Лариса Латынина заработала для России 18 олимпийских медалей. Еще этой зимой в Турине она несла факел с символическим огнем. Как обычно, жизнерадостная и энергичная… Могли ли мы предположить, что каждый шаг в этот момент давался ей огромными усилиями?
Недавно Лариса Латынина перенесла серьезную операцию и теперь находится на реабилитации в Научно-практическом центре спортивной медицины. Журналисты “МК” навестили всеми любимую гимнастку.
Лариса Семеновна ждала нас на лавочке возле диспансера. Легкий макияж, пестрый спортивный костюм. Если бы не костыль в левой руке, в ее образе не было бы и намека на болезнь. В правой же были замечены три корочки ржаного хлеба: “Голубей кормлю”, — с очаровательной улыбкой сообщила Латынина. Перед фотокорреспондентом она предстала только с подаренным нами букетом цветов: “Остальное в кадре лишнее”, — кокетливо заметила легенда советского спорта.
— Насколько тяжелой была операция? Наши читатели за вас переживают…
— Пришлось заменить мой “устаревший” натуральный тазобедренный сустав “фирменным” французским. Операция длилась около двух часов. Уже на второй день после хирургического вмешательства меня подняли с постели, и я начала ходить с двумя палочками: важно было двигаться. Но самое главное — исчезли мучительные боли, которые беспокоили меня последние лет пять. Инородный сустав еще должен прижиться, но я его пока совсем не ощущаю. Раньше срок годности этих протезов составлял 10 лет, теперь они усовершенствованы и служат по 15—20 лет. Сейчас я делаю лечебную физкультуру и физиотерапию. В этом диспансере скучать некогда: постоянно встречаю знакомых. На днях видела в коридоре Ястржембского, спешащего на процедуры…
— Как же вы за несколько месяцев до этого передавали в Турине эстафету Олимпийского огня?
— Я участвовала в Олимпиадах как спортсменка, тренер и даже в качестве организатора (у нас, в 80-м году). Пропустила только две — в Лос-Анджелесе и в Сиднее… Когда же мне позвонили и предложили на одном из этапов нести факел с Олимпийским огнем, отказаться не смогла. Хотя у меня почти невыносимо болело бедро… В анкете, которую заполняли эстафетчики, был такой вопрос: “Как вы предпочитаете нести Олимпийский огонь?” И варианты: “бегом”, “пешком”, “на коляске” (последнее касалось инвалидов-паралимпийцев). Я честно написала: “Бег трусцой с переходом на быструю ходьбу”. Наш участок был в районе Венеции. Эти пятьсот метров дались мне с трудом, тем более что факел весит почти три килограмма… Почему-то среди наших “гонцов” не было ни одного представителя зимних видов спорта, и это вызвало у них жуткую ревность. Одна олимпийская чемпионка потом на тусовке мне высказала с такой злостью: “Я бы на вашем месте уступила свое место одному из зимников”. Как я могла отказаться от одного из самых важных событий моей жизни?
— У вас за городом — свое сельское угодье. Наверное, по вам сейчас скучают не только родственники, но и ваши многочисленные домашние животные?
— Скорее ощущают отсутствие хозяйки цветы — мои любимые розы, ирисы… Весна ведь, а мне нельзя приседать, резко наклоняться. Муж Юра уже позвонил и отчитался: “Огурцы в твоей теплице посадил”…
— Многих спортсменов постиг аналогичный вашему недуг?
— Большая проблема сейчас у Ирины Дерюгиной, художественной гимнастки. Недавно ее видела — Ирина очень плохо ходит. А на подобную операцию пока не решается... Хотя я бы не стала записывать мою болезнь в разряд профессиональных. Я, конечно же, очень много падала. Но есть люди, у которых это просто возрастное явление. Я же прожила в спорте счастливую жизнь и обвинять свое призвание ни в чем таком не хочу.
