Сейчас, по словам проректора по хозработе Сергея Розанова, завершаются проектные работы, а план реставрации БЗК ждет замечаний в Москомнаследии. Главное во всей этой эпопее — сохранить уникальную акустику зала, и руководство вуза идет на беспрецедентный шаг: ставит нематериальную ценность (то есть акустику) на “предмет охраны” (хотя само здание уже давно в таком статусе).
— Мало того, — хвалится г-н Розанов, — мы совместно с профильным институтом выполнили физическую модель БЗК масштабом 1:20, и в макете воспроизведены все параметры — это как бы слепок акустических характеристик. Для чего? Когда мы начнем реставрировать — менять ковровое покрытие, кресла, — постоянно будем на этой модели опробовать изменения по звуку.
— Знаете, как после реконструкции в Ла Скала, — добавляет ректор Александр Соколов, — главный дирижер зашел в зал, звонко хлопнул в ладоши, задумался и сказал: “Да, удалось сохранить”.
Но в России такого заключения явно хватать не будет — всегда найдутся люди, которые будут “скорбеть по утраченному”. Потому-то конса и “страхуется”, прибегая к модели, чтоб в случае чего… нет, не спихнуть все провалы на институт, а — словами Соколова — “доказательно представить результаты работы”.
Господа обещают даже улучшить акустику, оптимистично веря, что, несмотря на кризис, финансирование работ по БЗК Минкульт проведет в полном объеме. Сложности-то очевидные: скажем, те же балконы, ставшие “аварийной зоной”, — в них будут заменены “прежние конструктивные решения, в частности металл, который ухудшил акустические данные”.
Большим театром (читай: бездонным — в плане уханья деньжищ — долгостроем) вследствие сжатых сроков БЗК не станет, тем более что, во-первых, все работы пойдут в круглосуточном режиме, во-вторых, самое утопично-деньгоемкое — укрепление фундаментов — уже проведено.
Что с уникальным органом “Кавайе-Колль”, еще одним самостоятельным произведением искусства?
“Сейчас позади очень важная экспертная часть работы, — отвечает на вопрос “МК” г-н Соколов, — к нам приезжали специалисты из Швейцарии и Франции. Теперь четко знаем, что необходимо для того, чтобы это чудо сохранить. Вывозить орган за рубеж не будем, это рискованно, реставрировать будем здесь, но силами зарубежных мастеров, своих таких у нас нет”. На момент ремонта БЗК его демонтируют, “не может же он стоять и пылиться”. А дальше… “На орган финансирование бюджетное НЕ предусмотрено, — заключает Александр Сергеевич, — но мы создаем Фонд БЗК, куда собираем средства от выпускников Московской консерватории, рассеянных по всему миру, идет с ними активная переписка”. Нужна большая сумма: только по первым прикидкам это $2 млн., на самом деле раза в полтора больше…
Важно: куда “переедет” концертная деятельность БЗК, пока там будут стучать молотки? Александр Соколов:
— По Москве есть договоренность с залом Чайковского, с Дворцом культуры ЗИЛ, с крупнейшими университетами, а также с залом Barviha Luxory Village, где мы уже начали выступления.
И последнее из приятного: рано или поздно под консерваторией (близ Рахманиновского зала) появится парковка предварительно на 186 мест, впрочем, хватить ее может лишь на преподавательский состав и студентов…
