Мошенники изобрели новейший план отъема недвижимости. Для того и состряпали москвичу фальшивого братца.
И даже больше — своими хитростями “калужские” уронили честь московского суда…
Неприятности с квартирой на ул. Анатолия Живова у Федора Степановича Смирнова (фамилию мы изменили по его просьбе) начались давно. Когда-то его отец пожелал приватизировать жилье, где жил вдвоем с сыном. А пока шло оформление, скончался. Приватизацию отменили, но Пресненский суд все-таки признал за Федором право пользования квартирой и обязал Управление муниципального жилья ЦАО заключить с ним договор социального найма.
Тем временем непоседливый Федор завербовался на северную стройку и умчался далеко от Москвы. В прошлом году наконец вернулся, стал готовить документы. А однажды пришел вечером с работы — и уткнулся носом в дверь. Новую, прочную. Чужую.
На разборки приехали три спортивных молодца, которые общались на уголовном арго. Решение суда, которым тряс оробевший Федор, назвали, например, “лепиловом”:
— Ха, наши документы поглавней будут! Словом, квартиру эту покупаем мы! Уже и залог внесли. Еще пять дней — и она будет на нас оформлена…
Онемев от удивления, Федор услыхал, что его единственный кров продает абсолютно незнакомый ему сельский житель Курдачев из деревни Дяглево Калужской области. А молодцы, дескать, — добросовестные покупатели.
Он заметался по инстанциям. “Я в цейтноте — всего 5 дней осталось! — вспоминает он свою беспомощность. — Кто за моей спиной стал собственником квартиры? Сколько раз ее перепродали? Кому? Регистрационная палата тайн не раскрывает. Никого не волнует, что квартира куплена у подставных лиц, что ее нагло отбирают у законного хозяина. Если бы не информация, которую я добыл самостоятельно, я уже сидел бы у разбитого корыта, а квартиру “добросовестные покупатели” давно перепродали”.
Хорошо еще, что Федор — крепкий мужик: бандитской “физзащиты” не испугался. Руки-ноги имеются, мог бегать по присутственным местам и добиваться, чтобы его хотя бы выслушали.
* * *
Наконец москвич узнал горькую правду. Сельчанин-то, оказывается, купил квартирку у… единственного и признанного наследника покойного Смирнова-старшего!— Как наследник?! Откуда взялся? Братьев у меня нет, — поразился Федор. И стал копать дальше.
Наследником числился почти полный его тезка: тоже Смирнов, тоже Степанович, примерно такого же возраста. Только имя другое. Живет — догадались где? — конечно, в Калуге. Купчая зарегистрирована по всем правилам за несколько дней до налета на его квартиру молодецкой троицы.
Дальше — больше. Федор отыскал бумагу о том, что право собственности “Смирнова”, оказывается, было установлено решением Пресненского суда. “Смирнов” просил включить квартиру в состав наследства, восстановить срок принятия наследства и признать за ним, наследником, права собственности. Номер дела такой-то, председательствующий — федеральный судья Игорь Тюленев…
В январе 2007 года в суде провели служебную проверку. Заглянули в свою алфавитную базу — нет “Смирнова”. Значит, с иском такой гражданин не обращался. Под указанным номером в архиве значилось иное гражданское дело, причем рассматривал его другой судья. Кроме того, судья Тюленев в Пресненском суде не работает с марта 2005 года (а решение вынесено 20 мая 2005 года)!
Невероятная бумага оказалась фальшивкой.
А репутация суда попала под сомнение.
* * *
Конечно, было бы идеально — для нее, репутации, — чтоб квартирные мошенники, не имея абсолютно никакого отношения к Пресненскому суду, самостоятельно изготовили фальшивку, а печать вырезали “из подметки”. Однако суд выяснить это пока не может.— Я подал иск к “Смирнову” и Курдачеву, чтоб их филькину грамоту признать недействительной, — объясняет Федор. — Судья запросила оригинал фальшивки в Главном управлении Федеральной регистрационной службы по Москве. Оттуда прислали светокопию. По ней подлинность печати не определишь.
— Однозначно: решение подложное, — считает судья, которому досталось это темное дело. — А уж в технических подробностях пускай прокуратура разбирается!
Решив, что имеются основания для проведения проверки в рамках уголовного производства, Пресненский суд обратился в прокуратуру.
До тех пор, пока она не разберется, кто состряпал для “калужских” подложное решение, честь суда остается под ударом. Увы, оперативно выяснить, много ли удалось “нарыть” прокурорским работникам, проводилась ли предварительная проверка, каковы ее результаты, возбуждено или нет уголовное дело, нам не удалось. Ответ был дипломатичен: “Шлите письменный запрос, ответим через месяц”.
* * *
Тогда к расследованию подключилась наша газета.Сначала о фальшивке. Мы ее внимательно изучили. Подделку явно изготовил человек, знакомый с тонкостями судебного производства, — формулировки грамотные, оттиски печатей красуются где следует; названа настоящая фамилия судьи. Но мало кому известно, что каждая судейская печать имеет собственный номер. Подделка заверена печатью №5. Судья Игорь Тюленев, работая в Пресненском суде, пользовался печатью с другим номером. А печать №5 в то время бездействовала. Она хранилась в сейфе у одного из сотрудников. Может, “утекло” из сейфа?
Теперь о жулье. Банда “калужских” известна тем, что специализируется на аферах с недвижимостью москвичей. Она активно использует жителей города Калуги и его окрестностей в качестве сотрудников и подставных лиц — всевозможных “прокладок” и “шестерок”. Вот “калужские” и придумали гениальный ход — “нарисовали” лженаследника, узнав о неприватизированной квартире, хозяин которой умер. Откуда узнали? Скажем, из базы данных ЕИРЦ, от сотрудников жилищных служб, милиции — да мало ли откуда еще. На самом деле “Смирнова” просто не существует в природе! Даже такого адреса, который указан в его паспорте, в Калуге нет. Так что паспорт — липовый.
Затем сфабриковали решение суда. После этого в игру вступил еще один калужанин — Владимир Полозов, 1976 г.р. (реальное лицо, мы проверяли). Некто с паспортом “Смирнова” посетил столичного нотариуса и выдал Полозову доверенность на оформление сделки купли-продажи в регистрационной службе. Вскоре к этому же нотариусу явился Курдачев. Такой селянин вправду живет в Калужской области, но вряд ли он нечто большее, чем подставная “прокладка”. Он выдал Полозову вторую доверенность — тоже на регистрацию сделки, но уже от лица покупателя.
Дальше — следите за руками! — Полозов шагает в отделение ГУ ФРС по г. Москве. К регистратору Скобелевой.
— Один человек замыкает все на себе? Такого не бывает, — усмехнулся наш эксперт-профессионал. — Обязаны прийти двое: продавец (или доверенное лицо продавца) и покупатель (или доверенное лицо покупателя) и поставить свои подписи.
Но Скобелева спокойно регистрирует сделку. И даже не в ускоренном режиме, за семь дней, а в сверхускоренном — за три.
* * *
Интересно, что об отделении, где работает регистратор, я уже наслышана. О нем еще год назад упоминали оперативники, рассказывая о деле видной чиновницы регистрационной службы, зам. начальника отделения ГУ ФРС Лебедевой, привлеченной к уголовной ответственности по обвинению в злоупотреблении должностными полномочиями и в служебном подлоге.— Купленный регистратор принимает договор не глядя, — объясняли тогда опера, — хотя правовая экспертиза, а попросту проверка документов, входит в его обязанности. Не требует, чтоб к нему являлись двое — хозяин и покупатель. Закрывает глаза на то, что вместо хозяина видит явную “прокладку”.
Но тогда получается, что в регистрационной палате могут принять любую фальшивую бумагу? Вот тебе и фильтр против подлогов! Ведь Закон о регистрации не предусматривает ответственности за недобросовестную или неполную проверку документов — регистратор отвечает лишь за своевременность и точность записей, за полноту и подлинность выдаваемой информации, за точность и своевременность представления данных, за искажение или утрату информации.
* * *
В сентябре 2006 года после визита качков-“покупателей” Федор подал заявление в ОБЭП УВД ЦАО. После проверки заявление направили в следственную часть СУ при УВД для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Вопрос оказался так непомерно сложен, что его не решили за полгода…В Пресненском районе Москвы “калужские” засветились давно. Есть данные, что они при активном участии чиновников специализируются на присвоении муниципальных квартир, чьи жильцы умерли. В редакции “МК” имеется добрый десяток адресов, которые нуждаются в милицейской проверке, — передавший их человек обращался с письмом в Генпрокуратуру РФ. История Федора Смирнова — из того же ряда.