— Не страшно было начинать войну против рыночной мафии?
— Просто когда я соглашалась на кресло министра, то еще не знала, как тут все запущено. (Улыбается.) А если серьезно, то первое знакомство с положением дел в регионе вызвало шок. И драйв одновременно. Это был вызов! А я люблю решать трудные задачи. Меня так папа воспитал. Он был крупным руководителем и мне старался передать лидерские качества.
— Что вас так опечалило при знакомстве с делами в области?
— Правовой нигилизм. Региональные нормативно-правовые акты не соответствовали федеральному законодательству. И законы, и сама система того, как велись дела, давно устарели. Грамотные, компетентные кадры в отрасли отсутствовали, зато люди не стеснялись демонстрировать местечковые интересы, в торговле очень высока коррупционная составляющая. До прихода на эту должность я имела опыт работы с 50 субъектами Федерации, но такого нигде не видела. А ведь Московская область — это золотое торговое кольцо России! Огромный рынок, на который мечтает попасть вся страна, — денежные потоки и товарооборот просто колоссальный.
— И вам, конечно, сразу захотелось навести в своем хозяйстве образцовый порядок?
— Захотелось, но это задача на перспективу. Первые два месяца ушли только на то, чтобы избавиться от балласта и собрать команду единомышленников и профессионалов. С августа прошлого года мы приступили к правовой экспертизе всей документации по нашей отрасли на соответствие ее федеральному законодательству. А в ноябре началась первая стадия подготовки к закрытию розничных рынков, расположенных на территории области.
— Вам не угрожали?
— Еще как! А главное, люди настолько привыкли жить «по понятиям», а не по закону, что никак не возьмут в толк: их время на территории Московской области закончилось. Например, после того как в Москве закрыли Черкизовский рынок, он стал кочевать по всей области в поисках нового пристанища. Из одного муниципального образования выгоним — через неделю он в другом объявится. Сначала совместно с администрацией Реутова мы выживали «Черкизон» с его территории. Добились того, чтобы рынок съехал. Только вздохнули и перевели дух, как на почту врио губернатора области Андрея Воробьева жители Балашихи прислали SOS: рядом с их домами, на территории рынка «Абрамцево», буквально за пару ней вырос огромный стихийный рынок. Люди жаловались на огромное количество рефрижераторов с мясом и рыбой, которые очень громко работали, отравляли воздух. Сотрудники министерства в тот же день выехали на место. И работа по очередному выселению «Черкизона» с незаконно занятой территории началась. Взять и отключить им электричество было нельзя — в 153 рефрижераторах находилось 100 тонн мяса и рыбы, была бы просто экологическая катастрофа! Дали им 6 дней, чтобы вывезти всю продукцию.
— И они вас послушались?
— На словах вроде бы соглашаются, а стоит только уехать с объекта, как тут же опять начинается торговля. Обращались за помощью к местной администрации, но там сделали вид, будто это их не касается. Приходилось нашим сотрудникам самим дежурить вместе с представителями правоохранительных органов с рассвета и до заката, чтобы не допустить несанкционированной торговли. Сейчас этот стихийный рынок практически ликвидирован, на утро понедельника осталось 20 контейнеров, которые тоже подлежат демонтажу.
— Сколько рынков в Московской области подлежат закрытию?
— Точной цифры нет, мы ведем постоянный мониторинг, поэтому и статистика в постоянном движении. Подмосковье — рекордсмен по числу рынков. На сегодняшний день мы уже обнаружили нигде не задекларированные 200 рынков, хотя проверили только 26 муниципалитетов, при этом главы подали списки, в которые были включены только сто таких объектов, а еще о половине забыли или умолчали.
— А это большие рынки?
— Да. Некоторые просто огромные — несколько гектаров площади. В Московской области вообще под розничные рынки отданы колоссальные участки земли. Тот же рынок «Абрамцево» в Балашихе, о котором я только что рассказывала, занимает 18 га. А есть рынок размером 60 га!
— Настоящий Шанхай!
— Да, это свой закрытый мир, свои порядки, которые ничего общего не имеют с нашим укладом, традициями и законами, там постоянно происходят криминальные разборки между нелегалами, стрельба; на территории жуткая антисанитария. И весь этот беспредел происходит не где-нибудь на задворках, в глубокой провинции, а в самом центре страны, на самой дорогой земле. При этом никакой пользы от рынков ни экономика, ни жители не получают. Продукция там низкого качества, процветает обман покупателей, и бюджет налоги не получает.
— Вы уже обнаружили 200 розничных рынков и намерены все их закрыть?
— Только те, что не соответствуют требованиям федерального закона «О розничных рынках». Согласно ему объекты розничной торговли, расположенные в некапитальных строениях, палатках и контейнерах, подлежат закрытию с 1 января 2013 года. Этот закон был принят уже давно и не был ни для кого неожиданностью. Все, кто хотел, уже начали проводить реконструкцию. Остальным придется уйти. К сожалению, на процедуру закрытия рынка уходит до шести месяцев. Во-первых, управляющие компании рынков постоянно придумывают различные уловки: например, пытаются регистрировать временные строения как капитальные, маскируют контейнеры и палатки под обшивкой из сайдинга, стараясь придать им вид стационарных зданий. Выявлялись случаи, когда им в этом помогали отдельные члены регистрационной палаты, БТИ, сотрудники муниципалитетов. Каждый такой сигнал обязательно уходил в правоохранительные органы.
— Это похоже на саботаж, в основе которого лежит коррупционная составляющая.
— Возможно, но я считаю, что мы уже переломили ситуацию. Из 18 розничных рынков, которые расположены вокруг МКАДа, сегодня непонятная ситуация осталась буквально с двумя-тремя. Остальные находятся либо в стадии реконструкции, либо в процессе закрытия. Самый неуправляемый из всех — «Каширский двор-3». Там продолжают торговать как ни в чем не бывало, игнорируют все наши предписания, не идут на контакт с проверяющими органами. Больше всего меня удивляет позиция администрации Ленинского района, на чьей территории находится этот рынок и которая выдала им разрешение на торговлю 9 января 2013 года — уже после вступления в силу ФЗ №271 «О розничных рынках».
— Рынки, конечно, зло, но вы подумали, где жители смогут покупать продукты и товары эконом-класса после того, как вы их все закроете?
— Во-первых, мы не собираемся уничтожать рынки как формат торговли. Наша цель — придать им цивилизованный вид, чтобы торговые ряды располагались в комфортабельных, приспособленных зданиях, где будет обязательно лаборатория, контролирующая качество продукции. Во-вторых, мы провели мониторинг существующих предприятий торговли — и стало понятно, что в Подмосковье должно быть несколько унифицированных торговых форматов. Один из них — ярмарки и нестационарная торговля. Мы планируем организовать сезонные сельскохозяйственные ярмарки: весной, к примеру, продавать саженцы и семена, осенью — плоды фермерского труда. Первые тематические ярмарки по поручению врио губернатора Андрея Воробьева прошли на Масленицу и пользовались большой популярностью у жителей.
— Ярмарка — это все-таки явление исключительное, праздничное, а где люди будут отовариваться в будние дни?
— Магазинов шаговой доступности в области действительно не хватает. По нашим подсчетам, их требуется более трех тысяч. Новые гипермаркеты тоже нужны. Уже существующие, как правило, сосредоточены вокруг МКАДа или вдоль федеральных трасс. Как следствие — жители со всей области вынуждены ехать за покупками в Москву, в выходные МКАД стоит в пробках, а купленные впрок продукты в конце недели выбрасываются на помойку. Потребность в общепите тоже удовлетворена только на 40 процентов. Дорогих ресторанов, роскошных салонов красоты и брендовых магазинов как раз хватает, а вот объектов эконом-класса — явный дефицит. Поэтому мы предлагаем включить в градостроительные нормы, определяющие обязательный набор социальной инфраструктуры для новых жилых кварталов, наряду с детскими садами, школами и поликлиниками магазины шаговой доступности, предприятия по ремонту, пошиву, химчистке одежды, кафе, столовые, автомойки… Таких услуг, которыми жители Подмосковья пользуются постоянно, мы подсчитали, должно быть около 12 видов. Все они составляют матрицу жилого района, обеспечивают необходимый уровень комфорта для жителей. И кроме того, создают дополнительные рабочие места.
— Но, согласитесь, там в основном работают приезжие.
— Действительно, сейчас трудовые мигранты в торговле составляют не менее половины всех работающих. Но если нам удастся вывести предприятия потребительского рынка услуг из орбиты теневого бизнеса, то коренное население вытеснит нелегалов из этих сфер. Почему там сейчас в основном трудятся приезжие? Работодатель может делать что хочет: выписать одну зарплату, а на руки отдать в два раза меньше, заплатить все черным налом, не перечислять налоги. Потому что нелегал в отличие от россиянина не станет качать права, беспокоиться о своей пенсии, требовать соцпакет и т.д.
— На борьбу с теневым бизнесом уйдут годы, а от нелегалов в Подмосковье уже не продохнуть. Может, есть еще какие-нибудь рычаги контроля за гастарбайтерами?
— На мой взгляд, в регионе должна существовать только одна система трудового найма для иностранцев. Они должны въезжать в страну только при условии получения трудовой квоты, и отвечать за них обязано рекрутинговое агентство, которое получает лицензию на основании качества своей работы. Вот тогда будет порядок, агентство станет следить, чтобы мигранты, которых они приглашают, были законопослушными людьми, без вредных привычек и криминальных связей, уважали наши традиции и знали русский язык. В противном случае лишатся лицензии.
С одной стороны, ежегодно устанавливаются квоты, ведется работа по их снижению. А с другой — любой житель СНГ может осуществлять свою деятельность на условиях патентной системы. Иностранцев можно привлекать к трудовой деятельности по найму на основании трудового договора либо гражданско-правового договора на выполнение работ для личных, домашних и иных подобных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, при наличии у них патента. Стоимость патента очень доступна — всего 1000 рублей. Профессиональные навыки человека никто не проверяет. При этом, где он работает, чем реально занимается, никто, кроме самого владельца патента, не знает. Допустим, что человек, получивший патент, серьезно болен, и это опасно для окружающих, или же он связан с криминалом. Даже если его болезнь или преступные наклонности раскроются и его выгонят из одного дома, то он пойдет и устроится на работу в другой...
— Вы сказали, что в сфере торговли задействовано до 50% трудовых мигрантов, и мы сами ежедневно в этом убеждаемся, видя жителей ближнего зарубежья в торговых залах гипермаркетов, за прилавками рынков и на кухнях кафе и ресторанов. А вообще это законно?
— Конечно, нет. Трудовым мигрантам запрещено законом работать на рынках, в палатках, иметь дело с продуктами, так как медицинские книжки у них почти всегда поддельные, а среди них попадаются люди, которые страдают опасными инфекционными заболеваниями.
— Куда в таком случае смотрят проверяющие органы?
— Трудовые мигранты, а точнее, их работодатели, научились ловко обходить законы. Например, приезжают сотрудники ФМС на рынок, трудовой мигрант предъявляет им справку, что он всего лишь помощник продавца, — это законом не запрещено. А лжепродавцом за чисто символическую плату оформлен местный бомж или безработный россиянин. То же самое творится в торговых сетях. Формально иностранный сотрудник не будет числиться в штате супермаркета, но работать в магазине все равно сможет. По результатам мониторинга видно, что магазины привлекают трудовых мигрантов в качестве продавцов, кассиров, фасовщиков, уборщиц, используя для этого аутсорсинговые механизмы.
— Похоже, никакой ответственности владельцы магазинов за это не несут?
— Да, федеральное законодательство в этом вопросе требует совершенствования. В 2011 году, согласно действовавшему тогда закону, появление в винном отделе хотя бы одного сотрудника-иностранца являлось веским основанием для отзыва у магазина лицензии на продажу алкоголя. И как результат — с начала 2011 г. квоты для иностранцев на работу в розничной торговле алкоголем стали нулевыми. Но стоило в конце 2012 г. снять запрет на работу мигрантов в розничной торговле алкоголем, как тут же их стали принимать на работу. И сейчас в штате магазинов, торгующих алкоголем, приезжие составляют порядка 25%.
— Несанкционированная торговля, проблемы трудовой миграции, борьба с теневым бизнесом — что ни тема, то головная боль.
— А самая больная — это похоронное дело. Ритуальный бизнес — это очень большие деньги. А где деньги и отсутствие должного контроля со стороны государства, там всегда есть место для криминала. Не секрет, что похоронные агенты платят по 15 тыс. руб. врачам «скорой помощи» за каждое сообщение о новом умершем. А затем морги и конторы ритуальных услуг, пользуясь шоковым состоянием родственников, в буквальном смысле «раскручивают их на деньги». Люди от горя даже забывают, что государство гарантирует всем своим гражданам бесплатное захоронение. Навести порядок в этой сфере можно лишь в том случае, если государство возьмет все похоронное дело под свой контроль. Если же погосты отдать на откуп коммерсантам, то мы получим ту же ситуацию, что и с управляющими компаниями в сфере ЖКХ. Они будут продавать по баснословным ценам землю под могилы, а когда все сливки снимут, обанкротят сами себя и уведут активы в офшоры — нам оставят в наследство заброшенные погосты. Или еще хуже — выставят участок, занятый под кладбище, на торги. Эта тема — болевая точка, в которой сконцентрировались и экономический, и политический и моральный аспекты.
— Но государство тоже не очень рьяно печется о своих мертвых гражданах. Разве все муниципальные кладбища выглядят ухоженными?
— Согласна. И поэтому мы сейчас пытаемся навести в этом вопросе порядок, пользуясь случаем, прошу ваших читателей, жителей Московской области, сигнализировать нам о том, в каком состоянии находятся их местные кладбища. Мы обязательно примем меры. Как, впрочем, по любому другому вопросу, касающемуся сферы потребительского рынка услуг.
— Жизнь министра не сахар. В чем лично вы черпаете силы и позитивный настрой?
— Ничего ужасного в моей жизни нет. У меня хорошая команда и работа интересная, чем больше в ней вызовов, тем сильнее меня это заводит. Я еще с комсомольской юности заточена на драйв, который ловлю как раз в такие трудные моменты жизни. Потом мне всегда везло на хороших учителей. Одним из моих самых близких наставников был Евгений Максимович Примаков во время работы в Торгово-промышленной палате России, я очень многому у него научилась — это дало нужный заряд и для жизни, и для карьеры.
— Вы трудоголик?
— Конечно, нет. Я ведь еще мама! Пока мы говорили, от дочки из летнего лагеря пришли две эсэмэски и одно видео — ее рядом со мной нет, но я в курсе всех ее событий. Сын уже чувствует себя взрослым человеком, но у нас с ним тоже сохраняются очень близкие отношения.
— А отдыхаете как?
— Люблю путешествовать. Есть мечта — посетить все столицы мира. Купила карту, начну с того, что отмечу те места, где уже успела побывать.
