Двухэтажное здание следственного отдела СК России по Троицкому и Новомосковскому округам столицы заполыхало в ночь с 18 на 19 июня 2017 года. Обошлось без жертв. Дотла сгорели лишь два кабинета, где в сейфах хранились документы. Расследованием поджога занимались сотрудники центрального аппарата СК. Искали виновных почти 2,5 года. Наконец в ноябре прошлого года были задержаны некие Мамедов и Зейдов, которые признались, что пошли на преступление за 50 тысяч рублей, а организатором и «финансистом» поджога был следователь Митасов.
- Он с детства мечтал следователем быть, - рассказывает отец, в прошлом высокопоставленный полицейский Александр Митасов. – Еще когда учился в Московской академии экономики и права, стал, по сути, помощником прокурора. А когда закончил вуз, без раздумий пошел работать в прокуратуру, потом в СК.
Воспитывал парня я правильно. Но у него приключилась беда - диабет. Постоянно на инсулине. Ну а потом были все вытекающие из этой болезни последствия... В 2017 году он разводился с женой, плюс стресс на работе. В общем, все наложилось.
- Максим никогда не был карьеристом и не гнался за руководящими должностями и работой в главке, - говорит его коллега. - Предпочитал службу "на земле". В нем сочетались эрудиция, смекалка, ответственное отношение к делу и какая-то необузданная лихость - или грудь в крестах, или голова в кустах. Эта была его любимая работа.
Среди дел, которые он расследовал, было много громких. Вот, скажем, двойное убийство в Подмосковье в 2012-ом году. Охранник залез в коттедж и расстрелял хозяев: дизайнера-архитектора и его жену. Или зверское убийство целой семьи, в том числе семилетнего мальчика, совершенное обезумевшим соседом-полицейским в Люберцах в 2015 году. Убийца разрезал тела. Максим тогда 15 часов проводил осмотр места преступления. Также он задержал белоруса, который изнасиловал 8-летнего сына священника в Воскресенском поселении. Вел расследование, нашел психологический контакт с детьми, после чего они под видео все рассказали.
Но в последние годы Митасов сдал. Коллеги говорят, что он стал прикладываться к бутылке. И все это на фоне проблем в семье. Перестал следить за своим здоровьем, что стало причиной отказа почек. Ну и дела расследовал уже, мягко говоря, не так бойко.
Начальник долго терпел его бесконечные отсутствия на работе по «больничному». А потом заставил написать рапорт об уходе по собственному желанию без даты и положил его в сейф в рабочем кабинете. И, поскольку он часто стал говорить: «Мне такие работники не нужны», то увольнение было не за горами. А тут еще оказия случилось, почти как в анекдоте, - Митасов сломал ногу.
Видимо, тогда и родилась идея поджечь здание СК.
- Он до этого скрывал, что у него проблемы со здоровьем, а тут уже все было очевидно, - говорит друг Николай. - Уязвило его, что дослужился до подполковника, а могут «списать на берег» из-за больничных листков. Думал, наверное, что пожар — это выход: сгорит его рапорт вместе с сейфом, а начальника снимут за ЧП. Это, кстати, в итоге и случилось.
Максим обратился к своему приятелю по училищу. Тот подыскал людей, готовых поджечь здание за деньги. В общем, не Джеймс Бонд в плане конспирации.
- Сейчас он осознает, что все это была полнейшая бессмыслица, – говорит отец. - Доказано ведь, что диабет влияет на голову. Вот и повлиял…Он раскаивается, вину полностью признает. Написал «чистуху», как выражаются следователи. Я его не оправдываю, но он действительно очень переживает. За время, что прошло с момента поджога, он сам себя «съел». В итоге превратился в тяжелобольного человека с «диабетической стопой», с искусственной почкой, гепатитом и еще целым букетом других не менее серьезных заболеваний, которые он просил не называть.
Ущерб от пожара эксперты оценили в шесть миллионов рублей. Кстати, само здание отдела СК оказалось в перечне строений, которые подлежат сносу из-за строительства. Через неделю после пожара все переехали в новое здание, а подожженный особняк и правда снесли.
Эту историю вполне можно было считать трагикомичной, а главного героя пожалеть. Но по мне так она обнажила одну из главных проблем нашего следствия: там зачастую работают люди, которые по болезни делать этого не могут (но они каким-то чудом проходят ежегодные медкомиссии). В итоге о своих недугах, препятствующих несению службы в силовых структурах, они вспоминает только тогда, когда сами оказываются за решеткой. А еще коллеги Митасова задают вопрос: не слишком ли много времени уделяется в СК кадетам, казакам и культуре в то время, как вопрос здоровья (в том числе психологического) личного состава остается за пределами внимания руководства.
