Визит лидера культовой группы “Deep Purple” Яна Гиллана в Москву обернулся поистине султанскими приношениями. Полторы тысячи москвичей от мала до велика, пришедшие в один из столичных мегамаркетов за автографом рок-идола, одаривали звезду кто чем мог: картинами в духе сюрреализма, портретами самого Яна и членов группы в позолоченных рамках, шоколадом и алкоголем из соседнего ларька. Водке и молоденьким поклонницам Гиллан радовался больше всего.
— Я в шоке! Столько мне не дарили еще ни в одной стране. Наверное, придется просить друзей, чтоб это все отправили следующим рейсом. А горячительное, пожалуй, заберу сразу. У меня даже большой чемодан в номере припасен.
— Для водки?
— А для чего ж еще? Я ее просто обожаю. Тем более из рук таких милашек... Но я здесь по делу — представляю наш новый альбом “Rapture of the Deep” (“Глубина экстаза”. — Е.Р.). Эх, жизнь какая-то двойная: то семья, то работа. Времени ни на что другое у меня просто не остается.
— Как же друзья за стопочкой-другой?
— Какое там! Я даже с бывшими коллегами по группе не общаюсь. Только вот на прошлой неделе выпил бокал шампанского с Джоном Лордом — и разбежались. Понимаешь, весь в турне: два года по миру мотаюсь, месяц дома отсиживаюсь.
— Супруга не ревнует?
— Да она сама меня в тур выпроваживает. Один раз я провел дома целый месяц. Не знал, куда себя деть. Спускаюсь к завтраку, а на пороге — мой чемодан. “Твой агент приедет через два часа. Бай, милый!” — сказала она, вытолкала меня на улицу и захлопнула дверь. Я люблю петь и живу этим — моя семья это отлично понимает. Ну а если очень приспичит, — тут Гиллан игриво подмигнул, — жена вылетит ко мне первым же рейсом.
— Дети звезд, стараясь не отстать от своих родителей, готовы на самые безумные выходки. Не боитесь за судьбу дочери?
— Ну, я стараюсь воспитывать ее нормальным человеком, когда бываю дома. Она уже стала личностью: умеет готовить и вышивать крестиком. И еще отлично поет. В общем, она унаследовала наши лучшие качества.
— Подрастет, возьмете в свой мужской бэнд?
— Не думаю, что моя дочь хочет стать певицей. К тому же у нее сейчас совсем другое на уме — она влюблена. Живут с бойфрендом у нас. И потом, пускай уж лучше дома сидит...
— Из-за терактов?
— Мир находится на распутье. И что самое ужасное, я видел, как это зарождалось. Молодость свою я провел в Северной Ирландии. Там христиане разных направлений постоянно спорили. Сейчас они убивают друг друга. Когда миром правит насилие, кажется, что из этого выхода нет. Но он точно должен быть. У меня нет ответа, что делать, но есть куча вопросов.
— Не хотите ли следующий альбом сделать в духе пацифизма?
— После Афганистана, например, песню написали. И дали там концерт с Паваротти. Про Лондон сочинять ничего не хочу. Сегодняшнюю ситуацию музыкой уже вряд ли исправишь. Когда рванули Нальчик, я был шокирован. Выступал там в 80-х годах. Но помню только хороших людей и гигантскую клубнику.
— Есть рок-музыканты, которые в своих песнях утверждают, что террор — кара божья...
— Я уже не верю ни в черта, ни в бога. Когда был маленьким, верил.
— Но вы же были голосом Иисуса Христа в опере Веббера и Райса!
— Тим (Райс. — Е.Р.) дал мне хороший совет: воспринимать Христа не как бога, а как историческую личность. Я не в курсе всяких религиозных премудростей, но знаю одно: Библию написал человек.
За три дня в Первопрестольной Ян Гиллан перезнакомился со всеми соседями в отеле и побывал в Новодевичьем монастыре. Однако самого главного московского фаната “Deep Purple”, Михаила Меня, заместителя мэра города, Гиллану увидеть так и не пришлось. Встретиться с живой легендой чиновнику не позволила загруженность на работе.
