— Леонид Павлович, признайтесь, ожидали такого визита?
— Вообще событие для нас не рядовое. Мы ведь довольно молодое муниципальное образование. Город Домодедово существует с 1947 года. А 110 лет назад здесь вообще ничего не было. Это потом построили железнодорожную станцию. В 30-х годах прошлого века возник поселок. Сюда отправляли выселенцев из Москвы. Сталин же во время реконструкции центра столицы вопрос решал просто. Выделяли 10 соток земли, две тысячи рублей выдавали — и отправляли. Так здесь поселок и появился. Люди в складчину дома строили. Самостоятельно не по деньгам было. Так что мы тут вниманием первых лиц государства не избалованы. Хотя земля наша — древняя. Раньше на этом месте стоял город Никитск. Наш герб мы оттуда взяли. Москва Белокаменная из нашего камня строилась, тут пещеры огромные…
— Премьер-министру вы о стройке рассказали, теперь расскажите нам. Нам тоже интересно. Как продвигается возведение детских садов?
— Ну, мы вообще хорошо строим. Работает компания, которая даже если бы и хотела, плохо построить не смогла бы. «Мособлстройтрест №11» был основан 50 лет назад. Были времена, когда мы просто помогали тресту выжить. А сейчас это наша гордость. За последние пять лет мы построили 5 детских садов. Один садик подарила городу строительная фирма «Гюнай». Сейчас, в августе, мы примем еще один. И осенью начнут возводить два новых.
— Когда планируете избавить мамочек от ожидания?
— Рассчитываем, что в 2015 году очередей в садик в городе больше не будет.
— А сейчас откуда они берутся?
— Мы наконец дождались того момента, когда рождаемость в городском округе превысила смертность. Но помимо наших детей у нас ведь много москвичей! Кто-то домик построил. Кто-то квартиру купил. Жилье в Москве они сдают — это выгодно. И пристраивают детишек к нам, по месту проживания. По закону мы их берем, конечно. Ладно, если б это были единицы. Но ведь 30%! И для бюджета это недешево.
— А поделитесь цифрами, пожалуйста!
— Содержание ребенка в детском саду стоит 12 тысяч рублей в месяц. Родители платят две. Остальная нагрузка ложится на нас. В прошлом году у нас бюджет был 4,5 миллиарда рублей. В этом будет 4,7 миллиарда. Из них 2,2 миллиарда — это деньги на образование. И мы из небольшого, в общем-то, бюджета оплачиваем пребывание москвичей. Ну и, кроме того, — раз не хватает мест, детские сады надо строить. Сейчас мы возводим детсад на 250 мест. Так вот, строительство каждого такого места обходится в миллион рублей. Нам, конечно, нелегко. Но раз правительство поставило задачу обеспечить всех местом в детском саду, мы с ней справимся.
— Действительно, недешево вам это выходит. В перестройку много детских садов потеряли?
— Только один. Он принадлежал заводу ЖБИ, и его продали от безденежья. Выкупил банк, и сейчас в нем располагается центральный его офис. Второй перепрофилировали, в нем сейчас учреждение здравоохранения. Ради справедливости назад переводить не будем. Да и требования к детским садам сейчас совершенно иные. И еще в одном разместился социальный приют. Помимо садиков нужно еще заняться объектами, которые к нам от Минобороны переходят. Сейчас принимаем имущество от Ильинской воинской части. Миллионов 30—40 нужно будет вложить, чтобы привести его в нормальное состояние.
— Вам какое наследство досталось?
— У нас несколько гарнизонов, два из них мы приняли. Но, к примеру, один из них мы принимали семь лет.
— Так там все было плохо?
— Так медленно работает эта машина. Второй, Шахово, мы принимали лет десять. Там находилось несколько частей. В начале девяностых их все ликвидировали в один день. У последнего командира мы по временным актам все забрали. А что делать? Мы ж людей не бросим. Только в прошлом году официально забрали последний объект. А за эти годы вложили туда 100 миллионов рублей.
— А есть ли регулярное сообщение с военными городками?
— Конечно, у нас туда ходят автобусы.
— Мы с вами все о бюджете да о миллионах. А ведь уже прошло восемь месяцев 2013 года. Наверняка у вас случилось что-то важное и интересное для городского округа. Расскажите о самом громком событии.
— Я бы выделил строительство двух эстакад над железнодорожными переездами. Наш городской округ поделен на части железнодорожным полотном. И каждый день там стоят огромные пробки. Люди едут на работу в аэропорт «Домодедово» — там работают 35 тысяч человек, многие из них — домодедовцы. Я уж и не говорю об огромном потоке тех, кто оттуда вылетает. Самим нам эту проблему никогда бы не решить. Одна из этих эстакад стоит 1,6 миллиарда рублей. Вторая — четыре миллиарда. Суммарно это больше, чем весь наш годовой бюджет. Хорошо, что к нам с пониманием отнеслись в правительстве Московской области и федеральном Минтрансе. Выделили нам деньги.
— Все идет гладко?
— Ну не без проблем. Дело в том, что на обоих объектах не обойтись без вырубки деревьев. А это федеральная собственность. 25 февраля к нам прилетал Андрей Воробьев. Мы ему тогда сказали, что со всеми делами в округе справимся, только бы с этим вопросом нам помогли. Он отреагировал очень быстро. Дал поручения, работа началась. Недавно приезжал посмотреть, как идут дела. Мы пожаловались, что не очень быстро все движется. Вот теперь имеем на руках план и думаем, что в конце сентября все вопросы с вырубкой будут решены.
— А жители не против? Это все-таки городские легкие.
— Вы знаете, как они эти эстакады ждут? Замучились уже в пробках.
— Высаживать после вырубки будете?
— Да мы-то готовы. Но на это нужно постановление правительства.
— А чем вы занимаетесь в свободное время? Оно ведь и у главы должно быть...
— У меня очень интересное хобби. Я радиолюбитель.
— И на какой частоте выходите? С каким позывным?
— R5DU. «Радио5ДимаУльяна», если на русском. Я работаю в коротковолновом диапазоне, это 1,8 и до 30 Мг. Это очень интересно, с седьмого класса увлекаюсь. В соревнованиях уже не участвую, для этого нужен немножко другой уклад жизни. Они ведь могут длиться сутками. А вообще радиолюбительство очень структурировано во всем мире. Есть Международный радиолюбительский союз, Союз радиолюбителей России, в котором очень много народу. Я член президиума Союза радиолюбителей России. Это такая общественная моя работа.
— А если не соревнования, то что же для вас интересно в эфире?
— Я охотник за DX, это редкие станции. Кстати, есть в радиолюбительстве очень известные лица. Ну, например, бывший король Иордании Хусейн. Он очень много работал в эфире. Я с ним не связывался, но мои друзья — не раз. Король Испании Хуан Карлос — радиолюбитель, но в эфире редко работает. Наследный принц Бельгии, который только что стал королем, тоже этим увлечен. И вот с ним мне уже удалось связаться два раза. Так что и сейчас это очень распространено повсеместно. А сам принцип... Сотовая связь, Интернет — суть на самом деле с радиолюбительством одна. Сегодня все это распространено куда больше, чем многие думают.
