Вчера в Москве заседал Совет законодателей России. Мероприятие почтил участием сам президент Путин. Как-никак главы региональных парламентов обсуждали вопрос одновременно больной и архиважный — кадровый. Если точнее: “О законодательном обеспечении порядка подготовки и переподготовки специалистов для народного хозяйства”. На момент подписания этого номера заседание только началось, но и, не зная его итогов, можно с уверенностью прогнозировать, что у депутатов будет завал работы на ближайшие несколько лет.
Ведь ситуация с подготовкой квалифицированных кадров, особенно по рабочим специальностям, достигла масштабов катастрофы. Практически из всех регионов страны поступают тревожные сигналы, что недокомплект рабочих на предприятиях достигает 50%, а средний возраст тех, кто еще “держит вахту”, зашкаливает за 55 лет.
При этом поколение next упорно игнорирует профессии токаря, фрезеровщика, слесаря и т.д. Многие ПТУ годами (!) не могут набрать желающих учиться на станочников. Все эти проблемы, к сожалению, не миновали и Московскую область.
За что боролись…
В настоящее время все, от статистиков до руководителей крупных предприятий, признают, что престиж рабочих специальностей упал ниже некуда. Хотя скорее это уже последствие болезни, которую надо было вовремя выявлять и лечить самыми радикальными методами. Но увы… Ситуация дошла до того, что работодателю выбирать стало не из чего. Вчерашнего выпускника ПТУ, которого специалистом в фрезерном или токарном деле язык назвать не поворачивается, практически на любом предприятии готовы оторвать с руками.
— Кадровая подготовка на производстве рушится на глазах, — поделился недавно мой знакомый, фрезеровщик с многолетним стажем и опытный наставник. — Если учителей в цехах еще можно найти, то учеников просто нет. Ждем год, два, три — не приходит молодежь на завод…
Мастера-наставники Красногорского оптико-механического завода еще прекрасно помнят, как каждый июнь с началом практики из местного ПТУ к ним проходили по 30—50 подростков, точно намеренных остаться в специальности. Сейчас хорошо, если приведут одного–двоих. И то на которых без слез не взглянешь.
Хронических двоечников, заброшенных родителями и учителями. С ними нужно вести долгую и кропотливую реабилитационную работу. Кто и за чей счет будет этим заниматься?
— Эту философию: “ни к чему не годен — значит, пойдешь на завод” — пора менять, — считает начальник учебного цеха Красногорского завода Валентина Куприкова. — Образно говоря, мы не такие богатые, чтобы покупать дешевые вещи. Чем высокотехнологичнее становится производство, тем нужнее ему молодежь, которая заинтересована в собственном росте и будет успешна в профессиях технического профиля. Жаль, что как раз инициативных ребят приходит очень мало. Если так и дальше пойдет, то готовить квалифицированных специалистов нам вообще станет не из кого.
Кто девушку ужинает…
По идее “заготовки” для квалифицированных специалистов на завод должна поставлять система профессионально-технического образования. Но у нее свои проблемы: низкая зарплата преподавателей, слабая материально-техническая база и т.д. Кроме того, до сих пор так и не решено, должны быть ПТУ областными или муниципальными образовательными учреждениями. На этот счет существуют разные точки зрения. Кто-то считает, что ПТУ должны готовить специалистов в основном для своего города и района: медсестер, автослесарей, сантехников. Кто-то — что кадровую сеть надо забрасывать гораздо дальше. Существует и третья точка зрения — ПТУ должны содержать и опекать предприятия, для которых эти кадры, собственно, готовятся.
— Кадровый вопрос касается прежде всего хозяев предприятий, — считает министр экономики Московской области Вячеслав Крымов. — Чтобы его решить, надо проделать очень много работы: оснастить училища новейшей техникой, привлечь опытный педагогический состав, кардинально пересмотреть программы обучения.
Самостоятельно ни один областной или муниципальный бюджет эту задачу не выполнит. Поэтому надо создавать комплексы “предприятие — училище”, в которые совместно вкладывать деньги.
Однако предприятиям сейчас проще пригласить с Украины или других бывших республик Союза уже готовых рабочих. Ни тебе трат на обучение, ни социальных гарантий. Да и платить гастарбайтерам, которые охотно будут вкалывать без выходных и проходных, можно на порядок меньше. На многих заводах ближнего Подмосковья, где основная часть населения ездит на работу в Москву, так и поступают. А потом мы удивляемся, почему безобидный на первый взгляд вопрос временной нехватки станочников превратился в продолжительный кризис. Да потому что нет продуманной государственной кадровой политики.
— Считаю, что полностью вешать проблему на плечи предпринимателей нельзя, — говорит депутат Мособлдумы Александр Мурашов. — У них должен быть выбор. Например, почти во всех европейских странах введен определенный налог на подготовку и переподготовку рабочих кадров для предприятий, которые не хотят тратиться на содержание собственных ПТУ. Он доходит до 2% отчисления от прибыли. Эти деньги целевым назначением идут на решение данных задач. Но в любом случае регулировать эти вопросы должно государство.
Я бы в повара пошел…
В принципе по предложенной министром экономики схеме раньше работало большинство профтехучилищ Подмосковья. Городские исправно поставляли на заводы станочников, а сельские в колхозы — трактористов и слесарей-ремонтников. Однако с развалом промышленности и сельского хозяйства звенья этой цепи разорвались. Колхозы и заводы бросили свои ПТУ на произвол судьбы. Тем ничего не оставалось, как начать готовить более востребованные кадры для рынка услуг: парикмахеров, автослесарей и поваров. Так случилось и с профтехучилищем №4 Красногорска. Сейчас оно называется государственным, а раньше было кузницей кадров для цехов Красногорского оптико-механического завода. Объявление о наборе на обучение по рабочим специальностям и сейчас каждый год появляется на стенде перед зданием ПТУ. Первым пунктом в списке всегда значится профессия станочника широкого профиля.
— К сожалению, уже который год у нас нет набора на эту специальность, — констатирует замдиректора училища Надежда Пономарева. — Мы стараемся набрать группу станочников, регулярно даем объявления. Но желающих нет.
В перечне профессий училища сейчас наибольшей популярностью пользуются повар и автомеханик. Меньше подростков изъявляют желание стать электромонтерами, социальными работниками и газоэлектросварщиками.
При выборе профессии они в первую очередь уделяют внимание оплате труда и уверенности в завтрашнем дне.
За эти показатели сейчас больше всего могут не беспокоиться выпускники училища, получившие профессию повара. Они распределяются со 100%-ной гарантией. Причем сразу идут на достаточно высокий уровень зарплаты. Заявки на “поварят” приходят еще до окончания учебного года. Причем зачастую начинающих кашеваров приглашают в очень престижные места: рестораны столицы и области. Если сразу не удалось очень удачно трудоустроиться, всегда примут с распростертыми объятиями в детских садах и школах.
— Вопреки расхожему мнению современные дети достаточно хорошо ориентируются в рынке труда, — продолжает замдиректора. — Они оценивают интенсивность труда и уровень его оплаты. Прекрасно знают, что такое соцпакет. Недавно двух наших выпускников-электромонтеров пригласили работать в Управление делами президента. Поначалу зарплата у них будет небольшая. Но соцпакет — очень хороший. Естественно, они пошли не задумываясь.
Кстати, именно соцгарантии раньше привлекали в училище выпускников школ со всей страны. Будущим работникам завода сразу давали общежитие, некоторых записывали в очередь на собственное жилье. Обеспечивали питанием, хорошей стипендией, льготным проездом и прочим.
Сейчас училище перестало быть структурным подразделением завода. Соответственно, мест в общежитии никому больше не дают. Максимум — практика в заводских цехах. Хотя все эксперты уверены, что если сейчас объявить набор с предоставлением “крыши над головой” — в Красногорск хлынут желающие со всей России.
Они готовы будут учиться на любую специальность, в том числе станочника широкого профиля, лишь бы закрепиться в Московской области. Пока же позволить себе учиться здесь могут только ребята из Красногорского, Истринского и других ближайших районов.
Соцпакет дороже денег
Допустим, при самом оптимистичном раскладе молодой человек все-таки получил профессию станочника, отслужил в армии, и дальше ему прямая дорога на предприятие. Но он все равно не спешит в цех. Возникает резонный вопрос: а куда они тогда идут, эти молодые кадры, которых так ждут на заводах? Да кто куда — сейчас выбор есть. В те же охранники, например. Для того чтобы исполнять роль пугала у входной двери, много ума и усилий не требуется. Работа не пыльная, а зарплата, почитай, такая же, как у молодого специалиста на заводе.
— Пока мы не сделаем зарплату на предприятиях на порядок выше, чем в ЧОПах, молодые люди так и будут протирать штаны в самом цвете лет, — считает Вячеслав Крымов. — А пока ситуация обратная. Причем достигается она не всегда “чистым” путем. Так, недавно мы проверили 18 ЧОПов, и везде обнаружилось, что выплачивается “серая” заработная плата. А реальная по документам составляет всего 5 тысяч рублей. Кто поверит, что за эти деньги у них будут работать?..
Кстати, вопрос недостаточной оплаты труда станочников достаточно спорный. Например, зарплата рядовых бюджетников не идет с ней ни в какое сравнение.
— Ни для кого не секрет, что сегодня заработная плата станочников уже превышает тысячу долларов, — говорит Мурашов. — И в то же время укомплектованность этими работниками на предприятиях Подмосковья продолжает составлять 70, а где и 50%.
Действительно, если брать ведущие федеральные предприятия, то 25 тысяч рублей на них для станочника-универсала — лишь начальная планка. 40 тысяч считается нормальной зарплатой, а мастера с большим стажем получают по 45, 50 и даже 60 тысяч. В то же время многие эксперты считают, что эта планка искусственно завышена в связи с острым дефицитом рабочих кадров.
— Вопрос нехватки кадров стоит настолько остро, что сегодня на стройках региона неаттестованному гастарбайтеру платится 40 тысяч рублей в месяц, — полагает депутат Мособлдумы Сергей Жигарев. — При этом своих молодых кадров нет и в помине, потому что систему профтехучилищ, достаточно сложную и складывавшуюся десятилетиями, развалили. Все это отражается на качестве строительства объектов.
Значит, проблема не только в оплате труда, хотя она и является ключевой составляющей. Нужны еще какие-то другие стимулы. Например, мотивация к физическому труду.
— У современной молодежи она пропала, — говорит Крымов. — Молодые сейчас ориентированы на “белые воротнички”, т.е. на совершенно иной вид труда, а не на металл, стружку, станки и т.д. Коме того, молодые люди сегодня хотят деньги не зарабатывать, а получать. Поэтому без идеологии и соответствующего воспитания нам все равно не обойтись. Если мы не начнем снова прославлять человека труда, ситуация не сдвинется с места.
Но и повышения престижа профессии молодежи, как говорил герой известного мультика, будет маловато. Жилье — вот безусловный козырь, с которым можно не беспокоиться за пополнение рабочих мест и рост отечественной промышленности. Даже какие-нибудь специальные, основательно смягченные условия ипотеки могли бы позитивно повлиять на выбор молодых. Кстати, это давно поняли банкиры, которые как никто другой умеют считать деньги. Они предлагают молодым специалистам беспроцентные ипотечные кредиты при условии работы в их банке. Претендентов на эти места даже уговаривать не надо.
К сожалению, в остальных профессиональных сферах молодежь только может мечтать о таких поблажках.
— Мы посчитали в министерстве, — констатирует Крымов, — молодому человеку, чтобы выкупить по ипотеке только однокомнатную квартиру, при уровне заработной платы в 1000 долларов надо расплачиваться 20 лет.
Мало того что сроки шокируют — такую зарплату молодежь в Московской области пока не получает.
Государственным мужам еще будет над чем подумать: то ли создавать комплексы “предприятие—училище”, то ли собирать с работодателей налог на подготовку кадров, то ли сажать станочников на контракт: “Мы тебе квартиру, а ты нам — пять лет ударной работы”. Пожалуй, каждая из этих мер достойна применения. Обидно одно: все это уже работало раньше, но мы, как обычно, старое разрушаем до основания, а затем спешно пытаемся строить новое.
