— Выходим за график! — волнуется девушка-организатор, подходя к залу «Мозес», где яблоку совершенно негде упасть. Там завершается круглый стол «Блага благоустройства: как измерить эффекты для города?» с участием главы комплекса городского хозяйства столичной мэрии Петра Бирюкова. Слушатели не хотят отпускать ни его, ни других экспертов — например, старшего аналитика КБ «Стрелка» Елену Короткову. Тема животрепещущая — речь идет о том, что благоустройство улиц по московскому образцу пойдет по стране, что опыт столицы окажется востребованным и может приносить прибыль.
— Как ни ругались некоторые москвичи, гулять по реконструированным и благоустроенным центральным улицам всем понравилось, — резюмирует в кулуарах форума ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов. — В ближайшие годы, и это одна из целей городской программы реновации, Москва перестанет делиться на центр и спальные районы: наша цель — сделать так, чтобы люди могли получить все, что сейчас получают в центре, в непосредственной близости от своего района.
О «золотом возрасте»
Круглый стол завершается, перерыв в 15 минут — и начинается новая секция. Не менее важная: речь идет о пожилых людях в большом городе. Модерирует дискуссию Елизавета Олескина — директор благотворительного фонда «Старость в радость», а среди участников — глава департамента социальной защиты мэрии Москвы Владимир Петросян, глава Европейской федерации пожилых людей Дирк Жаре, профессор университета Васеда (Япония) Тосио Оби и еще несколько человек.
— Пожилые люди — это не какие-то особые представители рода человеческого, а мы с вами на определенном этапе жизни, — отметил Дирк Жаре. — Именно поэтому важно видеть в пожилых людях — людей, уникальных личностей, а не обращаться с ними как с массой. Жить на пенсии в специальных учреждениях, похожих больше всего на казармы, пусть и благоустроенные, не хочет никто из стариков, поверьте. Лучше всего, если все необходимые услуги, вся помощь оказывается человеку старшего возраста прямо дома — там, где он ощущает себя по-прежнему живым, нужным, встроенным в социум.
Такая концепция вполне разделяется и московской мэрией, запустившей в 2018 году программу «Московское долголетие». «С 1 марта программа начала работать, — заявил Владимир Петросян. — Программа имеет успех в городе, 115 тысяч представителей старшего поколения являются ее участниками. Программа с каждой неделей увлекает все большее число участников. За одну неделю их число увеличилось на 2 тысячи».
Программы такого рода могут быть экономически эффективны в масштабах всего городского сообщества, отметил приглашенный профессор Колумбийского университета (США) Карлос Дора. Но главное — то, что они напрямую влияют на качество жизни и уровень счастья горожан. «Установлен целый ряд угроз для жизни и здоровья пожилых людей, — говорит Дора. — Это и финансовые, и медицинские угрозы, и невостребованность, и потеря партнера. С ними всеми нужно работать, чтобы предотвратить сползание пожилых людей в бедность, депрессию и болезни».
Социальные программы для пожилых людей поддаются оптимизации, уверен Алан Митчелл, исполнительный директор Международного центра по оказанию услуг муниципальным органам. «Проанализировав, например, сервисы для пожилых людей в канадском городе Торонто, мы обнаружили, что 212 услуг оказывается тремя уровнями власти — муниципальной, региональной и общегосударственной. Многие услуги дублируют одна другую, а о существовании некоторых программ и услуг конечные потребители не знают.
Новое наследие
В это же время в соседнем зале идет не менее оживленная дискуссия вокруг наследия. В данном случае — архитектурного наследия ХХ века. Среди выступающих — глава профильного департамента правительства Москвы Алексей Емельянов. Речь идет о зданиях и сооружениях, которые в глазах общества еще не получили авторитета: о промышленной архитектуре, о типовой застройке второй половины ХХ столетия.
— Прежде всего важно просвещение владельцев зданий на тему того, чем ценна та или иная постройка, а главное — какое ей можно найти применение, сохраняя при этом архитектурный облик, — заметил Алексей Емельянов. — Сколько бы мы ни проводили проверок, контрольных мероприятий — это, наверное, всего лишь одна десятая часть необходимой работы. А остальные девять частей обеспечивает просветительская работа. Когда инвестор, владелец здания неравнодушен, мы видим это и помогаем сделать все на максимально высоком научном уровне.
— Необходимо, чтобы реконструкция и реставрация таких зданий проходила с обсуждением проекта — с экспертами и просто горожанами, — подчеркнул модератор панели, московский краевед Денис Ромодин. — Понимание ценности наследия происходит поэтапно. Так было и с модерном начала ХХ века, затем — с авангардом; так сейчас происходит с промышленной архитектурой. Исключением стала архитектура сталинская, которая «интуитивно понятна» массам. А вот искусствоведы ее в свое время как раз ненавидели…
Архитектура второй половины ХХ века совсем недавно стала осознаваться как памятник. Вопрос о приспособлении и реконструкции этих относительно «новых» зданий — достаточно сложный, отмечает Ромодин. Что нужно сохранять? Какие объекты нуждаются в реставрации и каким образом ее проводить? Ответить на все эти вопросы необходимо уже в ближайшее время.
