Знаете, когда хотят подчеркнуть значимость композитора, дирижера, даже поэта — говорят: он большой художник! Но сейчас, глядя на рисунки Ларисы, мы вправе воскликнуть: она большой Поэт. Просто рифмует не словом — движением, ведь ей так важно — ощущать в жесте легкость. Одухотворенная, спокойная, мудрая. Сама — как весточка тех романтических дней, о которых (или которые) пишет.
“Я не хотела бы говорить о своем заболевании. Нет, это не ДЦП. В ногах чувствительность есть. Просто когда мне было шесть лет — ноги стали подкашиваться. Но я помню, помню — как это… двигаться. Как это — ходить. А сейчас не могу. Только руки свободны”.
Живет в Тольятти со своими родителями; папа — радиомеханик (теперь уже на пенсии), мама — воспитательница в детском садике. Никаких тебе творческих профессий.
Почему рисовать начала? Да кто ж на этот вопрос ответит? Ангелочек в ручки поцеловал. “Нравилось держать карандаш в руках, хотелось изобразить что-то новое. Годика в три открыла книжку, нашла форзац — белый лист, нарисовала там домик”.
Картинка за картинкой, озорно и лихо, писала себе, не задумываясь. Но вдруг лет в 13 стала понимать — что-то не получается, тормозится, не продвигается дальше. И как на счастье в тот момент познакомилась с добрым художником и педагогом Валерием Георгиевичем Колесовым. Он-то и стал ее главным учителем, а главное — другом, принес краски, подарил первые акварельные кисти.
“Нет, это были не уроки, — Лариса вспоминает, — он просто привил вкус. Вкус во всем — начиная от работ различных художников, целых школ и заканчивая музыкой, литературой…” Да, можно нарисовать с графической точностью, технически виртуозно, но главное — чтобы твоя работа что-то пробудила в душе. Важен поиск новых ходов, идей, новых техник. Впрочем, о Ларисе давно уж говорят как о художнице, нашедшей собственный стиль.
“Я видела рисунки Нади Рушевой, разумеется. Поначалу нас очень даже часто сравнивали, но теперь это отошло, и хорошо. Какие темы меня привлекают? Интересны работы гротескные. Или добрые работы, глядя на которые душа отдыхает, становится приятно и легко”.
Она говорит — добрые работы, формулировка немыслимая в калейдоскопе деляческих игрищ современного Арта. Словами поэта: “…и Революции не надо, ее рассеянная рать одной венчается наградой, одной свободой — торговать!” Как славно, что Лариса никогда не будет в стане официального или неофициального искусства.
Могут ли ее интересовать современные герои? Вряд ли… Больше привлекают сюжеты на исторические темы — в них больше чистоты, говорит.
“Близко изящество, легкость, красота. Мои рисунки — фантазии. Вот представлю себе какую-то сцену — она оживает. Это похоже на театр, где я — режиссер. Идут мои актеры, вижу их костюмы, декорации, в какой-то момент сюжет обрывается… так и зарождается дитя — мой рисунок”.
* * *
Лариса проиллюстрировала кучу книг, но совсем необязательно прообразом будущей “живой картинки” становится прочитанная книжка: влияет все — книги, фильмы, общение с людьми, мысли…
Сколь долго делает один рисунок? “Бывает, работа идет до такой степени легко, что минут десять-пятнадцать — и готово. А бывает — застреваешь на какой-то детали, а как продолжить — не ведаешь. Спрашиваешь у себя: а имеет ли вообще эта работа продолжение? Приходится откладывать и возвращаться лишь через какое-то время, оценивая свежим взглядом”. Вот прочитала “Мастера и Маргариту” — сразу возникли какие-то образы, образы породили желания… но — за эту работу надо браться серьезно, пока время не пришло.
Да и в какой технике сочинять — для Ларисы вопрос не последний. Ее волшебные спутники — акварель, темпера, бывает пастель; перо, сухая кисть, карандаш. Если хочется лаконичного рисунка, где важна линия, силуэт, — берет тушь, в один цвет; хочет перенести целый сюжет — рисует акварелью “нежное, прозрачное, нечто в жемчужных тонах”. Ну а как же масло? С этим вопросом явно попадаю впросак. “Масло — совсем иное направление. Пока не мое. Я привыкла к тому, что кисть ходит свободно… А когда пишешь маслом — получается скрёб, похожий на работу маляра”. Нет, к этому надо привыкнуть. Когда-нибудь потом. Не сейчас.
* * *
Еще в начале ее творческого пути Благотворительный фонд Владимира Спивакова отобрал часть работ Ларисы и отправил на выставку в город Кольмар. Там на большом фестивале представляли молодых талантливых россиян — музыкантов, художников… И девочка из Тольятти в их числе не затерялась, хотя сама оставалась дома. “Но мне потом много рассказывали о выставке, о концертах, — говорит она, — французам нравилось! Ведь помимо графических работ, связанных с готикой, рококо, они видели моих героев в боярских костюмах, например. А это для Франции необычно”.
Потом случился великосветский прием. Стоит на мольберте “Дама с зонтиком” — изображение утонченной, изысканной женщины, видимо, француженки. Кто-то спросил: а сколько эта картина стоит? И тут графиня, хозяйка бала, берет корзиночку, обходит всех своих гостей, и каждый кладет какую-то небольшую сумму. Так графиня приобретает эту “Даму”, а все-все деньги передает в Россию — Ларисе.
“На эту же выставку пришел и сам Спиваков, он всегда опекал молодые дарования. Взял и купил пару рисунков, что мне было очень приятно. А потом я с ним увиделась уже в Тольятти — попала на концерт, он подошел и сказал, что те работы висят теперь в комнате его детей”.
Но и это не конец чудесной “кольмаровской эпопеи”: тамошний мэр, очарованный кистью Ларисы, спросил: “А нужна ли художнице какая-нибудь помощь?” Ему сказали — да, нужна коляска. (Господи, даже этого нету!) Тогда мэр на личные средства заказал самую современную коляску и прислал ее нашей героине.
Тем временем Лариса заочно окончила местный университет, естественно — факультет изо.
Помимо Спивакова познакомилась с Константином Райкиным. “В ту пору у него в театре шел спектакль “Сирано де Бержерак”, где Костя играл главную роль. А я как раз затеяла иллюстрации к этой самой книге Эдмона Ростана (ее давно уже издали). И вот наброски ему показали. Он так заинтересовался, что пригласил меня в “Сатирикон” на спектакль. Так мне удалось съездить в Москву, увидеться с Костей. У нас и по сей день продолжается дружеское общение, созваниваемся”.
Вопрос не праздный — получается ли своим трудом зарабатывать деньги? “Нет, это больше для удовольствия”. Но как бы хотела Лариса проявить себя в дальнейшем?
“Сейчас работаю в детской газете. Что-то рисую. Была попытка издавать журнал, но, к сожалению, с этим не получилось. Очень жаль. Графика недолговечна, любоваться ею можно, но лишь какое-то время, а будь рисунки изданы в книге или в альбоме — так то совсем иное дело!”. И — завершает: “Но как получается, так и получается. Так и должно быть”.
