После того как победительница US Open-2004 Светлана Кузнецова рассталась со своим тренером, знаменитой Ольгой Морозовой, теннисные специалисты до сих пор не могут прийти в себя: “Как же так? Почему? Они же идеально друг другу подходили!” Высказывалось много предположений. Однако, вернувшись на днях в Москву, Ольга Васильевна сама прокомментировала ситуацию для читателей “МК”.
— Понимаете, для игрока такого высокого класса, как Светлана, в отношениях с тренером должна быть полная комфортность. Абсолютное взаимопонимание — причем не только на корте, но и в обычной жизни, даже в мелочах. Только тогда будет результат. Вероятно, Свету что-то не устраивало в нашем сотрудничестве — она стала нуждаться в большей свободе и самостоятельности.
— Светлана сама предложила разойтись?
— Да. И я ее поняла. На самом деле я изначально была к этому готова. Потому что когда начинаешь работать с топовым игроком, очень трудно идеально влиться в его жизнь — это ведь уже состоявшийся мастер, состоявшаяся личность — не ребенок, которого ты ведешь за собой.
— А вам не кажется, что это решение Света приняла больше на эмоциях — из-за неудачного выступления в Индиан-Уэллсе?
— В какой-то степени. Она была невероятно расстроена после поражения от младшей Радваньской. Тем более Света всегда очень удачно выступала в Индиан-Уэллсе, и этот турнир был для нее особенно важен. Но ведь и перед этим результаты были слишком скромными для нее. Она же понимает, что достойна гораздо большего.
— А какие у вас остались ощущения — вы ведь почти полгода работали вместе?
— Мне было очень интересно! Причем иногда настолько интересно, что мой собственный творческий темперамент перехлестывал, тем более что Светин талант постоянно к этому подталкивал. Но, наверное, мой эмоциональный подход слишком сильно отличался от спокойной испанской школы. Вероятно, в этом и был ключевой момент: Свете было очень сложно переключиться с одной системы на другую. Она была просто к этому не готова. Но, знаете, у меня никакой обиды или горечи не осталось. И никакой опустошенности. Я абсолютно ни о чем не жалею. Просто мне хотелось дать Свете гораздо больше. И единственное, что на самом деле оставляет чувство сожаления, — это то, что не все задуманное удалось реализовать. А задумано было многое.
— Я так понимаю, что Санчес и Касаль очень будут рады, если Света вернется в их испанскую академию?
— Честно говоря, я не думаю, что она туда вернется. На самом деле у Светы сейчас очень нелегкий момент. Она приняла такое важное решение, когда впереди много трудных турниров, которые идут один за другим. И фактически до Уимблдона у нее просто не будет возможности спокойно потренироваться.
— А на ваши личные отношения разрыв как-то повлиял?
— К счастью, нет. Мы очень хорошо расстались, дружеские отношения сохранились. Я, конечно, не хочу сказать, что Света постоянно звонит и советуется, — так думать не надо. Но она знает, что если понадобится моя помощь, я всегда ее поддержу.
