Скучно жить, господа. Сережку, что ли, себе куда-нибудь вставить? Или татушку где-нибудь сделать?
Поздно. Татушку кто-то вроде бы уже “сделал”. И она чуть ли даже не вышла замуж. По крайней мере так говорят.
От сводок со столичного гламурного фронта дух спирает. Кто-то с кем-то. Кто-то от кого-то. Кто-то кого-то (да к тому же и не в то место). Начитаешься светских новостей — и заворотнюк кишок начинается от переживаний за облаченных в глянец людей.
Они живут, кажется, в другом мире. Мы — общаемся, они — тусуются. Мы — выпиваем, они — пудрят носы. Мы — женимся и разводимся, они — тоже, но по-своему, со скандалами перед камерами и поцелуйными фотосессиями, заранее запроданными журналам.
Да что там тусовки-свадьбы-разводы. Уж вроде бы смерть — штука такая, перед которой все-все равны. Но и тут у них все иначе, чем у неогламуренных, несветских людей.
В Москве произошло страшное ДТП. “Мерседес”, на большой скорости проехав на красный свет, врезался в другую машину. Из его пробитого бака вытек бензин, и элитная иномарка взорвалась. В ней сгорели пять человек. Девушка и четыре парня стали жертвами трагических обстоятельств. Короче, жуть.
Все бы так и подумали. И на этом бы все затихло, как затихало тысячи раз. Такой уж Москва “безбашенный” город в плане вождения. Но охочие до смерти желтые СМИ быстренько объяснили нам, что в “Мерседесе” ехала “золотая молодежь”, люди светско-музыкальной тусовки. И понеслась (прости, Господи) езда по кочкам...
(Оговорюсь сразу, чтоб без двусмысленностей. Я приношу искренние соболезнования родным погибших, которым сейчас тяжелее всех. Об умерших же у приличных людей принято: либо хорошо, либо ничего. Я этих людей не знал. Поэтому больше о них — ни слова. К тому, что началось после их смерти, они никакого отношения не имеют.)
Будто вынюхав тройную дозу нестирального порошка, встрепенулась гламурная тусовка. Попродирала “золотая молодежь” суженные от софитов глазки с расширенными зрачками. Не прошло и нескольких часов после опознания тел погибших, как один из друзей одного из них (певец-рэпер) побежал... куда бы вы думали? К мастеру-татуировщику. Ну, не сразу, конечно, побежал. Перед этим, наверное, умылся, покушал, сочинил вирши в память погибшего, кои и решил нанести на свое распиаренное “звездное” тело.
Это, видно, в их гламурной тусовке считается типа круто. Где ж еще эпитафии писать, кроме как на человеческой коже? И чего Лермонтов такой лох был — стих на смерть Пушкина себе во всю спину не нацарапал? И вот — нате-ка, получите. Во всю дурь разворота бульварной газетенки — интервью с фотографиями. На руке “героя” — те самые стишки, читать которые можно только по суровой обкурке. Не в размер, не в рифму — ну, понятно, спешил...
А вся Москва читает и плачет. Еще не успев высушить предыдущих слез — от репортажей с похорон. Которые, судя по желтой прессе, были очень гламурными. Или их так подали. Если обычные газеты у нас принято читать между строк, то бульварные нужно — исключительно между фоток. Сразу все становится ясно.
Вот на снимке — знавшая погибшего музыканта певичка. В том, что дни после его смерти для нее и вправду были тяжелыми, сомневаться вряд ли приходится. Минимум день занял, наверное, поход по бутикам в поисках подходящего черного пиджачка и траурненькой вуали. Браво, юная леди! Стильненько получилось.
А вот — тот самый наколовшийся в память о друге рэпер. Он несет гроб. На нем темные очки. На голове — что-то типа шерстяного носка. Из имиджа ему даже на кладбище выпадать нельзя. Но от самого его имиджа можно выпасть. В осадок.
Нет, они и вправду живут в каком-то еще не диагностированном психиатрами Зазеркалье. Простите, оговорился: зеркала в их мире, похоже, не предусмотрены. И они совсем не видят себя со стороны. А сказать этой “золотой молодежи”, что ТАК людей не хоронят, некому...
Если бы прущий нынче изо всех возможных щелей гламур вдруг материализовался и превратился, к примеру, в воду, то Москва вмиг бы стала второй Венецией. Даже не второй — первой. Потому что над водной гладью торчали бы разве что кремлевские звезды. Едва ли не единственные настоящие из имеющихся в Москве.
