В театре им. Пушкина открыли шикарный ресторан, где подают экзотическое блюдо — саранчу под острым соусом. “Саранча” — так называется пьеса Биляны Срблянович, известной своими жесткими опусами о современной жизни, в постановке главрежа Пушкинского Романа Козака.
Неформальный подход даже в мелочах: вместо приятного мужского голоса “за кадром”, что вежливо просит отключить мобильные телефоны, на сцене появляется Николай Фоменко. Он небрежно бросает залу шар: мол, знаю, вы все равно не отключили свои мобильники. Зал наивно подает голос: “Отключили, отключили”. Но живое явление Фоменко имеет свое действие: руки залезают в карманы брюк, пиджаков и дамских сумочек — за телефонами. И сразу начинается действие для десяти болтливых и одного безмолвного персонажа.
Внушительного вида декорация изображает реальный ресторан: столики с красными скамейками наподобие вагонных по кругу, в центре — чудо дизайна — световая колонна в виде цветка. Это популярный ресторан, и “его невероятной популярности в особенности способствует тот факт, что каким бы негодяем вы ни были, за соседними столиками обязательно найдется кто-нибудь, кто еще хуже”. Первым из худших является Николай Фоменко, он же мужчина с тщательно уложенными волосами. Фоменко играет популярного телеведущего, икону эфира. С ним девушка, и с ходу — интрига: гримерша с телевидения по имени Надежда умеет читать по губам.
— Мне совершенно ясно, что для некоторых мужчин я могу быть невероятно привлекательной. Для таких, которые любят спать с женщинами, с которыми предпочитают не показываться на людях.
На авансцене — джазовое трио: клавиши контрабаса и ударные. Что-то ненавязчиво-музыкальное, но по ходу дела понимаешь, что эта музычка — отдельный персонаж. И, может быть, самый чистый и нормальный в этой ненормальной компании.
Ни плохих, ни хороших — люди как люди. Беременная телеведущая прогноза погоды, ее совсем простоватый муж, не соответствующий телестатусу супруги, и его папа с коммунистическим прошлым. Их дочка-внучка — агрессивное существо с комплексами пубертатного периода. Они, как им кажется, живут хорошо. К этой компании примыкает другая — брат телеведущей, экстравагантный гомосексуалист и их папа, который на выходные сбегает из дома престарелых, молчит и ходит под себя. До кучи — первая жена иконы телеэфира, той, что с гримершей. А у жены — старушка мать, сломавшая шейку бедра.
Режиссер Роман Козак выстроил жизнь в ресторане, как в поезде: забавные сцены быстро и энергично сменяют друг друга, одна набегает на другую, как фонари на окна летящего поезда. Но герои не обременены пространными монологами. Быстрые диалоги — как перепалка, как пейнтбол. А все так похоже на жизнь, за простотой и привычностью которой — бытовой ужас. Жена потрошит мужа насчет денег, тот — отца по этому же поводу, дочка-внучка всех посылает (матом при этом никто не ругается). Даже целуются, как цивилизованные люди… Отцы и дети, но не Тургенева, а Срблянович, которая вечную проблему опустила до уровня насекомых. Насекомые едят, шутят, танцуют, кокетничают, убивают друг друга. Не страшно, не больно…
Никакого пафоса — ни авторского, ни режиссерского. Просто жизнь, смешная и глупая. Здесь ни больших ролей, ни маленьких — все главные, даже старушка-мать, блестяще сыгранная Ниной Марушиной, или Александр Пороховщиков, который молчит весь спектакль. Виктор Вержбицкий ювелирно уходит из эксцентрики в психологический театр, пара Андрей Заводюк и Вера Воронкова существуют на нерве, как клоунская пара. Виктория Исакова, Анастасия Лебедева, Ирина Пулина — да все хороши. Как чувствует себя в драматическом ансамбле Николай Фоменко? Привыкший быть первой скрипкой в телевизионном оркестре, он работает с партнерами тонко и скромно, но голос его отлично слышен.
