Подслушанное

Старушки

Первая: На лыжах ездили. В Красную Поляну. Он ее повез. Все организовал. Билеты. Костюмы лыжные ей и себе. Красивые, разноцветные. Досуг ей создать. В театр, за город.  

Вторая: Активный. Повезло твоей дочери.  

Первая: На несколько дней в семью уезжает. Она его от семьи не тянет.  

Вторая: И правильно. И хорошо. Хоть ей передышка. От него отдохнуть.  

Первая: А то работала бы на него. И постирай, и погладь…  

Вторая: Вот именно. Меня — озолоти, не пойду замуж (ей лет восемьдесят). Зачем нужны — такие хлопоты?  

Первая: А так — в театр сходили и по домам. На лыжах — опять отдохнула. Машина у него. Он за ней после работы приезжает.  

Вторая: Здорово. А то как сейчас живут? Мужику надо, чтоб жена работала, вкалывала, зарабатывала для него, а он будет на диване прохлаждаться. В носу ковырять. Женщине надо, чтобы сразу с деньгами, с особняком, миллионера подавай.  

Первая: Пишут в Интернет биографии: окончила то, окончила это, языки знаю, танцами занималась, все умею… Только если такая умная, что ж никто замуж не берет?


— Сережа, — говорил мягкий девичий голос, — пожалей меня. Мне шестнадцать.  

— Нет, — гудел самоуверенный упрямый мужской, — я решил: с первого апреля до первого мая.  

— Ну, Сережа… Почему так… Обязательно?  

— Я решил.  

Парочка сидела у меня за спиной. В автобусе было сумеречно, лампы горели вполнакала. В этом городе, куда я приехал в командировку, весь транспорт был освещен как-то призрачно, тускло.  

— Ну, хорошо, будет, как ты хочешь. А потом что, Сереженька?  

— Нормально. Все будет нормально.  

— Ничего не изменится?  

— Останется по-прежнему. Ухм. Да. Ты мне веришь?  

— Мне страшно, Сереженька. Пусть будет как сейчас, как раньше. Не надо ничего.  

— Ты, значит, мне не веришь? Тогда до свидания. Я сойду сейчас. И не надо за мной бежать. Больше не увидимся. Держи свои цветы.  

— Постой, Сереженька. Я тебе верю. Но вот я не знаю: как будет потом. Наши с тобой… отношения.  

— А, понимаю, тебе гарантии нужны, — презрительно сказал он. — Ухм. Тогда нам вообще не по дороге. — И повторил: — Я сойду.  

— Как хочешь, Сереженька.  

Молчание. Пауза.  

— Значит, не веришь? Ухм.  

— Сереженька, тебе тридцать два, а я девочка.  

— Да-а-а. Ухм. Ты что же, эгоистом меня считаешь? Столько с тобой встречались, а я и не знал, что ты так обо мне… Да, обидно. Ухм.  

— Не обижайся, Сереженька.  

— До свидания, — словно сам себе, сказал он.  

— До свидания, Сережа, — покорно ответила она.  

— До свидания, Елена Филаретовна.  

— До свидания, Сергей Анатольевич, вам сходить. Остановка.  

— Не надо подсказывать, тем более это вас не касается.  

Он не вышел.  

А мне было пора. Я шел к гостинице и думал: интересно, чем у них закончится? Хотя это было ясно.


Еще несколько отрывочных, услышанных на ходу чужих фаз.  

Водитель машины при виде последствий ДТП:  

— Машины купили, права купили, а третью вещь не купили. Мозги.


Возле проруби для моржевания:  

— У меня клыки не выросли? А то чувствую себя совсем моржом.


В троллейбусе:  

— Как сельди в бочке…  

— Селедкам легче, они в рассоле.


Отец ребенка — маленькому сыну, поделив зарплату на две неравные части и подмигивая:  

— Это маме, а это нам с тобой.


В ДЭЗе:  

— Могу предложить на выбор сантехника: русский, умеет работать, но пьяный. Узбек, работать не умеет, но трезвый.


— Я его уволил не за то, что не ходит на работу, а за то, что ему лень придумывать, почему он не ходит.


— Как можно прислушиваться к мнению человека, который постоянно опаздывает на самолет?!


— Почему паутина по углам, а в ней пауки? А как иначе бороться с комарами и мухами?


Можно ли восстановить, домыслить по этим обрывочным фразам целостный облик человека, воссоздать эдаким антропологическим методом — целый скелет и мир индивида? На мой взгляд — да! Более того, разговоры, которые звучат вокруг, рисуют удивительно точный (собирательный, как принято выражаться в литературоведении) портрет современника. Брошенные на бегу фразы, полурассказы — поведают о многом.  

Чтобы закончить воссоздание картины, приведу еще одну, последнюю:  

— Все хорошо, но только хочется застрелиться.