На волне скандала с неверными экспертными заключениями различных музеев мы обратились к знаменитому эксперту Владимиру Петрову (некогда работавшему в Третьяковке) за разъяснениями самых острых моментов.
— Владимир Александрович, вы сами подтвердили довольно много подделок. Неужели за три этапа экспертизы, включая химический анализ, невозможно добиться правды?
— Да, технологическая экспертиза — это наука, но наука, увы, не до конца точная. Поэтому работы того же времени очень близкого художника (который учился по той же школе, пользовался теми же красками и проч.) распознать очень сложно. Главное здесь для нас — владеть параллельными материалами, знать не только русское, но и “похожее” западное искусство. А мы находились лишь в “русском поле”…
— Ну хорошо, сейчас все набросились на Третьяковскую галерею, а что, разве другие музеи экспертиз не проводили, не ошибались?
— За десять лет было допущено множество ошибок, и к этому причастны все организации! На Третьяковке внимание заострилось лишь потому, что там оказалось больше всего таких работ (перелицованных картин. — “МК”). Но, в принципе, я могу назвать людей, которые наподтверждали перелицовки и в Центре им. Грабаря, и в Русском музее… Здесь важно, чтоб сотрудники были готовы к обсуждению этой проблемы.
— Предусмотрено ли какое-то наказание для “провинившихся” экспертов, кроме имиджевых потерь?
— Нынешнее законодательство наказания не предусматривает. Ведь нужно выследить всю цепочку (буквально от заказчика до исполнителя) и доказать вину каждого. А доказать, что эксперт ошибался намеренно, почти невозможно. Даже когда была история с Куккуком, которого выдали за Шишкина (и картина так и ушла на Sotheby’s), у эксперта потом спросили: вы это подтверждали? Тот и отвечает: да, подтверждал такую, но именно эта — не она вовсе. Вот и концы в воду. То есть без закона об экспертизе, без системных проверок, без прозрачности всей документации вину не докажешь.
— Как же восстановить уважение к цеху экспертизы?
— Сейчас очень много народу замаралось. Когда-то все были чисты и невинны, а после 15 лет работы на рынке (наполненном перелицовками. — “МК”) это очень трудно. Важно, чтобы все были готовы к открытому обсуждению этой проблемы, чтобы никто ничего не утаивал.
