Заседание комиссии по монументальному искусству, которая решает судьбу памятников в Москве, началось с неожиданной исторической дискуссии: были ли братья Лихуды основателями Греко-латинской академии? Но диспут утих в течение часа и закончился миром: памятник братьям-просветителям все-таки одобрили. Как и двум нобелевским лауреатам — Пастернаку и Бунину.
На том, что именно братья Ионикий и Сафроний Лихуды основали академию, настаивали представители греческого посольства (им принадлежит идея памятника). На том, что сделали это не они, настаивала известный искусствовед Нина Молева. Ее спич о жизни Лихудов произвел впечатление: советник посольства нервно ерзал, а один член комиссии даже не к месту пустил газы из пластиковой бутылки. Но все-таки идею установки памятника братьям у Богоявленского монастыря одобрили.
Покончив с Лихудами, эксперты взялись за Пастернака, памятник которому предложили установить на Волхонке, в сквере Пушкинского музея. Эскиз вроде как готов, его даже одобрил сын поэта. Члены комиссии тоже согласились: надо ставить. А вот с местом для памятника татарскому поэту Габдулле Тукаю определиться не могли долго. Некие жители Замоскворечья категорически против соседства с Тукаем по адресу Малый Татарский переулок, дом 8. Правда, не против, чтобы поэта перенесли на газон — к трамвайным путям. Но комиссия вновь подтвердила старое место. В подвешенном состоянии остался вопрос с Буниным, против которого тоже несколько лет бунтуют жители Поварской. Его одобрили, но перекрестились на все углы: как бы не повторилась история с Булгаковым и жителями Патриарших.
Без вопросов комиссия одобрила памятник одному из создателей танка “Т-34” Кошкину (во 2-м Крестовском переулке). А вот когда речь зашла об Аллее памяти журналистов на пятачке у Домжура, от благосклонности экспертов не осталось и следа: “Да там же пивная аллея! Ставить памятник убитым журналистам на крыше ресторана — такого даже Москва не выдержит!” Вердикт был таков: скорбеть о погибших журналистах нужно только на кладбищах.
