“Еще не мир, но уже не война” — так характеризуют обстановку в Грузии местные жители.
Главное место в новостях занимают визиты в страну госсекретаря США Кондолизы Райс и канцлера ФРГ Ангелы Меркель, которые “должны поднять свободный мир на защиту Грузии”. И ни слова о потерях и пленных.
“Наше правительство мечтает побыстрее забыть об этой войне”, — плачутся грузины, потерявшие своих близких.
Несмотря на заявление властей о скорой стабильности, жители городов и деревень закупают впрок соль, спички и свечи.
Из Душерского района пришла информация: российские солдаты роют окопы, наполняя мешки песком, строят укрепления.
Несмотря на то что к жителям военные относятся миролюбиво, многие из местных, опасаясь перестрелки, поспешили убраться подальше из села Удиси.
Пастух, живущий около Сачхерского леса, сообщает, что видел собственными глазами, как на грузинскую землю перебрасывают российский десант.
— Зачем ваши солдаты остаются на нашей земле? — тормошат меня грузинские знакомые.
Пытаюсь объяснить: “Российские войска — гарант стабильности: они охраняют армейские склады, обезвреживают неразорвавшиеся снаряды. Пытаются предотвратить грабежи и сдерживают от мести осетинских ополченцев”.
Грузинка Ирена и ее муж Топаз качают головами. Только что по каналам грузинского телевидения они видели кадры, снятые камерой видеонаблюдения, на которой люди в форме и с автоматами вламываются в отделение банка. Кто они, Ирена с Топазом не знают, но уверены: российские военные или покрываемые ими осетинские ополченцы.
Телевизионщики со ссылкой на представителей ООН сообщают: “В Гори украдены две машины с логотипом Объединенных Наций”. Стоит переключить канал, как на экране русские военные избивают турецких журналистов, отбирают у них оборудование и уничтожают отснятый материал. Следом идет сюжет: российские солдаты, сидя на бронетранспортерах, улыбаются и машут в приветствии журналистам. На вопрос иностранного корреспондента: “Куда вы направляетесь?” — один из военных кричит: “Повидаться с Саакашвили!”
Невооруженным глазом видно: информация преподносится однобоко и строго дозированно. Местные этого не замечают.
— Вашим военным есть что скрывать, — говорит мне продавщица хлебного магазина Лика и сует местные газеты.
Священник Микаэль рассказывает, что ему удалось вывезти на территорию Грузии только 30 трупов солдат и офицеров. А потом пришла российская санитарная рота, облила все останки бензином и подожгла. Идентифицировать тела теперь не представляется возможным.
— У матерей погибших сыновей не останется даже могилы, куда они смогут приходить оплакивать близких, — говорит Лика. — Разве это по-человечески?!
Жительница Тбилиси Инга Гелашвили рассказывает, что ее сын Давид Джармилашвили отправился в Южную Осетию искать пропавшего без вести отца Теймераза. А теперь она получила сообщение от осетинских ополченцев: “Отдадим ваших близких в обмен на пленных осетин”.
— Я обратилась с просьбой к властям Грузии, мне ответили: “Кроме двух русских пилотов, других пленных у нас нет”, — не перестает плакать Инга. — Осетины — настоящие головорезы, они им без промедления перережут горло!
Бывший полковник гагрского батальона, ныне общественный деятель Мераб Лордкипаридзе рассказывает, что за каждого из ста похищенных жителей городка Карели, среди которых — подростки, женщины и старики, осетинские сепаратисты требуют по 10 тысяч долларов.
— Варвары! — восклицает Лика. — А ваши солдаты их покрывают!
Напрасно я говорю, что информацию еще нужно проверить. Грузины верят всему, что показывает их телевидение.
Визит Католикоса — Патриарха всея Грузии Илии II в Цхинвал газеты преподносят как геройство.
— Ведь неизвестно, что взбредет в голову пьяному русскому прапорщику или спятившему ополченцу! — рассуждает Топаз.
Когда с экранов диктор тараторит: “Бомбардировка русскими военными мирных жителей грузинских населенных пунктов грубо противоречит международному праву”, — я выключаю “ящик”. Перед глазами плывет разрушенный до фундаментов домов Цхинвал. Я спускаюсь во двор.
Старые дома в Тбилиси, а таких большинство, были построены так, что все двери выходили во внутренний дворик, который получил название “итальянский”.
Интернациональным составом мы садимся на террасе, заплетенной виноградом. По моей просьбе соседи устроили своеобразный “круглый стол”. Вопросов у меня несколько: оценка произошедшего в Грузии и что ждет страну дальше?
Начинает Давид. Ему 40 лет, он служил в Советской Армии, закончил в Тбилиси Художественную академию, три года работал дизайнером в Америке. Ностальгируя по родине, вернулся в Тбилиси. Теперь он владелец небольшой частной гостиницы.
— Мы жертвы большой политики. И беда Грузии в том, что она располагается на важной в стратегическом плане территории. Вы же понимаете, что ключи от Абхазии и Осетии лежат в Кремле.
Давид хочет, чтобы в стране правил не проамериканский президент и не прорусский, а прогрузинский.
— Наш правитель должен объявить Грузию нейтральной страной. Пообещать, что на нашей территории не будет ни одного американского солдата. В ответ Россия должна уйти из Осетии и Абхазии. А с их народами мы договоримся.
Давида перебивает его русский сосед Василий. Он в прошлом кадровый военный, женат на осетинке. После того как ушел в отставку, поселился в Тбилиси. Город он теперь считает своей второй родиной.
— Войны будут всегда. Они выгодны правящей верхушке, силовикам и коммерсантам — деньги же надо каким-то образом списывать.
Задаю вопрос: “Не изменилось ли в связи с войной отношение к русским в Тбилиси?” — и едва не затыкаю от крика уши.
— Покажи мне того, кто тебя здесь обидел?! — кричит драматург Сосо.
В разговорах, вспоминая военные действия, мне часто говорили: русские — оккупанты, агрессоры и даже фашисты. Но стоило мне на улице, в метро, в магазине обратиться к прохожим с просьбой, как мне все очень подробно на русском языке объясняли. Было дело, брали за руку и отводили в нужное место. И даже прямо с улицы тащили за стол.
— Правильно, во многих грузинах течет русская кровь, — продолжает Сосо. — У кого дедушка был казак, у кого — дядя…
Когда я спрашиваю, пошли бы они воевать в Осетию, все говорят: “Да, мы обязаны защищать свою землю”.
Выясняю, что в резервисты брали в основном молодых ребят, которые прошли 18-дневные сборы.
— Многомиллионные затраты на их подготовку пошли прахом, — говорит 42-летний Ираклий, держащий на проспекте Руставели аптеку. — Мой двоюродный племянник, студент пятого курса, пошел воевать. Три их автобуса на подступах к Цхинвалу накрыло снарядами. Ребята, как куры, попрятались в кусты. Их собрали, кто уцелел, и отправили автобусами назад в Тбилиси. Какие из них воины?..
— Наши мальчики видели войну лишь в кинофильмах и думали, что война — это игра. Но войны с помощью рогаток выигрывают только в детстве! — восклицает Сосо.
— Почему, говоря мельком о потерях, ни один из каналов грузинского телевидения не называет имена сложивших голову воинов, не показывает похороны?
— Потому что Саакашвили хочет быстрее забыть об этой войне! — горячится Давид. — Ему нужно дальше пиарить себя перед Западом, а развязанная им бойня — это его позор.
— Мишико после случившегося должен уйти в отставку, — говорит Ираклий. — Но это должно произойти не под давлением России. Сам грузинский народ должен принять это решение.
Больше всего местные жители боятся, что окажутся опять без света и газа.
— Я не понимаю политику нашего президента, — продолжает Ираклий. — Как он, зная, что зависит от российских энергоресурсов, пошел воевать против этой страны? У нас ведь даже водоочисткой занимаются российские компании…
— Будем развивать связи с Турцией, Азербайджаном, Арменией. У них есть атомная электростанция, — успокаивает всех Сосо. — Властители приходят и уходят, а грузинский народ остается.
Итог подвели сообща: “Мы в руках России”.
У Дома правительства слышны голоса митингующих: “Да здравствует единство! Да здравствует свободная Грузия!”.
