Скажешь: Семен Фарада — сразу смешно. И уже несмешно. Семь лет назад знаменитый артист, узнав, что умер его друг Григорий Горин, тяжело заболел. Очень тяжело: инсульт. Потом второй. Его, никакого, папарацци иногда снимали на камеру, затем давали это по телевизору. Потом общественность возмущалась: как можно такое показывать?! А он, Семен Львович Фарада, вопреки всем наветам боролся со смертью. И его семья боролась. Недавно партнер Фарады по “Формуле любви” Александр Абдулов, тяжело больной раком, сказал всем нам: “Я постараюсь”. Фарада уже постарался. Он сделал это. Он смог. Может, просто весело засмеялся в лицо своим недугам — и они отступили. Сегодня любимый артист дает первое интервью с начала своей болезни.
— Семен Львович, как вы себя сейчас чувствуете?
— Чувствую себя хорошо. Последний раз лежал в военном госпитале №6. Это хороший госпиталь, я уже там несколько раз был. У меня там своя палата.
— Именная?
— Да, именная.
— Вы там, в палате, один лежите?
— Один, но с сиделкой. Ее зовут Лена. Она с Украины приехала. В госпитале я лечился, меня возили на процедуры. Говорил с разными больными. Они меня узнавали, приносили цветы, конфеты. А я никому не отказывал — я конфеты люблю и цветы тоже.
— Для вас это морально очень важно?
— Очень приятно. Снова хочется работать для зрителей.
— Люди обычно познаются в тяжелой ситуации. Вы просто почувствовали, как вас любят.
— Да, это правильно, но я не хочу навязываться. Если меня спрашивают, я отвечаю, если нет — то молчу. Когда я в госпитале ехал по коридору на процедуры, люди выходили и — “Здрасьте, здрасьте, здрасьте!”. Все здоровались. Там лежали ребята: инвалиды чеченской войны — без рук, без ног, но, когда меня видели, кричали: “Але, привет! Здравствуйте!”. Было тяжело и трогательно, но меня это мобилизует.
— Наверное, когда вас везут по коридору, все стоят по стеночке и поют: “Уно, уно, уно, уно моменто”?
— Некоторые поют, но очень искажают текст. Спрашивают: “Это вы итальянскую песню поете?” Я говорю: “Да, спасибо, желаю вам быть здоровым, до свидания”.
— Порой, артисты, у которых все в порядке, говорят, что им досаждает их популярность, узнавание. Кокетничают, наверное. А вам сейчас это жизненно необходимо?
— Меня такая любовь людей обязывает вернуться в свой театр и кино.
— Вас навещают друзья-артисты?
— С самого начала их приходило очень много. Но я же болею уже очень долго, семь лет. А у моих коллег дела. Сейчас посещают мало. Вот приходили Марк Розовский, Виктор Славкин, Александр Карпов, Слава Суховерх, Андрей Пирлик. Ну и, конечно, близкие люди: жена, сын. Так что я не страдаю дефицитом общения. А государство дало мне новую кровать, телевизор “Шарп”, коляску.
— Что значит государство?
— Комитет по социальной помощи при Лужкове, за что ему большое спасибо. И всем спасибо.
— А Союз кинематографистов, Союз театральный деятелей?
— Каждый по разу перечислил материальную помощь, а больше ничего не было. Все равно меня содержат сын и жена. А я получаю пенсию, солидную пенсию — шесть тысяч рублей.
— Не шесть, а пять с чем-то, — вступает в разговор жена — актриса Марина Полицеймако.
— Нет, пусть думают, что у меня большая пенсия, аж шесть тысяч.
— Семен Львович, а Александр Абдулов к вам приходил, когда был здоров? Ведь по фильму “Формула любви” кажется, что вы с ним просто лучшие друзья.
— Очень тяжелый вопрос, тем более что Саша сейчас болен. Он один раз вместе с Марком Захаровым и другими артистами дал концерт, а деньги мне перечислил.
— А Юрий Петрович Любимов вас не забывает?
— Наш Театр на Таганке сыграл “Мастера...” и весь доход тоже перечислил мне. Вообще мы пользуемся взаимопониманием.
* * *
