Чахмахчяна приговорили к 9 годам заключения, Оганесяна и Арушанова — к 8 и 7 соответственно.
Чахмахчян и другие подсудимые обвинялись в том, что предложили руководству авиакомпании “Трансаэро” за $1,5 млн. изъять из акта проверки Счетной палаты сведения о предъявленных ей претензиях. 2 июня 2006 года Чахмахчян и Арушанов в офисе компании заключили с ее замгендиректора Плешаковым фиктивные договоры на 32 млн. 320 тыс. рублей и получили наличными $300 тыс., после чего все трое были задержаны сотрудниками ФСБ.
Привлечь Чахмахчяна к уголовной ответственности оказалось непросто. Несмотря на то что сразу же после разразившегося скандала Калмыкия отозвала его полномочия, на момент совершения преступления он еще обладал сенаторским иммунитетом, и вопрос о возбуждении уголовного дела должен был решаться в Верховном суде. Но 12 раз заседание суда были вынуждены откладывать в связи с болезнью Чахмахчяна. В конце концов о том, что в его действиях суд усмотрел признаки преступления, ему было объявлено прямо в палате больницы, где он укрывался.
Но на этом скандалы не закончились — адвокат сенатора Борис Кузнецов заявил, что ФСБ, прослушивавшая разговоры сенатора, делала это незаконно, и разгласил секретные документы. Узнав о том, что его собираются привлечь за это к ответственности, Кузнецов уехал из страны, после чего ему было заочно предъявлено обвинение в разглашении гостайны.
Из-за наличия в деле этих секретных документов дело экс-сенатора слушалось в закрытом режиме в Лефортовском суде. Никто из подсудимых свою вину так и не признал. Сам же Чахмахчян перед оглашением приговора заявил СМИ: “Нас судили не как граждан Российской Федерации, а как последних террористов. Это судилище над лицами армянской национальности, в материалах дела все сфальсифицировано”.
