Не успели с прошлого года улечься страсти вокруг небезупречного решения о лауреатстве автора “косовского урегулирования” Ахтисаари, как на этот раз Нобелевский комитет выкинул фортель похлеще. Он счел необходимым отметить заслуги Барака Хусейна Обамы “за его чрезвычайные старания по усилению международной дипломатии и сотрудничества между народами”. Но стараться — не значит достичь. Года еще не прошло не то что с момента его переезда в Белый дом, а со времени президентских выборов. Только-только человек огляделся, можно сказать, пребывает в сомнениях и поисках. А его уже тащат на пьедестал почета, обвешивая лавровыми венками.
Особых-то претензий к 44-му президенту Соединенных Штатов пока нет. Потому что еще ничего не успел толком сделать. Ни плохого, ни хорошего.
У американцев несколько президентов были награждены Нобелевской премией мира. И было за что. Теодор Рузвельт — в 1906 году, за посредничество в прекращении Русско-японской войны. Создатель Лиги Наций Вудро Вильсон в 1919 году — после Первой мировой. Джимми Картер (уже будучи экс-президентом) — в 2002 году, за десятилетия миротворческой деятельности.
Спору нет, на фоне своего ковбойствующего предшественника Обама смотрится более чем прилично. И старается промахи Буша исправлять. Обещал прикрыть тюрьму на Гуантанамо? Обещал, но вряд ли ее успеют закрыть в срок. Объявил “перезагрузку”, свернул планы по размещению ПРО в Восточной Европе? Молодец! Но до конкретных результатов еще работать и работать. В Ираке хочет войну закончить? Войска-то он, положим, выведет, а мира у иракцев еще долго не будет. Порядок и спокойствие в Афганистане мечтает установить? Ну да, за счет отправки дополнительных воинских контингентов. Грезит о том, чтобы ликвидировать все ядерное оружие? Наши аплодисменты, но с тем же успехом можно желать, чтобы все жили до 150 лет, по возможности безбедно.
В этой истории с награждением главный вопрос — к господам из норвежского Нобелевского комитета: “Зачем?” Благие намерения — не повод для того, чтобы одарить президента-обаяшку. Это как если бы Нобелевскую премию в области литературы выдали бы начинающему, но зато многообещающему писателю, который поделился бы планами в ближайшие годы написать мощную вещь, покруче “Войны и мира”.
Не иначе люди, принимавшие решение, как попали прошлой осенью под каток обамомании, так из-под него и не выбрались. Легко понять, когда народные массы в Черной Африке ликовали, что темнокожий сын кенийца стал президентом самой мощной сверхдержавы. Понятно, что многие вздохнули с облегчением, когда на смену осточертевшему всем Бушу пришел нормальный молодой лидер. Даже понятно, когда где-то на Карибах переименовали какую-то горную вершину в честь Обамы.
Но здесь-то люди серьезные. И среди 205 кандидатур, которые они рассматривали, были люди не менее (если не более) достойные Нобелевской премии мира, чем прекраснодушный Обама. Кто-то из тех, кто остался за бортом, сидит в тюрьме (как китаец Ху Цзя), кто-то провел годы в плену у партизан (как Ингрид Бетанкур), кто-то бросил вызов зимбабвийскому диктатору (как Морган Тсвингирай), а кто-то помогает жертвам военных изнасилований в Конго (как врач Дени Муквеге). В прогнозах экспертов имя Обамы даже не звучало при перечислении наиболее вероятных соискателей. Конечно, большинство номинантов не располагают такими ресурсами и возможностями, как президент супердержавы, но на своем уровне они делают, может быть, более важное дело.
Так что это? Аванс — дабы поощрить подающего надежды президента Америки? Необоримая сила обаяния Обамы, перед которой не устоять даже членам Нобелевского комитета? А может, просто — утешительный приз? Копенгагенская попытка главы Белого дома пролоббировать кандидатуру Чикаго в качестве олимпийской столицы провалилась — так получай, Барак, “Нобеля”. И не говори, что не заслужил. Потом отработаешь.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ
Александр РАР, немецкий политолог, директор программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике:
— При всей симпатии к Обаме скажу, что такую награду получают в конце карьеры, а не в ее начале. Это только аванс. Ничего конкретного Обама еще не сделал. Это награждение показывает, что Нобелевский комитет лишен всякой фантазии, это отчетливо чувствуется в последние годы. Они пытаются пользоваться искусственными стандартами. Это очень политическое решение. В международной политике новый президент США еще ничего не достиг: израильско-палестинский конфликт, в котором он пытается выступить посредником, не решен; афганская война продолжается — причем еще более интенсивно; об Ираке пресса молчит, но война там ни в коем случае не кончена. Это решение девальвирует саму идею Нобелевской премии.
Виктор КРЕМЕНЮК, зам. директора Института США и Канады РАН:
— А почему бы нет? Наверное, Нобелевскому комитету виднее, кому присуждать премию. Человек поставил благие задачи. Он хочет закончить войну в Ираке. Мечтает в будущем ликвидировать все ядерное оружие. Хочет установить мир в Афганистане. Так почему бы и не поощрить эти устремления? Учитывая, что на премию было более двухсот претендентов, речь все-таки идет о человеке, от которого очень многое зависит в деле создания более безопасного климата в ряде проблемных регионов планеты. Иногда такие авансы раздаются и другим политическим деятелям.
Федор ЛУКЬЯНОВ, главный редактор журнала “Россия в глобальной политике”:
— Совершенно потрясен сообщением о решении Нобелевского комитета. Не помню других случаев, чтобы Нобелевскую премию выдавали исключительно за разговоры, а не за действия. Видимо, Нобелевский комитет пытается воздействовать таким образом, чтобы высказанные Обамой идеи воплотились в жизнь. Но сейчас давать ему премию реально не за что.
КОГО НАЗЫВАЛИ ФАВОРИТАМИ В ЭТОМ ГОДУ?
Морган Тсвингирай, премьер-министр Зимбабве, лидер оппозиции диктатору Роберту Мугабе.
Пьедад Кордоба, сенатор из Колумбии, возглавляет организацию “Колумбийцы за мир”, чья цель — проведение переговоров между правительством и левыми повстанцами.
Ху Цзя — китайский диссидент, приговорен к 3,5 года тюрьмы за критику властей.
Ингрид Бетанкур, женщина-политик, провела долгое время в плену у левацких партизан в Колумбии.
Сима Самар, активистка борьбы за права афганских женщин, ныне спецпредставитель ООН
в Дарфуре.
