Критические дни №68

Путешествие из Москвы в Тбилиси, минуя Санкт-Петербург

Друг-грузин

Мой друг Резо решил навестить свою многострадальную родину и предложил мне сопровождать его в поездке. Я не стал задавать лишних вопросов. Почему, зачем? Дружба на то и дружба, чтобы следовать по первому зову товарища хоть на край света. Думаю, что для моральной поддержки. Возможно, Резо опасался, что родина после пережитых ею испытаний изменилась не в лучшую сторону и он может не узнать ее. Или, что еще хуже, она не узнает его. И то и другое одинаково неприятно и чревато стрессами. Наши отношения с Резо завязались в те далекие уже времена, которые, как сейчас понятно, с некоторой исторической торопливостью были названы “глубоким застоем”. Спасибо СМИ, они нам постепенно объясняют, что на самом деле это было бурным подъемом. Как правильно сказал какой-то английский умник, “никто не знает, что еще нового случится у этих русских в прошлом”. В эпоху тотального дефицита дружба с грузином обозначала особый статус советского человека, как бы выделявший его из обычного ряда. Каждый, может быть, хотел бы подружиться с грузином, но на всех их не хватало, так же, как и всего остального: красивых женщин, автомобилей, телевизоров, лампочек и т.д.

 Как бы там ни было, она, эта дружба, пережила четырех генеральных секретарей КПСС, крушение целой политической системы, двух президентов, один дефолт и добралась до нынешнего глобального кризиса. Чем не пуд соли? Надеюсь, переживет она и грузино-осетинский конфликт с грузино-абхазским в придачу. Честно говоря, мне совсем не хочется ставить нашу душевную близость в зависимость от того, кто первый начал заваруху в Цхинвале.

Киевский вокзал

Давненько я не путешествовал на поездах. Выбор транспорта был продиктован экономическими соображениями: сколько ни топает ногами на топливных монополистов премьер-министр, цены на авиационные билеты продолжают больно кусаться. Кроме того, хотелось оживить милые железнодорожные воспоминания: посидеть в вагоне-ресторане, поглазеть в окошко на пробегающие мимо огоньки, коротая ночь до Киева, — как известно, прямое сообщение с Грузией Россия прервала. Чтобы получить удовольствие в полном объеме, я специально не поужинал, решив нагулять аппетит.

Посетил книжную лавочку. Все те же Устинова, Маринина, Дашкова, Акунин. Купил Виктора Суворова (он же — Резун), приговоренного в СССР к высшей мере. Ничто так не повышает рейтинг писателя, как смертный приговор.

Возьмите себе на заметку, что посещение туалета на Киевском вокзале обойдется вам в 15 рэ. Независимо от того, идете ли вы по малой или большой нужде. Беспокойное воображение заставило меня подсчитать, сколько бы денег ушло у меня на удовлетворение естественных надобностей за целую жизнь в обычных условиях. Получалось, что я прос…л целое состояние. Теперь, каждый раз идя в туалет, я мысленно перекладываю 15 рэ из одного кармана в другой. Очень помогает переживать глобальный финансовый кризис. “Кризис-шмизис”, как сказал бы Резо.   

 Поезд “Украина”

Приближаясь к поезду в легком дорожном возбуждении, в предвкушении близкого ужина, мы не подозревали, какой силы удар готовит нам злодейка-судьба. Оказалось, что вагон-ресторан в фирменном поезде “Украина” напрочь отсутствует. “Нерентабельно, — объясняет проводница, — уже два года как упразднили”. Интересно, что буквально в нескольких шагах, на соседней платформе, маячит счастье — фирменный поезд “Одесса”, на одном из вагонов которого вызывающе красуется надпись “Вагон-ресторан”. Проводник в нарядной форме, томившийся в ожидании отправления возле его дверей, после вопроса насчет обмена билетов оказывается не проводником, а прапорщиком армии сопредельного государства. Возвращается из отпуска. Бежать на вокзал в кассу менять билеты уже поздно. Следует смириться с печальной участью.

Голову туманит классический образ вареной курицы и крутых яиц. До станции Сухиничи приходится хрустеть вафлями из закромов проводницы, погружаясь в Суворова и утешаясь преимуществами советских средних танков над легкими танками фашистского вермахта.

 Сухиничи

 Поезд на станции Сухиничи приходит возле часа ночи и стоит тридцать минут. Можно выйти и прогуляться. Плохо освещенная платформа являет собой сюрреалистическую картину: несколько женщин продают игрушки местного производства, окрашенные в кислотные цвета. Нас, словно в ночном кошмаре, окружают медведи, жирафы, драконы, тигры и обезьяны, чуть ли не в натуральную величину. Кому нужны драконы в час ночи на станции Сухиничи?

Из беглого разговора выясняется, что продажа игрушек является основным промыслом обывателей города Сухиничи.

Здесь на платформе можно купить водку и пиво из-под полы, чем я не преминул воспользоваться. Продаются также пирожки с капустой и картофелем величиной с дворницкие рукавицы, вобла. Проза Суворова в сопровождении водки и пирожков становится значительно интереснее. Чистя воблу для себя и Резо, занозил себе палец. Чего только не сделаешь во имя дружбы. Клонит ко сну. Из дремы вырывает таможенный и пограничный контроль. Сначала российский, через час — украинский. Нет, никогда мы больше не будем путешествовать на поездах, провалиться нам на этом самом месте.

Мать городов русских

Смотрю на Киев из окна такси, другой возможности на этот раз не представится. Следуем с вокзала прямо в аэропорт Борисполь. Киев по-прежнему прекрасен. Таксист оказывается доморощенным политологом, очень тонко разбирающимся в хитросплетениях властных интриг. Наверное, насмотрелся передач Савика Шустера. Говорит без умолку. На словах “Россия совсем оборзела” засыпаю.

Тбилиси

От Киева до Тбилиси летим с комфортом. Кормят. Наливают. Въездная виза в Грузию оформляется прямо на месте прибытия и стоит около 60 долларов. Курс лари к доллару 1,4. Аэропорт в Тбилиси довольно пустынен по сравнению с Борисполем. Тот — настоящее вавилонское столпотворение. Пустынен-то он пустынен, но, что называется, на уровне мировых стандартов. Сразу же приходит мысль, что без американцев тут дело не обошлось. Отличная дорога, которой могло бы позавидовать наше Ленинградское шоссе. Бросаем вещи в маленькой, очень уютной приватной гостинице, на тихой улочке, в стороне от оживленного центра города. Приятно узнать, что на той же улочке находится театр Верико Анджапаридзе. В театр идти уже поздно, а в ресторан — в самый раз. Тбилиси — тоже своего рода театр, и вечер освещен совсем по-театральному. Сколько же родственников у моего друга Резо? Глупый вопрос. Конечно же, вся Грузия. Человек десять из них — за столом. Разговоры о недавних военных событиях. Ни капли враждебности по отношению к России. Чувство недоумения по поводу разрыва дипломатических отношений — это есть. И еще одна тема — неподкупность грузинских полицейских. “Они совсем не берут взяток”. — “Совсем-совсем?” — “Представляешь, совсем”. Говорят и как будто сами не верят.

Да, чуть не забыл. Отличное вино, сам главный санитарный врач Онищенко не смог бы придраться.

Поти

Утром ни свет ни заря мчимся в Поти на машине племянника Резо Гурама. Нужно навестить тамошнюю родню. Опять хорошая дорога. “Наверняка американцы”, — думаю я. До Поти — 340 км. Рассчитываем добраться к обеду. Не тут-то было. Не успели преодолеть и полпути, как, не доезжая до Боржоми, в Синаки, нас прижимает к обочине патрульный автомобиль. Из него вылезают двое полицейских. Те самые, неподкупные. Видно, что изо всех сил пытаются походить на своих заокеанских коллег. Велено оставаться на местах. Подозрительно окинув нас взглядом, спрашивают, нет ли в багажнике телекамеры? И в конце концов увозят Гурама в неизвестном направлении. Час его нет, другой, третий.

Строим различные предположения. Основная версия — приняли за русских шпионов. Но тогда почему забрали одного Гурама, а нас оставили? Отправляемся на поиски. После посещения двух полицейских участков выясняем, что Гурам находится в местном суде. Вменяется ему в вину, что передвигается он по стране с просроченным грузинским паспортом, обладая при этом российским гражданством. Какое-никакое, а нарушение. Вырвавшись из рук Фемиды, Гурам садится за руль своей “Тойоты”, и мы двигаемся дальше. “А денег дать не пробовал?” — спрашивает племянника Резо. “Намекал. Не берут. Ни в какую”.

Затемно приезжаем в Поти. Опять пиршественный стол. Тосты за Россию, Грузию, за мир на земле. Прибывают новые люди. Ничто так не способствует дружбе между народами, как 60-градусная чача.

Горы

Некоторое количество родственников Резо живет в горах, и мы нанесем им страшную обиду, если не навестим.

Стол накрывают во дворе. Мы смотрим на горы, а горы смотрят на нас. На деревянной плахе в глубине двора грустно маячит голова козленка, забитого в честь дорогих гостей. С каждым глотком горячительного чувствую, как крепнет дружба между нашими великими народами. Хозяин дома говорит, что будет страшно обижен, если мы не останемся ночевать. Приходится пойти на этот конфликт между гостеприимством принимающей стороны и нашей острой необходимостью вернуться в Тбилиси — родственный долг роздан еще далеко не всем.

Заключение

Вспоминая порой, в каких точках мира приходилось бывать, прихожу к выводу, что мой земной путь пролегал в основном вдоль разнообразных пиршественных столов, порой весьма пышных, которые, как говорится, ломились от яств, а порой до аскетизма скромных, где скатертью служила газета, а меню сводилось к плавленому сырку, луковице и бутылке-другой известного отечественного напитка. Не навязывая никому своего личного опыта, хочу сказать, что не вижу иного выхода из того геополитического тупика, в котором, похоже, мы все оказались, кроме как накрыть большой-пребольшой стол, посадить за него всех русских, украинцев, грузин, абхазов, осетин, американцев, прибалтов, и вообще всех, кто пожелает, выпить мировую и забыть все наши прошлые и нынешние обиды как дурной сон.

Лев НОВОЖЕНОВ

 
И прочие твари

Посмотрев на меня в профиль,
Ты увидишь, что я — профи.
Посмотрев на меня в фас,
Ты увидишь, что я — ас.
Если же посмотришь сверху,
То увидишь только перхоть.
Так что нечего таращиться,
Как на таракана ящерица.
Лучше загляни в нутро
Там внутри нутра метро,
Где несутся, как составы,
Меж протезов и суставов,
Между разных полушарий,
Антител и прочих тварей
Мои мысли-скакуны
И другие какуны…

Михаил КОЧЕТКОВ

 
осенило

Ножки — визитная карточка женского лица, кредитная карточка — мужского.

Опытная женщина способна угадать не только желания мужчины, но его возможности.

Записка дочери родителям: “Вышла замуж. Скоро вернусь”.

Можно ли считать секс по телефону безопасным, если телефон прослушивается?

Борис КРУТИЕР

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру