Доверие — лучший сообщник убийцы
Вера Ивановна познакомилась с Владимиром Сергеевичем Кошкиным, в апреле 2005 года, когда Кошкин поступил на работу в финансовое управление подольской администрации. Водитель он был классный. И прикрепили его к Свиридовой не случайно — она уже была начальником управления, а начальникам всегда достается лучшее.
Очень быстро Кошкин из простого водителя Свиридовой превратился в компаньона. Он помогал чинить батареи в квартире дочери Свиридовой, возил ее саму на рынок, в магазин, в аэропорт по случаю командировок или отпуска. Называл ее уважительно, на «вы», но был вхож в дом, даже получил приглашение на свадьбу дочки Веры Ивановны. И с радостью почтил своим присутствием это мероприятие.
Личная жизнь у начальницы финуправления не сложилась. Дважды была замужем, развелась, в мужчинах разочаровалась, всю себя отдавала работе. Поселиться предпочла неподалеку от Подольска — построила добротный двухэтажный дом в деревне Свитино. Дому присвоили номер 13, но в суеверия, связанные с цифрами, финансист не верила. Зато верила в мужскую силу — загородный особняк содержать без мужицкой смекалки ох как непросто! Вот и пригодились руки Кошкина.
Чтобы окончательно понять ту степень доверия, которой одарила Свиридова услужливого шофера, упомянем еще вот о чем. Вера Ивановна опасалась воров — все-таки она жила одна. Дом был оборудован сигнализацией. Так вот, что бы хозяйка ни делала с охранной системой — включала или отключала, — сигнал об этом тут же поступал в виде смс-сообщения на мобильный телефон Кошкина. Так захотела сама Свиридова: пусть верный шофер знает, что со мной и с домом все в порядке. Доверие — лучший сообщник убийцы.
За три дня до убийства
Нельзя сказать, что Кошкин служил уж совсем бескорыстно. Так, с помощью Свиридовой он сумел пристроить на работу в администрацию Подольска своего сына Алексея. Тоже водителем — только к начальнику управления земельных и имущественных отношений Наталье Козловой.
Если Кошкин-старший — до поры до времени — исправно служил своей хозяйке, так что комар носа не подточит, то его отпрыск ни излишним усердием, ни какой-то невероятной преданностью коллегам не запомнился. Про таких, как он, обычно говорят: дурная голова ногам покоя не дает. После школы пытался откосить от армии, пошел было в пожарные, но там позарился на чужой компьютер и с треском вылетел с работы — хорошо хоть не посадили. Потом чего-то охранял, кого-то возил... Наконец, батьке надоело, что сын болтается без дела, и он буквально упросил Веру Ивановну помочь непутевому чаду.
Никаких иллюзий насчет сына Кошкин-старший не строил. Уже потом на допросе сам Алексей очень точно охарактеризует их отношения: «Со мной отец всегда общался хорошо, без крика у нас разговоры не строились». Действительно, куда уж лучше. Башку не проломил — и славно. А покричать — ну так это для успокоения нервов. Занятно, но в тот момент, когда надо было уже не кричать, а выть белугой или включать какую-нибудь супергромкую сирену, Кошкин-старший неожиданно продемонстрировал олимпийское спокойствие.
Это было 23 сентября 2011 года. Алексей напился до чертиков, поехал с друзьями кататься на служебном «Ниссане» и улетел в кювет. К счастью, все выжили, но машина побилась сильно, и в автосервисе насчитали ремонт на 350 тысяч рублей. Кошкин-младший, дрожа как осиновый лист, позвонил отцу, но тот спокойно сказал: не переживай, разберемся. «Он даже не орал», — поражался потом этот обалдуй Кошкин. Владимиру Сергеевичу действительно не нужно было волноваться. Он уже знал, где достанет деньги. И даже знал, кто их возьмет.
До убийства заместителя мэра Веры Свиридовой оставалось три дня.
Социальная пропасть
Об Алексее Коротких лучше было бы не говорить вообще. Отвратительный тип. Но именно он, увы, главный герой нашей истории. Коротких — рецидивист. В свои 30 лет — три судимости (две кражи и один разбой). Могло быть и четыре, да только следователи у нас люди добрые, понимающие. Как-то утром Коротких заглянул в магазин «Апельсин» в родном Орле. Был один из ноябрьских праздников, с утра хотелось хоть чем-то закусить вчерашнее излишество, а деньги давно куры склевали. Длинные руки Коротких пошарили по прилавку, смели две упаковки семги, три упаковки форели и запихали все это богатство под свитер. Конечно, вора заметил охранник. Была драка, была милиция. Дело возбудили по грабежу, но преступника милостиво отпустили под подписку о невыезде. Хороший человек, чего ему на нарах околачиваться? Пусть подышит воздухом. Коротких предпочел воздух Подмосковья. И сбежал в Подольск. Могу держать пари — он бы все равно попался. Только одно дело, если бы Коротких получил свою пятерку за семгу. И совсем другое — за убийство ни в чем не повинной женщины.
В Подмосковье Коротких поселился у друга, некоего Окунева (фамилию мы изменили — человеку еще жить да жить). Вместе пили, вместе нюхали всякую дрянь — этот орловский рысак впервые попробовал наркотики еще в институте. Последним его увлечением стал метадон. Но любое хобби требует жертв, в том числе финансовых. И когда к Окуневу в гости приехал старый знакомый Кошкин-старший и впервые пообщался с Коротких, случилось как в песне Кикабидзе — встретились два одиночества. Один хотел легких денег, второй знал, где их можно достать.
У каждого из преступников — своя правда. Кошкин клянется и божится, что об убийстве Свиридовой речь вообще не заходила. Просто как-то Коротких в разговоре брякнул: «Долги душат (он и Кошкину был должен 2000 рублей), работы нет, хоть в петлю лезь. Или в чужой дом. Кстати, о чужих домах — ты говорил, у тебя начальница богатая? Может, ее навестить?» Кошкин в ужасе замахал руками и, как честный человек, выложил все: наличность Свиридова дома не держит, все деньги на карточке, но пин-коды записаны на отдельных листочках, а листочек тот в сумке. Драгоценностей Вера Ивановна не любит, носит какие-то турецкие побрякушки, но за них много не дадут, есть, правда, одно кольцо с бриллиантом, подаренное другом, но его Вера Ивановна где-то прячет. Все.
Коротких представил следствию совсем другую версию. Якобы Владимир Сергеевич утверждал, что Вера Ивановна раскопала на него некий компромат, вот-вот обнародует его, и уж тогда ему ох как не поздоровится. А значит, ее нужно срочно убрать.
Обычно, когда двое врут по-разному, считается, что истина посередине. Здесь она и вовсе съехала куда-то на обочину истории. Конечно, никакого компромата на Кошкина у Свиридовой не было. Да и в чем таком страшном она могла обвинить служившего верой и правдой водителя? В краже машинного масла? Но и помогать бедному глупому Коротких ни с того ни с сего Кошкин не собирался.
Рискнем предположить: Владимир Сергеевич просто бешено завидовал Свиридовой. Ее положению, богатству (по подольским меркам), в конце концов ее доброте. Злые люди часто сердятся на добрых, когда понимают, что сами обделены этим качеством. Добрые вроде бы помогают им, сочувствуют, а те еще больше злятся. И особенно страшно, если между злыми и добрыми — социальная пропасть. Тогда это приводит к трагедии.
Бернард Шоу как-то ехидно подметил: «Если к слуге относиться по-людски, не стоит его и держать». Вера Ивановна, увы, вряд ли читала знаменитого драматурга. Словом, Кошкин давно мечтал залезть в карман начальницы. Для этого ему нужны были грязные руки. И он их нашел. А уж когда спустя два дня (!) после исторического разговора с Коротких сын-раздолбай разбил служебный автомобиль, Владимир Сергеевич понял: это с ним звезды говорят. Шепчут: убей свою благодетельницу.
Круг замкнулся
Сцена убийства — жестокая и страшная, очень хочется пропустить ее, как перематывают рекламу во время просмотра любимого фильма на видео, записанном с телевизора.
24 сентября Кошкин-старший привез Свиридовой в подарок грибы, которые старательно, даже любовно законсервировала его мама. Женщины общались, делились кулинарными секретами... В машине его ждал Коротких — осматривал место «работы». Кошкин сообщил ему кое-какие детали. Где лежит сумка с кредиткой и бумажками. С какой стороны лучше пройти в дом. Во сколько чиновница отключит сигнализацию (Вера Ивановна всегда вставала в 6.00, снимала дом с охраны, а в 8.00 за ней заезжала машина).
26 сентября на рассвете убийцы приехали в Свитино. Привез их Кошкин-младший на своих «Жигулях» — ему в этом деле была уготована скромная роль. Сейчас вообще стало модным такое распределение в криминальных семействах: папаша-гангстер и сын — на подхвате. Мог ли Алексей не знать, что задумал его папаша? Вопрос для наивных. За несколько километров до дома Свиридовой «Жигули» по указке Кошкина-старшего свернули под мост. Там сын послушно снял с машины номера. А Коротких спрятал под рубашку пистолет. Оружие ему передал Кошкин — револьвер достался ему также в наследство от отца.
Телефонами договорились не пользоваться. Коротких должен был прятаться возле дома и дожидаться характерного «пикания» — это означало бы, что хозяйка проснулась и отключила сигнализацию. После этого нужно было аккуратно открыть дверь, подстеречь Свиридову и выстрелить.
Так все и случилось. Вера Ивановна была в ванной, услышала шум открываемой двери и вышла посмотреть, кто это явился в такую рань. Потом грянул выстрел.
На обыск дома у Коротких ушел один час 10 минут.
Когда все закончилось, Кошкин-младший отвез убийцу в Подольск. На обратном пути мужчины молчали. Только Коротких, копошась в необъятной сумке Веры Ивановны, раздраженно бросил: «Сука, работала в администрации, не могла себе нормальную сумку купить». От улик избавлялись по законам жанра. Пистолет выбросили в речку Мочу. Телефон разломали и швырнули в кювет. Безделушки Коротких все же забрал, но потом развеял по ветру из окна электрички по дороге в Москву.
А Кошкин-старший тем временем старательно изображал безутешного друга семьи. Ведь именно он «обнаружил» труп. Для пущей правдоподобности Владимир Сергеевич даже несколько раз позвонил на телефон Свиридовой и лишь потом вошел в дом. Конечно, его заподозрили в первую очередь, даже сняли смывы с рук в надежде найти пороховой нагар. Все это Кошкин предусмотрел и с ролью справился прекрасно.
Не предусмотрел он лишь одного — что его личный киллер окажется таким глупым. Приехав в Подольск, Коротких первым делом помчался к банкомату. Долго и нудно, кряхтя, матерясь, снимал с карточек деньги — всего более 400 тысяч рублей. При этом его бандитскую физиономию запомнила вся очередь, которую сам же Коротких вокруг себя и собрал (в банкомате лимит — больше 20 тысяч рублей за раз не выдает). А главное — изображение бандита навсегда осталось в памяти видеокамеры.
Это изображение очень помогло сыщикам. Когда стало известно, что карточки Свиридовой обналичили, оперативники быстро установили, где именно убийца приник к банкомату. И стали носиться с фотороботом по всему городу: вдруг кто-то узнает преступника. Опознали его... в районном отделе ФМС! Туда Кошкин приводил Коротких для оформления временной регистрации примерно за месяц до убийства.
Круг замкнулся.
Когда троицу арестовали, Кошкин-старший не выдержал, в сердцах крикнул подельнику: «Идиот! Ты почему у банкомата лицо от камер не закрыл? Об этом даже ребенок знает!»
Остаться в живых
Эта криминальная драма — печальная не только потому, что жертвой троих мерзавцев стала беззащитная женщина, пускай и наделенная властью... А еще и потому, что каждая такая история учит плохому. Она учит НЕ ДОВЕРЯТЬ. Не доверять родным, друзьям, обслуге в конце концов, раз уж речь зашла об элите, пускай и уездной. Живи как в барокамере, общайся только с собственным отражением в зеркале, и — наслаждайся одиночеством. Грустно? Скучно? Некому руку подать? Бесспорно. Но зато останешься жив.
По решению суда Владимир Кошкин и его сын Алексей проведут за решеткой 18 и 8 лет соответственно. Их сообщник Коротких получил 19,5 года заключения. Отбывать наказание все трое осужденных будут в колонии строгого режима, после чего каждый из них будет ограничен в свободе еще по 2 года. Владимир Кошкин и Коротких кроме этого приговорены к штрафу в 500 тысяч рублей каждый, а младший Кошкин выплатит штраф в размере 300 тысяч рублей.
