На протяжении многих столетий, едва окрепнув и расширившись, город на Москве-реке притягивает к себе многочисленных “визитеров” из дальних и ближних земель. Так было, так есть и так будет.
Первые упоминания об отдельных поселениях чужеземцев на территории Москвы относятся еще к XIV веку. В 1356 году в Златоглавой появилась колония итальянцев — художников и торговцев. (Существует мнение, что именно эти “мигранты” поспособствовали своим немалым влиянием устройству династического брака Великого князя Ивана III с византийской принцессой Софьей Палеолог.)
Позднее, во времена Ивана Грозного, в русскую столицу зачастили уроженцы Британских островов. Государь даже распорядился отдать для нужд английской общины вместительные каменные палаты неподалеку от Кремля — они на долгие годы сохранили свое название: Старый Английский двор. Но все-таки “визитеров” из дальнего зарубежья в Средние века было не так много. Виной тому — неустроенность тогдашней жизни московитов, суровые нравы и непредсказуемость местных властей. А еще… дороги. Такое мнение высказал в своих мемуарах капитан Палмквист, прибывший в Москву в составе шведского посольства в 1674 году. “Дороги в России портят нарочно, — писал он, — чтобы затруднить переезд иностранцев в глубь России”.
Кукуй государственной важности
В середине XVI века на территории города появился отдельный “микрорайон”, населенный иностранцами и даже имевший собственное название — Кукуй. Такое имя колония получила, поскольку находилась на берегу Яузы, недалеко от места впадения в нее ручейка Кукуй. Сперва “спецпоселение” предназначалось для пленных, захваченных во время Ливонской войны, но потом здесь стали устраиваться и “вольные” — выходцы из стран Западной Европы, приехавшие на Русь искать удачи. Тогдашние москвичи, впрочем, различий между представителями разных европейских национальностей не делали и всех называли одним общим словом — “немцы”. Потому и поселение впоследствии получило название Немецкой слободы.
Это был один из самых благоустроенных уголков города. Его жители занимались “высокотехнологичными” ремеслами, строили на Яузе водяные мельницы. В Смутное время Кукуй разгромили отряды Лжедмитрия II, но город уже не мог обойтись без образцово-показательного района, поэтому уже к середине XVII века Немецкая слобода возродилась. Здесь жили многие из иностранцев, ставших помощниками юного царя Петра в начале затеянного им переустройства России. Впоследствии название слободы с карты города исчезло, но в устной речи оно сохраняется до сих пор.
“Снабдевать особливыми привилегиями”
С XIV столетия в Москву стали все чаще приезжать армяне. Они издавна слыли храбрыми воинами, замечательными строителями, врачами, а еще — надежными посредниками в торговле между русским государством и странами Востока. Основная масса “денежных” армянских переселенцев селилась поначалу достаточно компактно — в районе Покровки, в Столповом переулке. Однако в XV—XVI столетиях миграция из Закавказья заметно возросла: армян вытесняли с их родины завоеватели — персы, турки… Начиная с этого времени армянские кварталы стали появляться в Китай-городе, на территориях в пределах Белого города (нынешнего Бульварного кольца).
Царь Алексей Михайлович к переселенцам из закавказского государства относился благосклонно. Государь пригласил на ПМЖ в Первопрестольную многих армянских умельцев — ювелиров, золотых и серебряных дел мастеров. А одного из талантливых художников — Богдана Салтаняна (Салтанова) позвали расписывать палаты и храмы в Московском Кремле. Отцовскую политику в отношении армян продолжил и Петр I. “Мы не только их купечество защищать повелели, но и еще для вящей прибыли и пользы некоторыми особливыми привелегиями снабдевать и всемилостивейше жаловать будем”, — говорилось в императорском указе, подписанном в 1723 году.
Когда армянское население в Москве значительно возросло, власти дали разрешение на постройку григорианской церкви. Первоначально она находилась в Китай-городе, позже была переведена на Пресню, где возник район компактного проживания выходцев из Армении.
Чудеса восточной стоматологии
В конце позапрошлого века среди состоятельных жителей обеих столиц началось “китайское поветрие”. В Москву потянулись с Дальнего Востока уроженцы Поднебесной. Женщины занимали вакансии горничных или нянь, а мужчины становились садовниками, работали в прачечной. Самые удачливые устраивались в первые рестораны восточной кухни. Находились и такие, которые затевали различные коммерческие проекты с восточным колоритом. В Москве появились — на полулегальных, впрочем, правах — массажные салоны, чайные гостиные (где гостям зачастую предлагалось побаловаться курением опиума), публичные дома с китайским персоналом.
Порой кипучая деятельность “раскосых детей Востока” оборачивалась скандалами. Одно время в Белокаменной пользовались популярностью знахари-китайцы, лечившие от зубной боли. Дело в том, что еще лет 150 назад многие не особо просвещенные обыватели продолжали верить, что виновниками зубной боли являются некие черви, которые поселяются во рту и выгрызают в зубе дупло. Упомянутые “врачеватели” как раз и прославились умением ловко выгонять своими инструментами червячков из больных зубов.
Позднее выяснилось, что москвичей нагло обманывали. Китайцы применяли для “лечения” специальные крючки, насаженные на деревянные ручки. А в ручках имелись потайные углубления, куда перед началом процедуры “стоматологи” клали капустных червяков. Поковыряв для видимости в больном зубе, знахарь незаметно вынимал этих тварей и показывал пациенту: вот, мол, источник ваших неприятностей. И ведь помогали некоторым подобные “психотерапевтические сеансы”! Но когда симуляция обнаружилась, обманщикам пришлось уехать из Москвы.
Запретная черта
Труднее всего было обосноваться в Златоглавой лицам еврейской национальности. Дело в том, что еще с 1791 года в России была узаконена так называемая черта оседлости. Она жестко ограничивала территории государства, где разрешалось постоянное проживание евреям. Но Москва в этот список не входила. Правда, впоследствии появились послабления, и получили право на свободу передвижения отдельные категории еврейского населения — купцы первой гильдии, врачи, ремесленники. Хотя пользоваться своими правами этим счастливчикам можно было лишь с большими оговорками. Например, полиция моментально выселяла жену даже легально проживающего здесь еврея, если ее муж хотя бы временно уезжал из города по делам!
“Черным днем” для еврейского населения Первопрестольной стало 29 марта 1891 года. В этот день император Александр III выслушал доклад своего министра внутренних дел, предлагавшего в массовом порядке освободить Москву от евреев. Государю такая идея показалась вполне целесообразной. В итоге появился циркуляр, лишающий права даже временного проживания в Первопрестольной лиц еврейской национальности.
Таковых на тот момент в городе насчитывалось более 50 тысяч. Всем им надлежало в кратчайший срок покинуть Москву и переселиться в губернии, входившие в черту оседлости.
Впрочем, спустя некоторое время эти суровые меры были отменены (власти вроде бы перестали замечать, что в городе вновь стали появляться врачи, юристы, ремесленники с характерными фамилиями и чертами лица). Но радоваться было рано. В конце XIX были введены дополнительные препоны. Так, было запрещено селиться в Москве евреям, изучающим фармацевтику, фельдшерское и повивальное искусство.
Официально черта оседлости была отменена в стране лишь при Временном правительстве — 20 марта 1917-го.
По результатам переписи населения 1901 года в Москве насчитывалось почти 1,2 миллиона жителей. Из них:
русских 1 121 120
немцев 18 190
поляков 11 046
татар, чувашей и башкир 5648
евреев 4879
французов 2805
армян 1705
грузин 223
А вот результаты переписи, проведенной в 1923 году. Согласно ей, в Московской губернии проживало:
русских 1 790 661
евреев 87 975
поляков 19 772
татар 15 675
эстонцев 15 557
латышей 10 264
финнов 10 077
немцев 8898
украинцев 6157
армян 4634
Любопытно сравнить их с последними по времени данными по некоторым из вышеперечисленных
национальностей — перепись 2002 года в Москве проживает:
русских 8 808 009
евреев 79 359
поляков 4456
татар 166 083
немцев 5271
французов 352
армян 124 425
грузин 54 387
