Собственно, питаться хрустящей картошкой, пить газировку и сидеть в Интернете здесь официально не запрещено. Другое дело, что достать все эти вещи негде. Лагерь разбит неподалеку от деревни Дракино, на окраине леса. Свет только на полевой кухне. До ближайшего автобуса не близко. А две недели сидеть в Сети с телефона — никакая техника без подзарядки такой атаки не выдержит. Магазинные гостинцы — если только родители привезут. А значит, редко и немного.
Вот и привыкают питаться нормальной здоровой пищей. Утром — каша, часто со сгущенкой. Супы в обязательном порядке. И другие полезные продукты, которые дома есть обычно не заставишь.
Распорядок дня — суровый, армейский. Общий подъем рано утром, душ, проверка. Раз отбой — так отбой. Всем спать. Не заснули — значит, подъем и побежали. Опять не спят? Всё по кругу…
Обращаешься к начальству — никакого слова «можно», только «разрешите» — по уставу.
И самое интересное, после двух недель таких занятий дети не то что привыкают — домой уезжать не хотят! Хором говорят, что в лагере им интересно. Где еще научат метать топоры, ездить верхом, стрелять.
Родители о том, в каких именно условиях будет жить ребенок, предупреждены. Тем более что и детей случайных практически нет. Либо казачата, ли их друзья. Хотя двери открыты для всех.
В первую очередь здесь стараются привить дисциплину. Дефицитное качество характера по нынешним временам…
— С дисциплиной здесь всегда самые большие проблемы возникают, — говорит Даша, дочь казака серпуховского станичного казачьего общества, которая приезжает в лагерь четвертый год. — Очень трудно привыкнуть к тому, что такой жесткий распорядок. Бывает, что ребята просятся домой, иногда даже уезжают. Но большинство привыкает. Им действительно интересно.
Девчонок в этом году в лагере хватает. Организовался отдельный отряд. Самой маленькой — шесть лет. Она уже (или еще?) ничего не боится. Охотится за мышами, тренируется вместе с остальными. Спать в палатке привыкла.
Тем более что для ребят делают специальный настил. Приподнимают палатку от земли, пол укрывают соломой. Тепло, довольно мягко и в принципе комфортно. А за неординарность и приключения можно многое простить и потерпеть, когда тебе лет десять, чуть больше, чуть меньше…
Вот только с физической подготовкой у многих беда. Самый сильный, самый умелый ребенок в лагере подтянулся четыре раза. Два, три — и многие соскакивают с перекладины. С отжиманиями дело обстоит чуть получше. Но ненамного. И на то, чтобы укрепить детские мышцы, у руководства лагеря всего две недели…
Но, видимо, именно такой жесткий распорядок и спасает. Потому как тренировки едины для всех мальчиков. А если поленился, не выполнил, не захотел — у командиров взвода для таких наказание одно: упал, отжался…
Среди дисциплин лагеря — слово божье. Каждая трапеза начинается с молитвы.
Это не пионерский лагерь и не военный, это что-то среднее. По ночам — караулы. На кухне паек для всех дежурных, но взять его можно только с позволения старшего караула. Тренировочное оружие тоже достается только с разрешения. И так шаг за шагом прививается дисциплина.
Что примечательно, через две недели и каша становится вкусной, и макароны съедают все, что сварены, и подтягиваться получается куда лучше. А многие остаются на вторую смену…
Для того чтобы воспитать в детях силу духа и силу воли в духе казацких степей, этот лагерь и открывался. Что-что, а характер он укрепляет. Пусть даже на это дается всего четырнадцать дней.
