исполнитель главной роли — князя Пожарского, генеральный продюсер и художественный руководитель. Во-вторых, сам новый Фандорин — Олег Меньшиков. Который, кстати, в отличие от Михалкова, перед камерами в фойе не появлялся, а как-то неожиданно возник сразу на сцене — как всегда, в черном, как всегда, элегантен. Но больше всего камер досталось Константину Хабенскому, чьи передвижения по “Пушкинскому”, как мощным прожектором, высвечивались операторскими лампами и вспышками фотокоров. В “Советнике” он сыграл товарища Грина, главаря БГ (“Боевой группы”). Хабенский, как всегда, чуть глумливо улыбался, что не помешало публике получать удовольствие от его игры.
Подбор актеров, надо сказать, оказался самой большой удачей “Статского советника”. Роли, что называется, легли. Особенно восхитительно роль налетчика Козыря легла на Владимира Машкова. Хоть и небольшая, но — как шампанского бутылка за унылым обеденным столом. Со времен, пожалуй, “Лимиты” то ли он себя не пускал, то ли роли не было ему разыграться: показать свой бешеный темперамент фартового парня.
Мария Миронова наконец чуть-чуть обнаружила себя — яркую, живую, сексапильную — в роли огненно-рыжей хозяйки борделя Жюли. Неожиданно выступила и Оксана Фандера, из девушки-модели превратившаяся в “железную кнопку”, то есть в Иглу. Остановившийся взгляд, запавшие щеки, туго затянутые в пучок волосы — хороша! Нигилистка удалась.
Гримеры-постижеры вообще хорошо потрудились в “Советнике”. Даже слишком. Всех остальных заукрашали кудельками и опереточными бородками. Особенно не повезло Олегу Табакову (Долгорукий) и Федору Бондарчуку (Бурчинский). Причем не только с внешним видом. Им вообще толком не дали развернуться — осталось ощущение то ли сокращенных ролей, то ли особо вообще не прописанных.
Фильм идет аж 125 минут. Много на экране зимы (идея режиссера Филиппа Янковского) и куполов (надо полагать, мысль худрука проекта). Державностью своей фильм вообще очень напоминает “Сибирского цирюльника”. А при появлении в одном кадре Михалкова и Меньшикова сразу кажется: “Ба! Вот они и снова встретились — комдив и Митя”. Правда, Митя живость свою на фоне храма Василия Блаженного подрастерял совсем. Зато комдив позволил себе расслабиться. То сам себя “котом котофеичем” назовет и помурлычет, то монолог о судьбе России прочтет: “Я себя от России не отделяю. Что выгодно России, выгодно и мне. И наоборот”.
А кончилось все салютом и шампанским из пластиковых стаканчиков на красной дорожке на ступеньках “Пушкинского”. Акунин выходил последним, с той же грустью на лице.
Вы спросите: при чем здесь заголовок сей заметки? Цитирую Михалкова-Пожарского: “Не скажу”. Кто увидит, тот поймет.
