Ротонда на Гороховой улице Санкт-Петербурга
Адрес «Гороховая улица, 57» известен каждому, кто интересуется неформальными достопримечательностями Санкт-Петербурга. Парадная ничем не выдающегося внешне жилого дома таит в себе культовое место — знаменитую Ротонду. Это круглое помещение с колоннами и парадной лестницей, увенчанной куполом, стало центром паломничества для питерской молодежи 80-х годов. История Ротонды окутана мистикой. Бывший доходный дом построен в 1780 — 1790-х гг на пересечении Гороховой улицы и набережной реки Фонтанки. В начале 19 века по городу стали ходить слухи, что в его парадной устраивают тайные масонские сборища: один из владельцев дома, граф Зубов, был масоном и принимал в ложу новичков прямо в подвальном помещении. Эти истории стали завлекать в Ротонду многих религиозных фанатиков, позже намоленное место облюбовали для обрядов сатанисты. Считается, что через Ротонду можно войти в другое измерение, однако, чтобы выбраться обратно, придется заплатить — потерянными годами жизни. Это предание основано на легенде о юноше, который поднялся до конца винтовой лестницы и вошел в несуществующую дверь в стене, а через десять минут он вышел дряхлым стариком. С тех пор дом приобрел мистическое значение.
Расцвет Ротонды как культового места сбора неформальной молодежи пришелся на 80-е годы 20 века. На ступеньках лестницы проходили «квартирники» подающих надежды рок-групп: музыкантам нравилась необычная акустика. В парадной «засветились» «Кино», «Пикник», «Алиса», многие другие артисты и музыканты сюда заходили пообщаться, хиппи и представители рок-н-ролльной культуры заседали в Ротонде ежедневно. Ротонда стала «центром мироздания», ее называли филиалом знаменитого питерского кафе-клуба «Сайгон».
Примерно тогда же на стенах стали появляться надписи. Согласно легенде, если увековечить желание в Ротонде, оно обязательно сбудется. Поэтому очень скоро парадная запестрела всевозможными опусами. «Хочу, чтобы мама выздоровела», «Это место край чудес, сюда зашел и здесь исчез», «Закрой глаза, будь как звезда», «Смерть — тоже религия» и др. Позже на центральной стене появилось приглашение «Добро пожаловать в Ротонду», а под перилами лестницы кто-то вывел: «Забудь надежды всяк сюда входящий». В парадной не было живого места, не тронутого пером посетителей. Раз в восемь-десять лет народное творчество безжалостно закрашивалось казенной краской, но в считанные месяцы стены обновлялись. Паломничество в Ротонду продолжается до сих пор.
А теперь вспомним, что все это время парадная была (впрочем, и есть до сих пор) жилой — в семи огромных коммунальных квартирах на трех этажах обитали обыкновенные петербуржцы, которым приходилось мириться с неформальным соседством. Периодически ставили в подъезде железные двери — замки взламывали в считанные часы. Скидывались на домофон — незваные гости уносили электрический щиток, обесточивая систему. Потом махнули рукой и оставили парадную в режиме «проходного двора», все равно сдержать поток посетителей было невозможно.
- Недавно мы с соседями вспоминали, когда в парадной появилось первое творчество, - рассказывает один из жильцов дома на Гороховой Даниил Любаров. - Так вот, примерно до середины 80-х на стенах никто не писал. Просто письменные принадлежности — ручки, фломастеры еще не вошли так прочно в обиход. А потом начали. Появились стихи, цитаты из Цоя, довольно интересные мысли о жизни. Писали-писали, а потом приходила управляющая компания и все закрашивала. То есть под краской уже слоев пять-шесть прячется.
Жильцов удручало, что гости Ротонды не ограничивались лестницей и стенами, но и «украшали» творчеством двери квартир. Никогда не знаешь, что увидишь утром на двери: новое философское изречение или пожелание отправиться в пешее эротическое путешествие. Когда живого места для надписей не осталось, гости пустили в ход баллончики с краской, а позже — просто стали выцарапывать желания гвоздями. Помимо пацифистски настроенной молодежи в парадную захаживали маргинальные личности, которые регулярно устраивали попойки и мордобои. Причем многие поверить не могли, что здесь живут люди, принимали жильцов за призраков и бросались на них с ножами. Два года назад терпение соседей лопнуло. И они решили во что бы то ни стало привести парадную в приличное состояние. Инициатором выступил Даниил Любаров, который и уговорил соседей не закрывать дом наглухо, а дать людям возможность посещать Ротонду.
- Я поговорил со всеми соседями, меня поддержали, - рассказывает Даниил. - Правда, не во всем. Я хотел оставить избранные надписи, но целый ряд жильцов сказали что нет, хотим закрасить все. Я их хорошо понимаю, давайте будет честными - все написанное к этому моменту не было уникальным. Поэтому перед покраской мы отфотографировали каждый метр парадной в высоком разрешении и выложили в нашу группу «В контакте». Так что если кто-то захочет это творчество исследовать – добро пожаловать, материалы предоставим.
Жильцы собрали деньги и перво-наперво купили хорошую входную дверь. Рабочие сразу посоветовали установить антивандальную систему: за недолгое время, что они возились с установкой, внутрь прошмыгнуло около ста человек. Помощи извне жители дома 57 не получили, все делалось за свои средства: «Спасибо, что палки в колеса не вставляли». Перед началом работ инициативная группа приняла решение: нанять консьержа, который каждый день будет дежурить в Ротонде в течение нескольких часов и пускать всех желающих за небольшое вознаграждение. При этом он должен следить, чтобы не было актов вандализма. Задумка увенчалась успехом — к началу ремонта был налажен пропускной режим, который действует до сих пор. Выглядит это так: все, кто приходит к двери парадной, видят объявление с правилами посещения Ротонды и с телефоном консьержа. По звонку вам открывают дверь и пускают внутрь. Отчеты о пожертвованиях (сейчас это 70 рублей) выкладываются на официальную страничку обновленной Ротонды в контакте. Деньги идут на зарплату консьержа и выпуск информационных брошюр, которые выдаются гостям. Без «сторожа» попасть в дом нельзя. Но и в часы работы мини-музея поток посетителей огромен. Туристические бюро, которые водят сюда экскурсии, прониклись обновлениями и придумали для экскурсантов правило: писать на стенах можно, но только пальцем, ведь, чтобы желание сбылось, его никто не должен видеть. Для материальных надписей жильцы установили стенд, который обновляют по мере заполнения. За порядком так же следит кошка Муся, живущая на верхнем этаже. Одна из покойных жительниц ее приютила, теперь она стала общей подопечной и хранительница маленького музея — как минимум, от мышей и крыс.
- Есть огромное количество парадных и других культовых мест в Питере, которые закрыты для посещения из-за нежелания хозяев видеть непрошеных гостей, - объясняет Даниил. - Так что мы являемся исключением. Мне кажется, что это здорово когда к интересным вещам может прикоснуться большое количество людей. Мы открыты к сотрудничеству, у нас часто ведутся съемки фильмов и телепередач, проводятся городские квесты.
Питерская Ротонда - пожалуй, единственный пример, когда горожане адекватно отнеслись к тому, что их место жительства стало популярным для неформалов. Чаще получается по-другому: жильцы добиваются ремонта, но отсутствие охраны довольно быстро приводит к появлению новых слоев иллюстраций.
«Нехороший» подъезд в булгаковском доме на Большой Садовой
Примерно в то время, когда в Питере точкой сбора неформалов стала Ротонда, в Москве обрело популярность другое таинственное место. Подъезд дома номер 10 по Большой Садовой облюбовали для сборищ почитатели творчества Михаила Булгакова – в этом доме писатель жил с 1921 по 1924 год. Именно в его квартире под номером 50 происходили таинственные события романа «Мастер и Маргарита». Не иначе как проклятым Михаил Афанасьевич свое жилище не называл: соседи варили самогон, держали в комнатах петухов и поросят, в грозу с потолка натурально шел дождь. Символом страшного коммунального быта стала скандальная баба Анна Горячева. Она получила прозвище «Чума» и впоследствии стала прототипом Аннушки, разлившей масло, на котором поскользнулся Берлиоз. «Человека, живущего полтора года в коридоре N 50, не удивишь ничем» - писал Булгаков в рассказе «Самогонное озеро». Подъезд вслед за квартирой получил название «нехороший».
По воспоминаниям очевидцев, подъезд «ожил» и заиграл красками в начале 80-х. Роман «Мастер и Маргарита» был тогда под запретом, книги продавались из-под полы, и вот из сведений, почерпнутых из романа, поклонники творчества мастера вычислили столь притягательный дом и квартиру.
- Это было уникальное место, где зарождалась культура стрит-арта, - вспоминает директор Музея Михаила Булгакова Петр Мансилья-Круз. – В то время в Москве это было единственное пространство подобного рода.
Действительно, чтобы люди приходили в дом писателя, оставляли рисунки на стенах – такого еще не было. Большая часть творчества была посвящена произведениям Булгакова – рассматривать иллюстрации и изучать цитаты можно было сутки напролет. Такая своеобразная настенная книга отзывов и одновременно форум, где поклонники общались друг с другом.
В конце «восьмидесятых» в «нехорошем» подъезде обосновались хиппи. В какой-то момент коммуна даже захватила саму квартиру номер 50 – официально необитаемую -, которая превратилась в настоящий сквот. Художники, писатели, музыканты и просто неформалы жили там месяцами, исчезая так же неожиданно, как и появлялись. В доме 302-бис появились свои традиции: перед входом в подъезд нужно было придумать вопрос, потом подняться по ступеням и поднять взгляд – какая надпись первой попадется на глаза, таким и будет ответ.
Соседи были в ужасе: гонялись за непрошенными гостями с распятиями, вызывали милицию и «скорую». К сожалению, поводы были серьезные – то у парня сердце остановится, то девушка, считающая себя ведьмой, решит перерезать вены на пороге мистической квартиры. Но на настоящую тропу войны жильцы вышли в начале «нулевых». На Большой Садовой появился местный Швондер. Житель соседнего с «нехорошим» подъездом Александр Морозов провозгласил себя управдомом и объявил войну поклонникам и сотрудникам Фонда Булгакова, во владение которого была передана квартира 50. На стенах тогда уже было четыре слоя рисунков – новые появлялись прямо на старых. Под давлением жильцов в 2003 году подъезд почти полностью закрасили.
«Спрашиваю маляров - "Вы откуда?" - "Из ДЕЗа". Бегу в ДЕЗ с воплем - остановите варварство, - писала в интернет-дневнике сотрудница музея Булгакова. - Отвечают - мы никого не посылали. С Булгаковым так всегда… Удалось их остановить. Договорились, что мы обведем самые ценные куски, они их оставят. Ползаем по лестнице на стремянке с малярным скотчем. Обвели знаменитого черного кота, синий портрет Воланда, Мастера, скамейку и пр. Всего около 40 фрагментов. Спустя неделю - трогательно оставленные малярами "картины" густо замазаны битумом, скорее всего, жильцами подъезда. На лестнице - одни "черные квадраты».
Впрочем, посетителей ремонт не остановил – через считанные месяцы рисунки и надписи появились вновь.
В это время в соседнем подъезде открывается культурный центр «Булгаковский дом» - прекрасное пространство, созданное энтузиастами и любителями творчества Булгакова. Уникальные экспозиции, современный подход – побывав в нехорошем подъезде, поклонники заходили в соседний: пили чай, гладили черного кота Бегемота, опускали записки в ящик для Мастера. Через пару лет правительство занялось самой квартирой 50 и дало разрешение учредить в ней первый в России Музей Михаила Булгакова. Местные жители во главе с Морозовым были вне себя: мало того, что во дворе и так проходной двор, так теперь он будет официально разрешенным. Причем толпы станут ходить сразу в два музея! «Швондер» начал мстить – прогонял людей из подъезда, бросался из окон бутылками с водой, которые падали на головы посетителям музеев, писал в полицию доносы о том, что в подъезде совершаются сатанистские обряды. Весной 2007 года Морозов пробрался в квартиру 51, где у дома Булгакова находились складские помещения, и выкинул из окна оргтехнику, документы экспонаты – прямо на припаркованные во внутреннем дворе машины. А однажды гости подъезда обнаружили, что самые красочные рисунки были испорчены нарочитыми символами: свастикой, нарисованной не в ту сторону, словами «спОртак – чемпион», английскими ругательствами, написанными с ошибками, то есть явно руку приложили люди, которые хотели выдать себя за других. Проклятый подъезд, вечно в нем кипят страсти.
Снова ремонт. Причем не просто покраска - хозяева новых офисов решают сделать в подъезде евроремонт, поклонникам Булгакова чудом удается отстоять замену дореволюционных ступеней, перил, уникальной плитки. И снова народное творчество вновь проступает на стенах. Последний раз стены красили в 2011 году. Зайдите в подъезд сейчас – вы не поверите, что пять лет назад он был девственно чист. Снова нет живого места, и снова на фоне многочисленных художеств проступают гениальные рисунки. Новые, но не менее цепляющие за душу. Эту песню не задушишь, не убьешь. Что интересно, после громкого скандала и ремонта в 2007 году оставшиеся жильцы «нехорошего» подъезда единодушно отдали квартиры под офисы и съехали. И для чего воевали?
- Любопытная деталь: пространство, кажется, само себя редактирует, - замечает директор музея Булгакова Петр Владимирович. – Если наблюдать за этим долго, то становится понятно, что на стенах лучше всего сохраняются именно рисунки, имеющие отношения к Булгакову. И, к счастью, творчество свободно от диктатуры музея или жильцов.
Сейчас подъезд переживает хорошие времена: сотрудники обоих музеев взяли над ним негласное шефство и всеми силами пытаются защитить надписи от покрасок. Вроде бы получается. Противостояние поклонников Булгакова и сотрудников ЖЭКа, вооруженных масляными красками, сошло на нет. И даже самые радикально настроенные соседи сменили гнев на милость. Да и смысл бороться? Время показало, что тропа народная не зарастет к дому номер 10, как бы часто его не обновляли.
- Местные жители стали понимать, что это часть истории дома и часть культурного наследия нашей страны, - надеется Петр Мансилья-Круз. – В наш музей ежегодно приходит около 100 000 человек, они все проходят через подъезд. Для нас это очень ценно как понятие народного, стихийного творчества.
Кстати, некоторые фрагменты росписей, которые относятся к началу 2000 гг, - до сих пор бережно хранятся в музее. Тогда их удалось спасти, и теперь они – память раннего периода популярности Булгакова.
***
Что же стена Цоя? Станет ли покраска залогом того, что фанаты перестанут приходить сюда, бренчать на гитаре, оставлять сигареты на импровизированном алтаре? Едва ли. Вышеописанный пример тому подтверждение. Хотите культурного места памяти – организуйте народный контроль, как это сделали жители северной столицы. Но едва ли местные жители, жалующиеся на пьянь и рвань, готовы потратить время и деньги на облагораживание культового места. Да и не нужно им это. Ликвидация народного памятника не гарантирует соседям покой и защиту от перепивших поклонников, горланящих песни. Подобные побочные эффекты популярного места - забота стражей порядка, тем более ближайшее отделение полиции буквально в паре зданий от знаменитой стены.
